Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

изменяется налоговое законодательство, и южане делают то, что у них получается лучше всего: заставляют чужаков чувствовать себя частью семьи. Стыдно сказать, что на Юг приходит очень мало американских инвестиций, но иностранные инвестиции? Повсюду. Американский Юг стал игровой площадкой для немецких VW и Mercedes-Benz, японских Honda, Mazda, Nissan и Toyota, корейских Hyundai и Kia и шведской Volvo. Даже щепетильная компания Airbus имеет свои предприятия в Чарльстоне, Южная Каролина, и Мобиле, Алабама.

- Флорида. Вы едете во Флориду на пляжи, в Диснейленд и на пенсию, а не на производство. А мы идем...

- Район Великих озер когда-то был известен как Стальной пояс Америки. Немногочисленные каналы, проложенные в середине 1800-х годов, соединили северо-восток с Великими озерами и Большой Миссисипи, сделав этот регион крупнейшей интегрированной производственной зоной на планете. На некоторое время. Во время Великой депрессии американцы приняли так называемый "Закон Джонса", согласно которому любой груз, перевозимый между двумя американскими портами, должен был перевозиться только на судах, построенных, принадлежащих, управляемых и обслуживаемых американцами. Это, по самым скромным подсчетам, увеличило стоимость водного транспорта в США в пять раз. То, что делало этот регион особенным и успешным, увяло. Добавьте сюда международную конкуренцию в эпоху глобализации, и с тех пор этот регион был ... переосмыслен как "Ржавый пояс", несмотря на, возможно, лучшую в стране систему образования. Конечно, производство все еще существует. Иллинойс является родиной не кого иного, как компании John Deere, а большая часть крупного сельскохозяйственного оборудования континента и сегодня производится на Среднем Западе. Детройт не является исключением, но и не является нормой для региона. Вместо массовых, сильно интегрированных систем, большинство игроков находятся немного в стороне, занимаясь высокотехничной индивидуальной работой и часто поставляя специальные детали для...

ТЕХАСА! Техасский треугольник включает в себя города Хьюстон, Даллас-Форт-Уэрт, Остин и Сан-Антонио. С точки зрения производства, в треугольнике есть все: дешевая еда, дешевая электроэнергия, дешевая земля, отсутствие подоходного налога, минимальный корпоративный налог, уморительно легкое регулирование. И это не изменится. Черт возьми, законодательное собрание Техаса собирается только раз в два года, всего на тридцать пять дней, и законодателям по конституции запрещено даже рассматривать законы в течение первой половины этого срока. Американские производители всех видов стекаются в регион. Самой крупной отраслью является автомобилестроение, но это слишком упрощенно описывает головокружительное разнообразие и динамизм. Остин воплощает в жизнь идеи Кремниевой долины. Даллас-Форт-Уэрт использует свой банковский центр, чтобы превратить мозговую работу Остина в массовое производство. Сан-Антонио сочетает более низкие издержки, чем даже в среднем по Техасу, с технологиями Остина, чтобы выпустить все, что можно поставить на конвейер. Но настоящей звездой техасской игры является Хьюстон. Он играет с Остином в области технологий, с Далласом-Форт-Уэртом в области автоматизации и с Сан-Антонио в области массового производства. Это финансовая столица, это энергетический центр Америки, это регион побережья Мексиканского залива, это крупнейший порт Америки по стоимости, и он действительно хорош в перемещении больших кусков металла. Та машинная работа, в которой так хороши немцы? Хьюстон занимает прочное второе место в мире. Неудивительно, что Хьюстон занимает второе место в стране по количеству штаб-квартир компаний из списка Fortune 500.

Большинство регионов Америки прекрасно справились бы и в одиночку, но им это не нужно. Добавьте сюда широкомасштабную систему автомобильных и железных дорог для транспортировки промежуточной продукции, и во многих отношениях американская производственная система имеет большее разнообразие, чем даже Азия, даже без ее северных и южных соседей.

Это подводит нас ко второй части волшебных возможностей в производстве NAFTA. У Америки есть сосед, который дополняет ее систему: Мексика. Разница в заработной плате между американским и мексиканским средним уровнем составляет примерно шесть к одному, что меньше, чем в Азии, но больше, чем в Европе. Однако это еще не вся история. Мексика - это совсем другой зверь по сравнению со многими другими странами, которые мы рассматривали. Антиамериканизм перестал диктовать мексиканскую промышленную политику только в 1990-х годах, и Мексика начала по-настоящему играть в индустриализацию только в 2000 году - что, кстати, произошло за мгновение до того, как Китай был принят во Всемирную торговую организацию.

Поздний старт, безусловно, породил некоторые проблемы, но ничто так не сдерживало Мексику, как ее топография. Благодаря низким широтам Мексика находится в тропиках. Сочетание тропической жары, тропической влажности и тропических насекомых делает тропики самым проблематичным климатом для индустриализации; строительные материалы подвержены риску, бетон часто застывает неправильно из-за влажности, асфальт скользит на жаре, а население вынуждено бороться с тропическими болезнями. Мексиканцы решают эти проблемы, переселяясь на широкое плато между горными цепями Сьерра-Мадре, но это порождает новые проблемы: Жизнь на высоте означает отсутствие выхода к побережью и судоходных рек, что требует создания искусственной инфраструктуры, которая должна бороться с рельефом на каждом шагу. Поезда могут перевозить только половину своей паспортной мощности на рельсах с уклоном всего в 0,25%, а в большинстве гор уклон гораздо больше, чем 0,25%. Все очень быстро становится очень дорогим.

Еще одна "проблема" при движении в гору заключается в том, что чем выше поднимаешься, тем ниже влажность и давление паров воды. Для тех из вас, кто живет на уровне моря, это означает, что вода не только быстро испаряется, но и закипает при более низкой температуре, например, в Мехико температура кипения примерно на 15 градусов (по Фаренгейту?, прим. пер.) ниже, чем в Майами.

Эти характеристики ведут нас в две стороны. Во-первых, в Мексике действительно существует экстремальная разница стоимости рабочей силы, которая так хорошо работает в Восточной Азии - раздробленность страны обеспечивает это, но эта разница не является легкодоступной, что делает этот вопрос более или менее спорным до тех пор, пока инфраструктура Мексики не сможет наверстать упущенное.

Во-вторых, по мере удаления от Мехико на север, сочетание более высоких широт, различных ветров, морских течений и меняющегося горного рельефа превращает землю в пустыню. Обычно это плохо. Осадков выпадает так мало, что на севере Мексики вообще почти нет неорошаемого сельского хозяйства. Это означает, что города предоставлены сами себе. Здесь нет внутренних районов, из которых можно было бы черпать завтрашнее население.

Но это, в свою очередь, создает интересную политическую и экономическую динамику. Когда города, по сути, являются оазисами, нормальная эволюция заключается в том, что один человек или небольшая группа людей устанавливают контроль практически над всем. Если нужно построить инфраструктуру или промышленное предприятие, кто-то должен за это заплатить, и тот, кто платит, хочет сохранить контроль над этим. Если город не окружен полосой леса или фермами, повстанцам действительно негде спрятаться. Это делает мексиканскую систему