Экскременты космических лосей - Крюк

Принцесса молчала. Её взгляд выражал испуг и отвращение. Полковник напрягся: он ожидал от неё совсем другой реакции. «Почему она не бросается ко мне на шею?» – думал незадачливый укротитель.

– То есть выходит, – медленно проговорила Визулинда, – что мужчины подавляют женщин из мелочного страха остаться не у дел?

Полковнику захотелось выругаться.

– Да нет же! – воскликнул он. – Послушайте, неужели вы не можете просто расслабиться и наслаждаться?!

– Не можем, – ответила принцесса.

– Почему?!

– Во-первых, потому что любовь проходит. Во-вторых, потому что мужчины умирают. В-третьих, потому что мир – интересная штука, и она не вращается вокруг мужа и детей. А в-четвёртых, потому, что ощущать себя значимыми – не только мужская потребность. У нас тоже есть честолюбие.

Туман стелился над полем боя. Зугард понимал, что проиграл принцессе, но его это не смущало. Он всегда наглел, когда видел, что нравится женщине.

– Знаете, – продолжала принцесса, – нам слишком долго рассказывали, что нельзя быть одновременно счастливой и сильной… И нам это надоело.

– Вот так и вымирают целые расы… – заметил полковник.

– Расы вымирают не из-за этого. Планеты империи перенаселены – а вы всё плачете о вымирании.

– Подумайте, что случится в будущем, если каждая женщина будет рожать только по одному ребёнку. Откуда тогда брать чистый энтузиазм?

– Некоторые вообще не хотят рожать.

– Ещё лучше!

– Технологии – вот решение многих проблем.

– А как же риск техногенной катастрофы?

Визулинда пристально посмотрела Зугарду в глаза и усмехнулась.

– Техногенные катастрофы случаются там, где царит невежество, грязь, перенаселение, – сказала она. – Они бывают, когда обезьяна оказывается за пультом энергоблока. Высокоразвитые цивилизации не допускают техногенных катастроф… Увы, это не наша ситуация. Совсем скоро Программа Культурной Доступности сделает из граждан империи полуграмотное стадо.

– Тогда ими будет легче управлять.

– А вы тот ещё циник!

– Не циник, а патриот.

– Что же в этом патриотичного?

– Я за порядок вместо хаоса. И, поверьте, я желаю процветания империи не меньше, чем вы или госпожа Нотибрена.

– Поэтому вы помогаете властям душить свободу мысли?

– Свобода мысли – опасная вещь. До неё нужно долго расти – а плебеям этого не дано. Свобода в руках плебеев – то же, что реактор в руках шимпанзе.

– То есть, по-вашему, граждане империи не способны поддерживать порядок?

– Разумеется, нет. Вам, наверное, кажется, что их отупляют насильно? Однако правда в том, что они и сами рады тупеть. Думать головой – тяжёлая работа. Большинство людей согласны переложить её на кого-нибудь другого. Они пассивны и нелюбознательны. Их интересы ограничиваются тем, как бы набить своё брюхо и поржать над очередной комедией господина Какашкинда. Любителей твёрдой фантастики намного меньше, чем любителей бронелифчиков…

Принцесса слушала полковника – и понимала, что он отчасти прав. Ей припомнился давний случай в книжном магазине. Многие люди живут по инерции – так, чтобы тратить как можно меньше сил. Многие женщины поддерживают патриархат лишь потому, что им так удобнее. Это дорого обходится – однако не все усваивают урок. Многие народы бездумно верят религиозным лидерам. Верить намного проще, чем думать своей головой.

– Но как же интеллигенция? – спросила, наконец, Визулинда. – В студенчестве я дружила с умными, образованными ребятами – и все они были простолюдины. Я общалась с ними, как и с вами, легко, и не чувствовала никакой культурной разницы. Неужели они не достойны права выбора?

– Беда интеллигенции в том, что она неспособна действовать. Пока интеллигенты обсуждают и сомневаются, нахальные люди творят историю.

Было уже поздно, и все сотрудники лаборатории давно разошлись по домам.

– Кстати! – воскликнула принцесса, как бы опомнившись. – Я ведь обещала вам роботов-монстров!

– Обещали, – подтвердил полковник.

– Так пойдёмте смотреть! Если, конечно, я не утомила вас беседой…

– Нисколько не утомили, Ваше Высочество.

Принцесса повела своего гостя в блок для испытания препаратов. Она остановилась у входа в одну из комнат и поднесла радужку к иридосканеру. Послышался щелчок – и дверь была открыта.

Визулинда и полковник вошли внутрь. «Что за скромное маленькое помещение?» – подумал Зугард. Комната была заставлена каким-то оборудованием. Однако внезапно Её Высочество нажала на рычаг – и одна из стен медленно поехала вверх, обнаруживая под собой прозрачную витрину.

– Это одно из величайших достижений современной науки, – объяснила Визулинда. – Технология, которая позволяет не использовать лабораторных животных – и даже не проводить испытания на людях.

За витриной было большое помещение – и Зугард невольно отпрянул от неожиданности: там находились пульсирующие скопления биомассы.

– Это искусственные ткани, которые полностью идентичны тканям гуманоидов, – сказала Её Высочество. – Компрессор нагнетает питательную жидкость – и создаётся подобие кровотока. Мы вводим туда препарат и наблюдаем эффекты. Сначала у меня были только ткани мозга. Потом появились и ткани других органов. Я соединила их вместе – и получилась примитивная модель организма. Я называю их роботы-монстры… уморительно, да?

Полковник был немного разочарован. Словосочетание «роботы-монстры» звучало круто, и он представил себе боевые машины. «Обманула меня принцесса, – досадовал Зугард. – Заманила в какой-то кабинет биологии – а потрогать себя не даёт».

– А откуда вы берёте ткани? – спросил он.

– Есть несколько предприятий, которые их производят, – ответила Визулинда. – Все разработки ведёт профессор Хильдегаст. Когда-то моя мать тоже этим занималась… Только представьте себе: даже у самых современных биодроидов в голове микросхемы. А здесь – почти живой мозг!

Принцесса рассуждала о том, что когда-нибудь люди изобретут 3D-биопечать, и можно будет складывать клетки в полноценные органы. Это помогло бы многим больным. Внезапно Зугард наткнулся на интересную мысль – и решил поразвлечься.

– Всё это прекрасно, Ваше Высочество, – произнёс он. – Но позвольте задать вам один вопрос… Как это выглядит со стороны этики?

Визулинда уставилась на него с удивлением.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Ну, вы говорите, что искусственные ткани идентичны тканям живого гуманоида. Вы соединяете их в примитивный организм… и что же получается? Вы создаёте живое существо, на котором сами же проводите опыты?

Визулинда смотрела на полковника, недоуменно хлопая глазами.

– Видите ли, – произнесла она после паузы, – всё немного не так, как вы говорите… Дело в том, что робот-монстр не обладает сознанием…

– Но ведь у него есть мозг – и связи внутри него.

– Всё равно он себя не осознаёт.

– Откуда вы знаете?

– У него нет зрения, обоняния, слуха. Связи между клетками создаются и разрушаются искусственно.

– А рецепторы боли у него есть?

– Есть.

– Получается, он способен страдать?

Принцесса была озадачена. Зугард украдкой ухмыльнулся.

– Послушайте, – произнесла, наконец, Визулинда, – и как это вы, весь такой брутальный, поднимаете вопрос о страданиях каких-то искусственных существ?

– А как это вы, вся такая моральная, не