Паутина миров - Максим Хорсун

Тарбак двинулся в сторону вздымающегося из земли саркофага. Он понял, что перед ним – не просто контейнер для хранения трупов, а нечто большее. Точнее – раньше было большим, теперь же и для трупов эта штуковина годилась плохо. Из-под мутного стекла скалила зубы мумия человека. Тарбак обошел саркофаг и обнаружил в его корпусе оплавленное отверстие, – оно напоминало пробоину от энергетического оружия, такой след мог бы оставить импульсник центури. Тарбак осмотрел подведенные к саркофагу трубопроводы и кабели. Походило, что эта конструкция была подключена к системе жизнеобеспечения. Значит, ее могли использовать как капсулу для гиперсна. Эдрако, обитатели Земли-под-Аркой, разрабатывали аналогичную технологию для своей программы исследования дальнего космоса. Захватчики-центури тоже проводили похожие эксперименты, в концлагере «Зеленая лужайка» подопытного материала у них было предостаточно.

Шагах в десяти находился второй саркофаг. Его Тарбак не заметил сразу из-за вьющихся растений, что оплели сооружение. А где второй – там и третий. Где третий – там и четвертый. Вскоре Тарбак понял, что саркофагов в зале – сотни. И все были повреждены или отсоединены от систем жизнеобеспечения. Везде отметился центурийский импульсник. Кто-то позаботился, чтобы ни одна душа не вышла из гиперсна живой. Внутри гробов из металла и стекла темнели старые, изъеденные личинками останки. Большинство из них принадлежало людям, но встречались, как ни странно, и арсианцы – их Тарбак смог отличить только по остро торчащим роговым выростам. А возле следующего саркофага Наблюдатель остановился, чтобы плюнуть сквозь трещину в крышке на покойника. Мертвый центури молча таращил на обидчика высохшие глаза. Наверняка он не был причастен к вторжению имперских войск на Землю-под-Аркой, но виновные солдаты и офицеры находились вне досягаемости Тарбака.

Он продолжил бродить среди саркофагов. Черные корни, змеящиеся под ногами, – оборванные кабели. Обросшие вьюнами колонны, уходящие к своду, – переплетение трубопроводов. Разбитые стеклянные капсулы малых гидропонических сооружений были окружены высыпавшейся из них землей. Перебитые трубопроводы сочились водой. Жесткие, жилистые сорняки боролись за место под рабочими лампами.

Научный комплекс, – решил Тарбак. – Подземная лаборатория на планете, лежащей на Пути. Да, Путь сюда уже проложен, иначе саркофаги с арсианцами не соседствовали бы с саркофагами, в которые помещены люди. Путь – прямой и честный, на Пути все одинаковы. Быть может – даже эдрако и центури.

Не было ни движения воздуха, ни намека на чье-то присутствие. Голос возник возле забранного густой тенью выхода из зала.

– Тарбак… – позвал голос, и его поддержал звон капели. Наблюдатель Пути посмотрел одним глазом на появившиеся на лужах дрожащие круги, вторым поискал говорящего. В темноте не угадывалось ни движения, ни силуэта. Тьма была пуста и однородна.

– Тарбак… – снова прозвучал бесплотный голос, и Наблюдатель последовал на зов.

Он давно не испытывал страха в человеческом понимании этого чувства. Для Наблюдателя Пути страх – досадный рудимент, то, что осложнит выполнение миссии. Все, чего он боялся, осталось внутри периметра из колючей проволоки, ограждающего «Зеленую лужайку». Его привели в лагерь детенышем, потерявшим в скоротечной войне всех, кого он знал. Он вышел на свободу сам, возведенный в ранг Наблюдателя. Осознавать Путь – примерно то же самое, что быть зараженным паразитом с Ша-Даара. Совершенно иначе смотришь на обыденные вещи, иначе понимаешь причины явлений и мотивы поступков.

Добро пришло во Вселенную. Вселенная глупа, нема и негибка. Добру нужно помочь. Соединить тонкой серебристой нитью каждый мир и мирок, отмеченный искрой разума. Проложить Путь от звезды к звезде. Излечить обитаемое пространство от ростков империи, и пусть Путь сделает всех равными. Да, Путь – это лекарство, которого заждалась Вселенная.

Тарбак пробирался через затопленные тьмой коридоры мертвого комплекса. Периодически с натужным гулом, похожим на стон, пыталось запуститься скрытое под металлическими панелями оборудование, и тогда на доли секунды оживали лампы дневного света, являя картину всеобщего запустения и разрухи. Автоматика комплекса реагировала на присутствие Тарбака и безуспешно тщилась выйти из многолетней комы. Воняло горелой изоляцией, то тут, то здесь искрило. Скрипел, скручиваясь от жара, пластик, дымные струи змеились вдоль стен.

– Тарбак… – Голос не исчез. Голос был сух и холоден, как лед из углекислоты. Он вел Наблюдателя через лабиринт со стенами, покрытыми пятнами жирной копоти, и полом, засыпанным осколками ламп. – Ты не забыл о своей миссии?

Он не забыл. Он не может забыть, – Путь вписан в его генетический код. Но сначала нужно выяснить, где он очутился на этот раз.

Межпространственные черви – Проводники… Паразит с Ша-Даара… И наверняка кто-то был еще… Кто-то во много крат более могущественный. Кто-то займет место в центре паутины Пути, раскинутой над всей Вселенной, когда придет время.

Все эти сущности были пришлыми. Тарбак ощущал их чужеродность. Чужеродные – вовсе не означает «прибывшие с другой планеты или солнечной системы». Чужеродность была совершенно иного порядка. Что-то соприкоснулось с нашей Вселенной в тот миг, когда центури хозяйничали на Земле-под-Аркой. Словно отключилось силовое поле, закрывающее окно, и внутрь дома ворвался свежий воздух. Свежий воздух – это Путь; паразит с Ша-Даара – это пыль или кровососущее насекомое, которое неизбежно просочится в дом, если окно открыто, и не стоит винить в его появлении Путь. Та Вселенная, откуда пришли Проводники, так же неоднородна, в ней есть место и свету, и тьме. Так что не стоит принимать паразита за константу, центури бежали с Земли-под-Аркой не из-за него.

– Тарбак…

Стены косо сходятся впереди, образуя острый угол. Тупик. Ступени ведут на возвышение, на котором установлены подковообразные пульты. Приборы закрыты панелями из стекла и пластика. Чутье Наблюдателя подсказывает Тарбаку, что они – бесполезны. Но жизнь или ее подобие все еще не покинуло это место.

Он протягивает руку, и через его ладонь проходит невидимое излучение.

Сейчас же вокруг кисти появляется ореол «тревожного» синего свечения. Рука Тарбака дрожит, но здесь синий огонь не сулит беду. Внутри света возникают формы: шар, плоскость, разделенная на квадраты – клавиатура! – еще одна плоскость, на которой сейчас же проступают дрожащие и нечеткие символы. Наблюдатель понимает, что он активировал аналог голо-терминала. Символы кажутся ему знакомыми: Тарбак узнает один из языков людей.

…Исход с Земли-под-Аркой был полным и безоговорочным.

– Мы растворяемся в Пути! – повторял без остановки Крабар – конструктор-испытатель миссии Наблюдателей, он был охвачен благодатью, на его жаберных щелях блестела пена. – Мы растворяемся в Пути!

Салютом и аплодисментами приветствовали эдрако появление на площади первого Проводника. Над сияющим огнями, полностью восстановленным после войны с центури городом расцвели огненные цветы. И одновременно с постамента на набережной сбросили в бурное от прибоя море статую отца-основателя.