Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

голосом пропела она, многозначительно фыркнула и, нарочито шумно хлопнув дверью, удалилась.

Мод перевела дыхание и в изнеможении закрыла глаза. Сегодня Скроуп перешел все допустимые границы, заявившись к ней в спальню. При попустительстве кузена он и в дальнейшем будет вести себя, как ему заблагорассудится, а она не в силах его остановить. Чтобы защититься от домогательств самозваного жениха, нужно было срочно что-то предпринять, и Мод поняла, что именно ей следует сделать.

– Джон, – сказала она, когда вошел Потингтон, – мы съезжаем из Картер-хаус, сегодня же! В любую гостиницу!

От вдруг переполнившего ее возбуждения Мод поднялась с места и только теперь заметила, что до сих пор держит в руках злополучную шкатулку. Бросила ее на кровать, встала, забегала по комнате, открывая сундуки.

– Нужно немедля собраться!..

– Погодите, миледи. – Потингтон перехватил ее за локоть и чуть не силой усадил на стул. – Куда… на ночь глядя? Успокойтесь, сначала все обдумаем.

– Мы… я не могу здесь оставаться, – выпалила Мод.

– Но сейчас все в доме, – заметил он, – и уехать непросто.

– Да, лучше уехать незаметно, когда кузена не будет дома, – была вынуждена согласиться она. – И так, чтобы никто не знал, где мы остановимся.

Если Потингтон и удивился подобному заявлению, по нему этого не было заметно.

– Сначала надо найти место, куда перебраться, – сказал он. – В гостинице не слишком удобно, да и нас там быстро обнаружат, если будут искать. Лучше снять дом.

– Снять дом! – обрадованно подхватила Мод.

– Но на это нужно время, миледи. Сегодня уже поздно, а завтра воскресенье, мы все идем на мессу.

Мод приуныла. Кузен сообщил сегодня, что завтра с ними в церковь пойдет Скроуп, выразивший желание сопровождать леди. Она не желала, не могла видеть сэра Мармадьюка. Все шли в ближайшую церковь на Картер-лейн, а Мод хотела отправиться на мессу в Паттенс, что было невозможно, и это еще больше угнетало и расстраивало ее.

– После мессы я наведу справки о сдающемся жилье и подыщу для вас подходящий дом, – сказал Потингтон, поклонился, пожелал ей спокойной ночи и уже в дверях обронил: – Запритесь на засов, миледи. Щеколды здесь, слава богу, крепкие. Он – опасный человек.

И вышел.

Мод растерянно посмотрела ему вслед. Агнесс успела сболтнуть, что застала в ее комнате сэра Мармадьюка? О чем еще знает или догадывается Потингтон и, видимо, остальные домочадцы и слуги, от которых трудно что-либо скрыть?

Мод задвинула засов и пошла за шкатулкой, чтобы положить ее обратно в сундук. Но когда взяла в руки, заметила в ней какую-то странность: боковые стенки будто сместились и приподнялись. Похоже, от удара об пол сработал механизм, открывающий второе дно – в шкатулках часто имелись потайные отделения. Мод потянула стенки вверх до упора, нащупала сбоку выемку и, подцепив, выдвинула секретный ящичек. В нем тоже лежали бумаги: какие-то письма, адресованные… графу Нортумберленду, датированные 1523 годом. Мод развернула первое.

«Милорд, – прочитала она, – Вам следует прибыть в условленное место через пять дней. Все подготовлено…»

В начале следующего говорилось:

«Посланец благополучно доставил бумаги. Все извещены. Связь через Стрейнджвея…»

Через кузена Стивена?! Он принимал участие в делах графа? Или то другой Стрейнджвей? Мод нахмурилась, размышляя, кто еще может носить такое имя. Верно, какой-нибудь родственник кузена, хотя он как-то рассказывал, что является последним представителем этой фамилии.

«Срочно уезжайте, уничтожьте бумаги…» – сообщалось в третьем послании.

Письма были подписаны разными людьми, некоторые имена повторялись. Мод показалось, что одна подпись похожа на фамилию Стоун, другая выглядела как Наффорд или Каффорд. Вероятно, эти письма нужно было бы вернуть графу, но, если сэр Ральф зачем-то хранил их в своей шкатулке, ей не следовало вмешиваться в его дела.

Мод сложила бумаги обратно, закрыла шкатулку и сунула в сундук, после чего принялась складывать в него вещи. Она была преисполнена желанием как можно скорее оставить этот дом.

* * *

Воскресным утром Ральф призвал на помощь ушлого трактирщика, устроив тому допрос с пристрастием и с целью выяснить, есть ли в Лондоне улица, название которой начинается с Пог. Хозяин оказался человеком смышленым, вопросов лишних задавать не стал, попросил толику времени на раздумья и, хлопнув себя по лбу, вскричал с жаром ученого, познавшего истину:

– Поггимен-роуд! Да какая там улица – грязное местечко, за рекой, если вы это имеете в виду, сэр.

– Погамогган, – пробормотал Ральф, вспомнив о созвучном названии боевой индейской дубинки, изогнутой, с круглым наконечником. Она бы вполне пригодилась для того, чтобы проучить грязных законников и черных убийц.

– Что, сэр? – переспросил трактирщик, но, наткнувшись на задумчивый взгляд постояльца, любопытство свое упрятал за пазуху грязноватого дублета и принялся рассказывать, каким опасным местом является эта Поггимен-роуд и как туда можно добраться, если его милость предпочитает риск спокойной жизни.

Обдумав маршрут, Перси решил для начала двинуться на розыски темного Конаерса по указанному трактирщиком ориентиру, а затем заехать к брату, чтобы «порадовать» того своими успехами и «по-родственному» с ним поговорить. Нужно было спешить, пока складывались кости и хоть слабо, но улыбалась фортуна. Более всего Ральфа беспокоило то, что он понятия не имел, где искать Мод и как ее можно найти в этом городском муравейнике. Он пытался вспомнить, что она рассказывала о своих родственниках в Лондоне, не вспомнил ничего, кроме того, что они могли заплатить ему за нее щедрое вознаграждение. Он чертыхнулся и решил, что после визита к брату поедет в Вестминстер. Придется ли ему там разбить лагерь или проще сразу начать обход всех церквей в городе? Можно было узнать о сэре как-его-там Вуде, но он ведь, кажется, в Девоне, а Мод ехала к отцу…

«Попробую выведать о Вуде у Скроупа, вдруг он что-то знает или слышал», – подумал Ральф и приказал Бертуччо седлать коней.

На пути к мосту через Темзу они выехали на улицу Бишопсгейт, здесь в добром соседстве сосуществовали мирское и духовное: харчевня «Корона», знаменитая своей доброй кухней, и церковь Святого Петра, знаменитая настоятелем, читающим добрые проповеди. Грешно пропуская утреннюю мессу, на которую уже собирались прихожане, Ральф предпочел добрый завтрак – темные дела лучше вершить на полный желудок, да и не только темные. Он спешился, кинул повод спрыгнувшему на землю Бертуччо и направился к входу в трактир, размышляя о тактике и стратегии поисков и, в случае удачи, допроса «грязного» адвоката, как вдруг остановился, словно ударился о стену.

Навстречу шла женщина, накидка плаща почти скрывала ее лицо, но он не мог ошибиться – это была она, леди Вуд! Ральф в пару шагов перегородил дорогу своей случайной любовнице. Фортуна обернулась, лукаво подмигнула, и щеки ее вспыхнули алым и пунцовым.

– Леди Вуд! Какая неожиданная встреча! Разрази меня гром, уже не чаял