Глобалия - Жан-Кристоф Руфин

Мафиози был настолько измучен тревожным ожиданием, что испытал едва ли не облегчение, узнав о прибытии Большой Когорты. Однако на самом деле новость была устрашающая. Что могло быть хуже, чем десять тысяч вооруженных бунтарей, готовых обрушиться на плохо укрепленный город, чья армия сводилась к нескольким десяткам человек? Но теперь Тертуллиан хотя бы знал, чего ему ожидать. Невыносимой неизвестности пришел конец. Хорошенько поразмыслив, мафиози в конце концов решил, что здесь и кроется причина странного поведения Патрика. Социальная безопасность выставила Тертуллиана козлом отпущения, а потом передала ему двух перебежчиков и позволила выдвинуть ультиматум Байкалу. Наверняка все это было сделано ради того, чтобы спровоцировать бунтарей на решающую битву. Эта шайка отщепенцев, обычно рассеянных по всем антизонам и потому неуловимых, на сей раз сосредоточилась в одном месте. Возможно, Большая Когорта и являла собой серьезную угрозу, но не допустили ли бунтари роковой просчет, созвав ее? Если сначала Тертуллиан решил, что использует своих пленников как приманку, то на самом деле оказывалось, что приманкой служил он сам. Поставив его в столь опасное положение, Глобалия получила возможность разом покончить со всеми бунтарями. Тертуллиан злорадно потирал руки. Он отправил Патрику длинное сообщение, подробно обрисовав сложившуюся ситуацию. В финале мафиози торжественно взывал о помощи, нисколько не сомневаясь, что ему не будет отказано.

На город опустилась ночь, и Большая Когорта разбила лагерь в нескольких метрах от городских стен. Из своей крепости мафиози могли разглядеть в бинокль их походные костры. Тертуллиан отдал приказ крепко запереть ворота, чтобы избежать дезертирства и не дать просочиться вражеским агентам. Узкие улочки заполнились людьми. Толпа, напуганная предстоящей осадой, вместе с тем не скрывала своей враждебности по отношению к Тертуллиану. Многие горожане увидели в нападении Большой Когорты возможность сбросить с себя гнет мафии. Тертуллиан рассредоточил по городу свое немногочисленное войско, чтобы противостоять вторжению и следить за поведением черни.

Перед этим мафиози обошел свой дворец, оставшийся почти без охраны и потому беззащитный, ведь большая часть стражников несла теперь дозор у городских стен. Анрик и Кейт, от которых уже никто не скрывал, что они пленники, были заперты под охраной двух молоденьких мафиози, принятых на службу всего пару недель назад. Взглянув через тайное окошко на спящих заложников, Тертуллиан решил тоже отправиться спать, поскольку назавтра его наверняка ожидал трудный день.

В четыре утра его разбудил сигнал мобильного телефона. Тертуллиан лег спать одетым, не сомневаясь, что его могут поднять в любую минуту. Сперва он решил, что Большая Когорта начала штурм. А прочтя текст срочного сообщения, он в первую минуту вообще ничего не понял. Когда же он перечитал сообщение еще раз, то побледнел. «В данный момент мы не в состоянии прийти к вам на помощь. Искренне сожалею. Удачи». Подписи не было, но номер отправителя был тот же, что и всегда. Не оставалось ни малейшего сомнения: это письмо пришло от Патрика.

С раннего детства Тертуллиан не мог заставить себя уснуть в темноте. Его родителей убили мародеры, напавшие на деревню. В ту страшную ночь Тертуллиан чудом остался жив. Его взяли к себе мафиози, и он сделался одним из них. В голове Тертуллиана теснились воспоминания. Ему казалось, что он вернулся в далекое детство и угроза, которой он так долго страшился, наконец настигла его.

Мысль его лихорадочно работала. Он раздумывал над предательством Патрика. Что-то здесь было не так. Тертуллиан не понимал, как можно было бросить на произвол судьбы одного из самых верных своих ставленников. Если Социальная безопасность не собиралась воспользоваться выступлением Большой Когорты, происходящее теряло всякий смысл. Но Тертуллиан был из тех, кто полностью доверяет Глобалии. Он не допускал и мысли, что Глобалия могла поступить необдуманно или нелогично.

И тут его наконец осенило.

Он припомнил вопросы, которые задавал ему Пат-рик, когда объявил о прибытии заложников. «Кто-нибудь еще вас об этом расспрашивал? Кто еще в Социальной безопасности в курсе ваших дел? Поддерживаете ли вы контакты с другими глобалийскими службами?» В ту же минуту Тертуллиану вспомнился присланный Патриком вертолет с провизией. Что-то в нем с самого начала показалось мафиози подозрительным, но тогда он не понял, что именно. Теперь же ему стало ясно, в чем было дело: последний вертолет отличался от тех, что стояли на вооружении у глобалийской армии или у Социальной безопасности. Тогда Тертуллиан решил, что речь шла о маскировке. Теперь же ему ничего не оставалось, как предположить совсем другое: это был частный летательный аппарат.

Напрашивался только один вывод: Патрик служил каким-то иным интересам.

Догадаться об этом можно было уже давно, но Тертуллиан гнал от себя эту мысль. Отныне она предстала перед ним во всей своей очевидности: Патрик предал не его, он предал Социальную безопасность. С какой целью? Тертуллиан не знал, но его это и не касалось. Для него имел значение лишь простой факт, который, однако, стал для мафиози ошеломляющей новостью: среди высших чинов Глобалии не было полного согласия. Тертуллиан допустил огромную ошибку, ведя все свои дела с Глобалией через одного лишь Патрика. Тут он понял, что если ему удастся сообщить о своем положении кому-то еще, то у него еще будет шанс выкрутиться.

Мафиози спешно принялся рыться в памяти своего телефона. Много лет назад он использовал прямой номер для связи с Социальной безопасностью. Патрик тогда был в отпуске, и до него невозможно было дозвониться. В подобных случаях предусматривался специальный номер для срочной связи. Увы, Тертуллиан не отличался особой любовью к порядку. Он перерыл все свои вещи, перевернул вверх дном весь кабинет и только к одиннадцати вечера наконец обнаружил в старом аппарате искомый номер. Напротив сохранилась короткая полустертая надпись: «Сизоэс».

* * *

НЕЗАДОЛГО ДО РАССВЕТА вожди Большой Когорты, к которым отныне был причислен и Байкал, сошлись на военный совет, чтобы разработать план действий. В их распоряжении были очень точные карты, результат многолетних наблюдений и кропотливого сбора информации. Но бунтари не знали четкой иерархии: в каждой деревне был свой вождь, который ни у кого не состоял в подчинении. В своем постоянном стремлении к равноправию бунтари были органически неспособны без споров согласиться с чужим мнением. Всякий раз, как только совет уже готов был утвердить какую-либо программу, кто-нибудь высказывал новые возражения, и все приходилось начинать сначала. Устав от бесплодных препирательств, Байкал в конце концов предложил очень простой план, с которым, ворча, согласились все собравшиеся. Юноша начертил круг, обозначив район, контролируемый мафией, и разбил силы Когорты на четыре подразделения, которые должны были вести штурм с четырех сторон.

Один из этих отрядов возглавила Елена. Ее задача состояла в том, чтобы, обогнув укрепленный квартал, занять позицию напротив небольшой потайной дверцы в стене, которую успели заметить бунтарские разведчики. А когда с юга донесутся первые выстрелы, означающие, что отряд Говарда пошел на штурм, Елена приблизится к городской стене и попытается взломать дверь. Если предположения окажутся верны и большая часть мафиозных сил будет брошена на отражение основной атаки, Елена со своим отрядом без труда сможет завладеть потайным входом. Оттуда она двинется к донжону и попытается освободить пленников, пока с ними не приключилось несчастье.