Динамика бессознательного - Карл Густав Юнг

чего ответы даются с задержкой или не даются вообще, либо возникает неадекватная реакция, которая нередко сопровождается вытеснением воспоминания об ответе. Комплекс вмешивается в сознательное воление и нарушает его устремленность, потому-то мы и называем эти комплексны автономными. Если подвергнуть эксперименту невротика или душевнобольного, то мы увидим, что комплексы, нарушающие реакцию, выступают одновременно сущностными элементами психического расстройства. Они не просто меняют реакции, но и оказываются симптомами. У меня бывали случаи, когда некие слова-раздражители вызывали странные, явно бессмысленные ответы, а сами звуки вырывались у испытуемого словно вопреки его воле, как если бы через него вещало какое-то чуждое существо. Это и есть проявление бессознательного автономного комплекса. При возбуждении внешними раздражителями комплексы способны провоцировать внезапное замешательство, сильные эмоции, депрессию, тревожное состояние и пр., а также они могут выражаться в галлюцинациях. Если коротко, они ведут себя таким образом, что первобытные представления о духах вдруг превращаются в превосходное их описание.

[594] Можно развить эту параллель и далее. Отдельные комплексы возникают благодаря мучительным переживаниям или болезненному опыту в жизни индивидуума – опыту эмоционального характера, оставляющему раны в психическом. Нередко тяжелое переживание такого рода разрушает ценные качества личности. В результате появляются бессознательные комплексы личного свойства. Первобытный человек обычно справедливо говорит об утрате души, ибо какие-то части психического при этом действительно исчезают. Таково происхождение множества автономных комплексов. Этот источник их появления очевиден, ибо он находится вовне, где каждый способен его заметить, но другой источник скрыт и с трудом поддается постижению, поскольку он взаимодействует с восприятиями и впечатлениями коллективного бессознательного. Индивидуум, как правило, стремится рационализировать эти внутренние восприятия, свести их к внешним причинам, но это мало ему помогает. По своей сути перед нами иррациональные элементы, о наличии которых он ранее не подозревал и которые он тщетно старается отыскать во внешнем опыте. Первобытный человек выражает такое переживание крайне удачно, когда утверждает, что на него напал некий незримый дух. Насколько я могу судить, подобное случается либо когда происходит какое-то событие, полностью разрушающее прежнюю установку индивидуума, либо когда по какой-то причине элементы коллективного бессознательного накапливают столько энергии, что начинают влиять на сознательный разум. На мой взгляд, так бывает, когда жизнь многочисленной группы или целого народа претерпевает глубокие политические, социальные или религиозные изменения. Такая перемена всегда влечет за собой смену психологической установки. Потрясения в ходе истории обычно приписываются исключительно воздействию внешних причин, но я считаю, что внешние обстоятельства зачастую являются всего-навсего поводом изменить психологическую установку, давным-давно ожидавшую мгновения проявиться в бессознательном. Социальные, политические и религиозные условия влияют на коллективное бессознательное в том отношении, что все эти факторы, вытесняемые из сознательной религиозной или философской установки человеческого общества, накапливаются в коллективном бессознательном и заряжают его содержание. Отдельные люди, наделенные особо чувствительной интуицией, ощущают эти изменения в коллективном бессознательном и преобразуют ощущения в общедоступные лозунги. Новые идеи распространяются быстро, ведь параллельные изменения происходят и в бессознательном других людей. Налицо всеобщая готовность принять эти новые идеи, хотя, с другой стороны, возможно и сильное сопротивление. Новые идеи – не просто враги старых, они также выражаются, как правило, в крайне неприемлемой форме.

[595] Всякий раз при проявлении элементов коллективного бессознательного происходит воздействие на сознательный разум и ощущается замешательство. Если причиной выступает крушение ожиданий и надежд индивидуума, то велика опасность того, что коллективное бессознательное потеснит реальность. Мы получим патологию. Если, с другой стороны, причиной будет протекание психических процессов в общем бессознательном, то индивидуум может почувствовать угрозу или дезориентацию, но итоговое состояние при этом не будет патологическим – по крайней мере с его точки зрения. Тем не менее душевное состояние людей как целостной группы можно уподобить психозу. Если перевод бессознательного на язык сознания оказывается успешным, то приходит некое ощущение свободы. Движущие силы, скрытые в бессознательном, перенаправляются в сознание и образуют новый источник энергии, который может, впрочем, питать разрушительный энтузиазм[492].

[596] Духи далеко не всегда опасны и вредны. Превращаясь в идеи, они могут оказывать благотворное воздействие. Хорошо известный пример такого перевода коллективного бессознательного на понятный язык – чудо Пятидесятницы. Для сторонних наблюдателей апостолы впали в состояние экстатического опьянения: «А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина»[493]. Но именно в этом состоянии они распространяли новое вероучение, в котором выразились бессознательные ожидания народа и которое удивительно быстро распространилось по всей Римской империи.

[597] Духи суть комплексы коллективного бессознательного, которые проявляют себя тогда, когда индивидуум утрачивает адаптацию к реальности – или когда идут поиски замены для прежней неадекватной установки, присущей целому народу. Соответственно, духи – это либо патологические фантазии, либо новые, но смутно угадываемые идеи.

[598] Психогенез духов мертвых протекает, как мне кажется, следующим образом. Когда человек умирает, чувства и эмоции его родственников, то есть их с ним связь, теряют приложение к реальности и проваливаются в бессознательное, где происходит возбуждение коллективных элементов, оказывающих угнетающее воздействие на сознание. Батаки и многие другие первобытные племена утверждают, что, когда человек умирает, его личность меняется к худшему и потому он непременно старается навредить живым. Такое отношение, несомненно, опирается на жизненный опыт, который подсказывает, что стойкая привязанность к умершему делает жизнь менее ценной и может даже стать причиной психического расстройства. Негативный эффект проявляет себя в форме утраты либидо, депрессии и физической немощи. Имеются также разнообразные отчеты со всех уголков мира о таких посмертных явлениях, как нашествия призраков. В их основе главным образом лежат психические факты, от которые нельзя отмахнуться. Очень часто именно суеверный страх – каковой, что любопытно, сопутствует всеобщему просвещению – становится поводом к поспешному уничтожению крайне интересных свидетельств очевидцев, и в результате эти свидетельства навсегда утрачиваются для науки. Я неоднократно выслушивал подобные рассказы от своих пациентов, а также видел воочию несколько случаев. Но мой материал слишком скуден для того, чтобы строить на нем верифицируемые гипотезы. Тем не менее лично я убежден, что духи и прочие сущности имеют отношение к психическими фактам, которые наша академическая мудрость отказывается замечать, пускай они вполне явственно предстают нам в сновидениях.

[599] В настоящей статье я обрисовал психологическое истолкование проблемы духов с точки зрения современного знания о бессознательных процессах. Я полностью удовлетворился изложением психологической стороны вопроса и намеренно избегал рассуждать о том, существуют ли духи сами по себе и возможно ли убедительно доказать их существование эмпирическим способом. Мне представляется, что выяснять подобное – вовсе не напрасная трата времени и сил, однако сам я не в том положении, чтобы проводить эксперименты, которые что-либо доказали бы, а