Между морем и ветром - Иринья Коняева

за что? – она бросилась, обняла кровинушку крепко, до боли, зашептала со слезами в голосе: – Извини, извини меня, извини, солнышко. Не думала я, не гадала, что повторишь судьбу мою дурную. Извини.

– И вы не сказали, – только и нашла, что предъявить Юлька. Она пока не могла переварить то, что услышала, но близость мамы, её панический ужас, то, как крепко она сжимала её в объятиях, будто боялась, что не удержит и упустит дочь навсегда, слёзы и обескураживающая искренность – всё это помогало примириться с ситуацией и не сойти с ума окончательно.

– Не сказали. Да и зачем? Витя тебя любит, ты его тоже. Он тебя воспитал, вырастил, – шмыгая носом, объясняла свою позицию мама.

– Папуль, – Юля не заметила, в какой момент потекли слёзы, но упустить из вида реакцию отца она не могла, даже находясь в цепком захвате мамы, – папа… я… я тебя всё равно люблю. Ты мой папа и другого мне не надо.

В этот вечер рыдали даже суровые и сдержанные мужчины. Юля осталась ночевать у родителей, просто не смогла уехать к себе. И никогда прежде не чувствовала она такого умиротворения, как наутро, сидя на коленях у папы, любимого, родного, самого лучшего в мире папы.

Ночь прошла не просто, уснуть она смогла ближе к утру, но все важные решения были приняты. Собственный пример оказался куда более показательным, чем все предыдущие размышления.

У неё впереди ещё много испытаний, но главное – родные и близкие люди всегда с ней, всегда за неё. Она справится.

Глава 28. Любовь на чемоданах

Три месяца спустя

– Ксения, зайдите ко мне, – Олег Васильевич заглянул в экономический отдел и пошёл дальше по коридору – к себе в кабинет.

– Что, доча, пришла ночью пьяная из клуба? – хихикнула Инга, но не зло, по–доброму. Начальник, конечно, выделял родственницу, но по работе спрашивал с неё без привилегий, а если ругал, то даже сильнее, чем прежде. А ещё стал носить вкусняшки. Много пирожных и конфет из любимого кафе падчерицы, которая, к слову, почти их не ела. Дамский коллектив это полностью устраивало.

– Типа того, ага, – Ксюша кивнула и поднялась из–за стола.

Тон начальника, а на работе Олег Васильевич всё же оставался её прямым руководителем, ей совсем не понравился, и она судорожно принялась вспоминать, где могла допустить ошибку. На ум ничего не приходило, и от того было даже страшнее – не подготовить аргументы.

– Да, что вы хотели? – тоном прилежной ученицы спросила она, просачиваясь в кабинет через узкую дверь.

– У меня там что, петли заели? – не понял её телодвижений начальник.

– Нет, всё хорошо, это я от нервов, – признала очевидное очень совестный и мнительный экономист.

– Садись. У меня к тебе разговор и сразу скажу: он не касается работы, – Олег рассмеялся, заметив, как расслабились и опустились её плечи, – Смешная ты. Нашла, из–за чего переживать. У тебя блат, – мужчина поднялся, прошёл к закипевшему чайнику и налил им по чашке чая, угостил падчерицу.

– Всё равно ты мой начальник и я волнуюсь. Кажется ведь, что где–то накосячила, – поделилась Ксюша, принимая из рук новоявленного родственника чайную пару и тут же делая глоток обжигающе–горячего чая с ощутимым малиновым ароматом и вкусом.

– Вроде бы нет. В целом, как начальника ты меня вполне устраиваешь. Я бы тебя даже повысил, но из–за некоторых событий это будет сейчас не совсем уместно, поэтому ненадолго отложим этот вопрос. Думаю, полгодика должно пройти. Слухи в любом случае пойдут, но здесь у тебя хотя бы опыт работы уже какой–то организуется. Ладно, я не о том хотел с тобой поговорить.

– А о чём? – проявила любопытство удобно расположившаяся в кожаном кресле девушка.

– Вы всерьёз решили перевезти к себе вашу подругу? – прямо спросил Олег.

По выражению его лица Ксюша без особого труда прочитала: «Вы уверены, что вам это надо?»

– Да, у неё восемнадцатого заканчивается договор на квартиру, семнадцатого начнём её перевозить. Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, мы с Севой всё обсудили и приняли совместное решение. Юлька хоть и помирилась с мамой, но жить они вместе не могут, начинают ругаться, а в её положении это не самый разумный вариант. А мы уже подыскиваем квартиру…

– Не надо, – перебил её отчим.

– Как это не надо, если мы…

– Не надо, говорю, – повторил с нажимом Олег. – Я говорил с твоей мамой на эту тему, но она упёртая иногда, как… – мужчина закатил глаза, но сравнивать любимую женщину с бараном или ещё каким–нибудь нелицеприятным животным не стал, – в общем, не важно. Она, как и ты, считает, что вы с Всеволодом должны сами всего добиваться, как мы в своё время. В этом, безусловно, смысл есть…

– Есть, – перебила на этот раз Ксюша, но была тут же за это отругана.

– Не перебивай старших! Послушай сперва, что скажу, потом думай, и, желательно, думай совместно с Севой, он у тебя разумный и без особых тараканов.

На последней фразе Ксюша едва не разразилась гомерическим хохотом, но громадным усилием воли сдержала первый порыв. Что бы кто ни говорил, а Сева был прагматиком и человеком трезвомыслящим, и, если сравнивать её тараканов и его, пальму первенства за самых шипящих, резвых и экзотических тараканов она бы получила без хлопот.

– Слушаю, – она сложила руки на коленях как примерная ученица и подняла глаза на отчима, показывая готовность внимать со всем уважением к старшим.

– Не паясничай, – строго сказал Олег, но улыбнулся, не сдержав чувств. – Хулиганка ты, Ксюша, невозможно с тобой иногда. Значит так, я предлагал это твоей матери, но меня послали далеко и надолго, как ты понимаешь, но всё же решил озвучить вам напрямую. В конце концов, ты на мать можешь повлиять со своей стороны.

– Мы не будем переезжать в твою квартиру, – безошибочно догадалась Ксюша, куда клонит отчим. – Мы вполне способны сами на всё заработать. И заработаем! Севе, кстати, вообще дадут служебную квартиру, когда он перейдёт к ним окончательно.

Олег Васильевич поднял глаза к потолку и выдохнул шумно, протяжно. Он уже выслушал от жены всё и даже больше по этому поводу, но не думал, что у Ксюши убеждения столь же тверды.

– Дочь, замолчи! – не выдержал он, и падчерица замолчала. Так он назвал её впервые. При ней впервые, дома они по–другому её и не называли. – Вы с Севой молодцы, думаете правильно, планируете, стремитесь. И мы ни в коем случае в вас не сомневаемся. Вы всего достигнете. Мы смотрим на вас