Бунтари не попадают в рай - Татьяна Никандрова

другой – дико страшусь этого. Ведь тогда мне придется рассказать ей о своем решении, и, боюсь, после этого она меня убьет.

– Да ничего она тебе не сделает! Ты же уже большая девочка, Ась! – Егору мои опасения явно кажутся высосанными из пальца. – Если поступишь, просто соберешь шмотки и сядешь на поезд. Даже слушать никого не будешь.

– Да, уехать-то нетрудно, а вот дальше как быть… – вздыхаю я.

– А что дальше?

– Да я никогда в Москве не была. Ни разу в жизни, веришь? Без поддержки страшно как-то… Город такой огромный, а я такая маленькая.

– Брось, Ась, не так страшен черт, как его малюют! Даже не переживай по этому поводу. Я тебя на вокзале встречу и все-все покажу, – неожиданно заверяет парень. – По любым вопросам меня будешь дергать, поняла? Можешь даже пожить у меня, пока осваиваешься. Вообще не проблема.

От такой обезоруживающей любезности я начинаю задыхаться. Хочу что-то сказать, но от волнения и распирающей сердце благодарности не хватает воздуха. Поэтому несколько я несколько секунд просто беззвучно распахиваю рот и густо краснею.

– Егор, я… Я даже не знаю, что сказать, – мямлю, теребя ткань платья. – С жильем у меня проблем быть не должно – там ведь общежитие предоставляют. А вот за пару-тройку ознакомительных прогулок по Москве буду безмерно благодарна!

– Значит, заметано, – Янковский мне подмигивает. – Теперь осталось только поступить.

– А ты сам-то куда нацелился? Наверняка в какой-нибудь суперпрестижный университет? – спрашиваю я, оправившись от шока.

– Я в Вышку пойду, – отвечает парень, откидываясь на спинку стула и слегка ослабляя галстук. – Так же, как и отец. Он правда, уже будучи взрослым, там отучился, но это не суть.

– Ого, – тяну одобрительно. – Туда, наверное, конкурс бешеный.

– Не без этого, конечно. Но я пробьюсь, сейчас меня уже ничего не пугает, – посмеивается он. – После жизни в вашем городке я, блин, неуязвимым стал.

Искренне смеюсь вместе с ним, а затем, мазнув взглядом в сторону, резко замираю. Дыхание обрывается, а улыбка восковой маской застывает на лице. А все потому, что тот, кого я так ждала, наконец-то появляется в ресторане.

Глава 81

Ася

Бестужев, красивый и улыбающийся, стоит у входа и здоровается с накинувшимися на него ребятами. Все однокурсники знают о задержании Глеба и его последующем счастливом избавлении, хотя подробностями, само собой, не владеют. Им жутко любопытно, вот они и атакуют парня расспросами, ведь, как выразился Воронин, Глеб побывал в настоящей тюряге. Чем не инфоповод для обсуждений?

Если честно, мне тоже хочется вслед за одногруппниками подскочить к Бестужеву и, оказавшись в его бесконечно заряженном энергетическом поле, заговорить с ним. Как в былые времена: непринужденно и открыто.

Однако в лице Стеллы, которая крепко держит Глеба за руку и смотрит на него с нескрываемым обожанием, я вижу мигающий стоп-сигнал, который буквально кричит о том, чтобы я не приближалась.

Возможно, в каких-то вопросах я излишне наивна, но даже мне очевидно, что мы со Стеллой никогда не будем друзьями. Она не начнет по-настоящему хорошо ко мне относиться, а я не смогу забыть жутких выходок, которыми она на протяжение нескольких лет отравляла мою жизнь.

По этой причине Глеб никогда не станет нейтральной территорией. Он принадлежит ей. Она победила. А мне, как проигравшей, придется молча отойти в сторону. Хоть делать этого до слез не хочется.

Я отвожу глаза от своего некогда лучшего друга и тут же натыкаюсь на внимательный взгляд Егора Янковского. Меня не покидает чувство, что все это время парень наблюдал за мной и наверняка понял чуть больше, чем должен был.

– Они красивая пара, правда? – говорит он, скосившись в сторону Глеба и Стеллы.

– Да, пожалуй, – нехотя признаю я.

– Знаешь, это только в сказках противоположности притягиваются, а в жизни мы все стремимся найти максимально родственную душу, – философски замечает он. – Нам не нужна борьба. Мы хотим покоя и понимания.

– Ты думаешь Стелла понимает Глеба? – вздохнув, спрашиваю я.

– Думаю, да. Он – хулиган, она – оторва, – Егор ухмыляется, а потом чуть серьезней добавляет. – Они на одной волне, это же сразу видно. Думаю, с другой Глебу было бы тупо скучно.

Его слова острым лезвием проходятся по моим едва затянувшимся ранам, но, несмотря на приступ фантомной боли, я нахожу в себе силы продолжить этот непростой разговор.

– А как же ваши со Стеллой отношения? – даю волю любопытству. – Ты ведь встречался с ней…

– Да нормальные у нас были отношения, – пожимает плечами он. – Только без единого шанса на будущее. Даже забавно, что мы почти одновременно это поняли.

Я открываю рот, чтобы задать очередной волнующий меня вопрос, но в этот самый момент воздух рядом с нами сотрясается от громкого веселого возгласа:

– Егор, Аська! Дружбаны мои!

Бестужев несется прямо на нас, и наши с Янковским рты как по команде растягиваются в улыбке. Ну нельзя просто так сидеть и сохранять спокойствие, когда на тебя движется сгусток неуемной энергии.

– Здорово, брат!

Ладони парней сливаются в крепком рукопожатии, и Глеб, слегка приобняв Егора, хлопает его по спине. Они оба рады встрече, это сразу видно. Затем взгляд Бестужева смещается ко мне, и парень, скользнув пальцами по моему виску, легонько взлохмачивает мне челку.

– А ты, черт подери, красивая, домовенок! – смущает он. – И платье у тебя отпад!

– Спасибо, Глеб, – лепечу я и тут же стреляю взглядом в приближающуюся к нам Стеллу.

В ее присутствии все зажимы прошлого сковывают меня по рукам и ногам. Кац глядит прямо и по обыкновению довольно холодно. Удивительно, что она вообще разрешает Глебу со мной общаться. Хотя… Возможно, я просто не до конца понимаю суть их отношений и на самом деле ни в каких разрешениях он не нуждается.

– Пошли отойдем? – Бестужев снова касается плеча Янковского в дружественном жесте. – Поговорить нужно.

Слово «наедине» Глеб вслух не произносит, но из контекста и так ясно, что лишние уши им не нужны. Парни отходят в сторону и садятся за свободный стол в углу зала, повернувшись лицами друг к другу. Ну а мы со Стеллой по-прежнему стоим рядом и, перебарывая жгучую неловкость, делаем вид, что ничего экстраординарного не происходит. Точнее неловкость, скорее всего, испытываю только я. Мне неуютно, а Стелле просто пофиг. Она смотрит исключительно на Глеба и, кажется, не замечает никого вокруг.

Так и не проронив ни слова, я отхожу к окну и перевожу взгляд на общающихся ребят. Надо признать, их беседа идет крайне живо. Егор несколько смущенно улыбается, изредка мотая головой, а Глеб все говорит