Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - Яков Фрейдин

Однажды, когда он занимался на своей полянке, из-за деревьев выскочили три большие лохматые собаки, подбежали и, как зрители, молча уселись вокруг, глядя ему в глаза, словно ожидая дальнейшей музыки. Моше испуганно прижал скрипку к груди и озирался вокруг, не понимая, что это за мистика. Тут на поляну вышел высокий мужчина с охотничьим ружьём в руках. На нем была зелёная шляпа с перышком на боку, кожаная куртка с множеством карманов, а на ногах высокие сапоги. Он с улыбкой взглянул на Моше и сказал:

– Да у нас тут лесной концерт! Вот славно – то! Никак не ожидал. Вы пан скрипач моих псов не пугайтесь, они к музыке привычны и слушать вас будут со смирением. Может вы для нас что-то сыграете? А мы послушаем. Буду вам очень признателен.

Моше сначала смутился, но услышав добрые слова, успокоился и осмелев спросил:

– А что вам, пан охотник, сыграть?

– Да играйте то, что вам самому больше нравится. Мне всё интересно.

Репертуар у парнишки был мал и однообразен – клезмерский. Выбрал он свою любимую танцевальную и заиграл. Охотник присел на пенёк, слушал внимательно, собаки тоже сидели не шелохнувшись. Когда Моше закончил и грать и опустил скрипку, охотник вежливо похлопал в ладоши, встал с пенька и сказал:

– Совсем недурно. Очень вам благодарен. Талант. Талант несомненный. А из классики вы что-то знаете?

Моше отрицательно замотал головой. Гость хмыкнул и сказал:

– С этим можно помочь. Мы вот что сделаем. Знаете, где усадьба графа Головчинского? Ну и отлично. Это недалеко, в одной версте отсюда. Туда приходите завтра к вечеру, в семь часов. Как придёте, у привратника спросите графа, а там будет видно. Да! Свою скрипку с собой не забудьте. С этим прощайте, лесной музыкант!

Странный охотник встал, перекинул ружьё через плечо, свистнул собакам и скрылся в чаще.

Следующим вечером мальчик подошёл к усадьбе, где в глубине сада стоял роскошный дом с колоннами. Только поднялся по ступеням ко входу, как дверь отрылась, оттуда вышел старик-привратник в чёрном сюртуке, оглядел мальчика и молча поманил его за собой. Прошли по широкой мраморной лестнице на второй этаж, привратник отворил высокие резные двери и показал Моше, что он должен туда зайти. Там никого не было. Комната была небольшая, но с высоким потолком и без окон, на полу лежал цветистый ковёр. На потолке горела электрическая люстра. От пола до потолка вдоль стен стояли шкафы из тёмного дерева со стеклянными дверцами. А за дверцами висели на стенках и стояли на подставках скрипки. Много скрипок, и все разных размеров – одни как у него, другие побольше, а некоторые прямо в рост человека. В углу были сложены кожаные скрипичные футляры. Посреди комнаты стоял пюпитр с нотами и стул с мягким сидением. У Моше голова кругом пошла от этого чуда. Вскоре дверь отворилась и вошёл тот самый вчерашний охотник в халате малинового цвета, в этот раз без ружья и без собак.

– Ага, вот и наш лесной музыкант. Вы мне давеча понравились, вот я и подумал, что неплохо бы вас испытать на более сложных вещах. Покажите-ка вашу скрипку.

Моше открыл футляр и отдал ему скрипку. Граф повертел её в руках, пощипал струны, хмыкнул и вернул. Потом открыл дверцу шкафа, вынул оттуда одну из своих скрипок и смычок, прижал скрипку подбородком к левому плечу, подстроил, посмотрел в потолок, помолчал и заиграл какую-то плавную мелодию. Затем положил смычок на пюпитр и сказал:

– Можете мне повторить, что я сейчас сыграл?

Моше кивнул и заиграл. Граф слушал, покачивая головой в такт, а потом сказал:

– Память идеальная. Талант, талант явный. Интересно бы с вами, юноша, поработать. Может получиться весьма занятно. Не взять ли мне вас в ученики? Как вы думаете? Живу я один, времени у меня вдоволь, вам польза будет, а мне занятие. Хотите?

Моше отрицательно замотал головой, молча сложил свою скрипку и смычок в футляр и собрался было пойти к дверям, но граф вдруг хлопнул себя по колену, засмеялся и сказал:

– Ах ты, господи, да вы, юноша, уж не думаете ли, что я с вас деньги за учение брать буду? Вот потеха! Как же я вам сразу это не объяснил! Не волнуйтесь, учить буду бесплатно. Пока два раза на неделе, в это же время приходите. А там видно будет.

С того дня стал Моше у графа учиться. Делал большие успехи и граф даже с ним иногда вдвоём играл. Моше на своей скрипке, а граф на большой. Сказал – эта большая называется виолончель и голос у неё низкий, мужской. Объяснил, что скрипки разных размеров называются по разному – меньшие эти так и есть скрипки, побольше – альты, ещё побольше – виолончели, ну а самые огромные, что в рост человека, это контрабасы. Чем больше размер, тем ниже звук. Сказал, что его коллекция в шкафах очень старая, инструменты все привезены из одной страны, которая называется Италия. Он сам на всех размерах играть может, но больше всего ему нравится играть вот на этой старинной виолончели, ей более двухсот лет.

Моше довольно скоро стал исполнять сложные вещи и даже готовился сыграть вместе с учителем концерт. Но настали тяжелые времена. Захлестнули Украину лихие годы Германской Войны, а затем накатилась и гражданская с её бесшабашной вольницей и бессмысленно-жестоким и кровавым разбоем. Семья Моше решила бежать из местечка на восток, в Чернигов, где жили родственники, думали, что там спокойнее. Перед отъездом он пошёл к графу проститься. Увидел, что у подъезда усадьбы стоит маленькая бричка с плетёным верхом, а граф с дворецким втискивают в неё чемоданы и большой футляр в котором обычно лежала та самая итальянская виолончель. Граф обнял Моше за плечи и грустно сказал:

– Всё кончено, Михащ, всему конец. Эти бандиты убивают для потехи, особенно людей благородного сословия, и жгут всё без разбора. Пускают «красного петуха», как у них издревле принято. Похоже, что вот-вот доберутся сюда и наверняка всё сгорит. Мне тут нельзя быть, тотчас убьют. Я прямо сейчас еду, надеюсь доберусь до Варшавы. С собой могу взять только моего Страда, – он показал на футляр с виолончелью в бричке, – пойдём-ка со мной наверх, ты тоже с собой кое-что забери, иначе всё равно сгорит.

Они побежали на второй этаж в комнату, где хранились музыкальные инструменты. Граф открыл шкаф, вынул оттуда скрипку, быстро уложил её в один из футляров, добавил туда ещё два смычка и отдал Моше:

– Я с собой всё равно ничего кроме моего Страда взять не могу, но ты забери себе хоть эту скрипку. На память обо мне. Это самое ценное из того, что тут осталось и лучшей у тебя никогда не будет. Тоже Страдивариус. Потом сам поймёшь, какая это скрипка. Может хоть так её спасём. Ну, прощай…

* * *

Приезжая в Москву, я часто наведывался к своей тётке, двоюродной сестре моего отца. Жила она в хрущёвской новостройке на окраине города с мужем и дочкой. Муж её Миша Потаповский работал скрипачом в Оркестре Кинематографии. В нашей семье говорили, что играет он на Страдивари и потому, когда я появлялся у них в квартире, всегда просил: «Дядя Миша, покажи скрипку». Он вздыхал, нехотя шёл в другую комнату, приносил оттуда футляр, доставал скрипку, но в руки мне не давал. Подносил её на свет к окну, поворачивал во все стороны, позволял заглянуть внутрь через прорези, чтобы я мог увидеть ярлычок «Antonius Stradivarius Cremonesis fecit Anno 1699». По-латыни это значит «Антонио Страдивари из Кремоны сделал в 1699 году». Потом дядя Миша небрежно добавлял: «Ты не верь, это не Страд, кто может точно сказать? Такие фальшивые ярлыки часто на всякие фабричные деревяшки наклеивают, для дураков».