Тень в Зеркале - Ян Ирвин

В этот момент со стороны двери послышался шорох. Лиан, сгорая от стыда, повернулся и увидел там с трудом сдерживающую слезы Карану.

— Какая же я дура! — с горечью сказала Карана, отчетливо выговаривая каждое слово. — Теперь я вижу, чего стоят твои обещания! Вон из моей комнаты!

— Все совсем не так, как ты думаешь! — в отчаянии начал оправдываться Лиан. — Я хотел одним глазком взглянуть на него! Я… — Он и сам прекрасно понимал, какими нелепыми были для Караны все его слова.

У Караны исказилось лицо. Лиан никогда еще не видел ее в такой ярости. Она шагнула к нему. По лицу у нее пошли красные пятна.

— Убирайся! — сквозь зубы прошипела она. — А я-то тебе верила! Я могу уважать хитрого и умного врага, но не предателя! А ты… Ты дал мне слово и не сдержал его! Слышать не могу твои жалкие оправдания! Я тебя просто презираю!

Лиан попытался успокоить Карану, взяв ее за руку:

— Ты ошибаешься! Меня околдовал Эммант!..

В следующий момент Лиан получил оглушительный удар по лицу и оказался на полу. Он поднялся на колени, схватившись руками за страшно болевшую челюсть, и удивленно уставился на Карану:

— За что?!

Карана внезапно побледнела и осела на пол, судорожно прижимая к груди больное запястье.

— Я опять сломала себе руку! — сказала она. Карана скорчилась на полу, навалившись всем телом на больную руку, смертельно побледнела, и казалось, вот-вот потеряет сознание. Глаза у нее были закрыты, а по щеке катились две слезинки. Лиан понял, что дальнейшая физическая расправа ему не грозит, наклонился над Караной и осторожно погладил ее по плечу, а потом — по руке. Запястье уже распухло, и он почувствовал под кожей сильно смещенные кости. Карана тихонько застонала, а Лиан огляделся по сторонам, прикидывая, что бы наложить на перелом. Карана едва слышно прошептала:

— На кухне есть подставка для фруктов. Попробуй ее разобрать.

Лиан выбежал из комнаты. Подставка, как и все изделия аркимов, имела весьма затейливую форму. Она опиралась на высокий треножник из металлических трубок, соединенных короткими перекладинками. Карана услышала в кухне страшный грохот, словно хрупкий треножник подломился под весом взгромоздившегося на него циклопа. Потом появился Лиан, с беспомощным видом вертевший в руках обломки подставки.

— Идиот! Она же разбирается! — простонала Карана. Лиан начал развинчивать остатки подставки, и скоро у него в руках оказались две тонкие трубочки, покрытые витиеватой резьбой. Карана открыла глаза и села, судорожно сжав плечо Лиана. Она мужественно терпела, не издав ни звука, пока он вправлял ей кость и неловко накладывал на сломанное запястье трубки, обмотав их веревкой.

Закончив заниматься запястьем, Лиан отнес Карану на постель, положил ее на одеяло и остался стоять рядом в полной растерянности. Девушка открыла глаза.

— Позови Раэля! — попросила она и снова закрыла глаза. Лиан, осторожно прикрыв за собой дверь, бросился выполнять ее просьбу.

После долгих поисков Лиан нашел Раэля, который сразу же вместе с помощником последовал за ним, захватив с собой гипс. Он хотел было снять прикрученные веревкой трубки, но раздраженная Карана накричала на него и велела их оставить. Раэль изобразил на лице недовольную мину, но наложил гипс поверх трубок и ушел. Карана заснула, но вскоре очнулась из-за невыносимой боли, а чуть позже уже снова спала. Лиан все это время сидел на полу в ногах ее постели, сгорая от стыда и не зная, что делать. В конце концов Карана зашевелилась, открыла глаза, осмотрелась, увидела Лиана и села на постели. Она все еще злилась на него.

— Зачем ты рассказал Эмманту о Зеркале? — спросила она. — Зачем ты рассказал о Зеркале именно ему?! Такое впечатление, словно ты нарочно старался мне навредить!

— Я и сам не понимаю, — прошептал Лиан. — Я вообще плохо помню, как это произошло. По-моему, Эммант показывал мне какие-то книги. Там была история аркимов. Я знаком со шрифтом, которым она написана, но слова были в основном непонятные. Книга была такая красивая, что, когда я ее открыл, библиотеку словно залили лучи солнца… Постой! — Лиан неуверенно замолчал. — Все произошло еще до того, как он достал книгу. Как будто он заранее все о тебе знал.

— Так оно и есть, — сказала Карана, неожиданно переставшая злиться. — Тензор прислал Эмманту письмо, в котором приказал задержать меня. Скажи спасибо, что Эмманту и без тебя было уже известно о Зеркале!

Лиан стал судорожно пытаться восстановить ход событий.

— Наверное, в тот момент я думал о Зеркале. Оно вообще не выходит у меня из головы. Как только я о нем вспомнил, мне показалось, что Эммант сразу же понял, о чем я думаю. Слушай, аркимы случайно не умеют читать чужие мысли?

— Нет. Но Эммант вроде иногда чувствует, о чем думают другие, — ответила Карана. — Я это прекрасно знала и должна была предупредить тебя! Так что я сама во всем виновата! Но я и представить себе не могла, что Тензор раскроет мою тайну именно ему!

— Он прикоснулся ко мне рукой, и мой язык заговорил сам по себе. Такое впечатление, словно Эммант околдовал меня. Казалось, будто навалилось тяжелое черное чудище, заставлявшее говорить. Но я не сказал, что Зеркало у тебя! — пытаясь оправдаться, добавил Лиан.

— Если бы ты это сказал, твой труп уже ели бы рыбы в Гарре! — с чувством сказала Карана, но тут же положила ему на плечо руку в гипсе, чтобы показать, что больше на него не сердится.

— Но, Карана, послушай! Я не собирался его воровать! Я просто хотел на него посмотреть! Неужели ты не понимаешь, до какой степени летописцу хочется увидеть эту вещь?! — Лиан решил ничего не говорить о Табличке Вассалов. Теперь его недавний сон представлялся ему чем-то совсем нереальным.

На мгновение Каране очень захотелось дать Лиану возможность взглянуть на Зеркало. Если бы не клятва, она с радостью доставила бы ему такое удовольствие. Но удовлетворился бы Лиан одним видом Зеркала? А что если вид Зеркала пробудит у него еще какие-нибудь желания? Кроме того, неизвестно, ради чего делать ему такой подарок, который надо было заслужить!

— Как ты можешь просить об этом?!. Кроме того, Зеркало не выдает своих секретов каждому встречному. Но даже если бы ты сумел в нем что-нибудь разглядеть, не забывай, что его недаром называют еще и Кривым Зеркалом! И вообще, я дала клятву и, в отличие от некоторых, держу свои обещания!

Лиан пристыжено заерзал на полу. По правде говоря, он и не ожидал другого ответа.

— А что у тебя произошло с Эммантом? — спросил Лиан Карану несколько позже, когда она уже собиралась спать.

Девушка посмотрела на одеяло, механически разгладила на нем складки здоровой рукой.

— Это грустная история. Когда я здесь жила, я была еще совсем девочкой. Эммант любил меня или утверждал, что любит, хотя его поступки говорили совсем о другом. По доброте сердечной я слишком долго его терпела, когда же терпение иссякло, я поняла, что не знаю, как от него избавиться. И потом, мне было его жалко. Ведь он тоже двоекровник — наполовину арким, наполовину сантенарец. Правда, он так с этим и не смирился. Он живет как изгой, но только потому, что сам себя загоняет в угол. В конце концов я уже не могла выносить его приставаний, о чем и сказала ему довольно резко. С тех пор он жутко невзлюбил меня и стал пакостить при любом удобном случае: говорил обо мне гадости, подкарауливал, стараясь застать врасплох. И однажды ему удалось. — Карана вздрогнула, вспомнив о том, как все было. — В память об одной из таких встреч он наградил меня вот этим, — сказала она, прикоснувшись пальцем к шраму над глазом. — А я пырнула его ножом и постаралась оскорбить, потому что он гнусная трусливая тварь, способная нападать только из-за угла. Аркимы запретили ему приближаться ко мне — с этого момента он еще сильнее возненавидел меня. Я ранила не только тело Эмманта, но и его самолюбие, навредив в первую очередь самой себе. Теперь я испытываю к нему не отвращение, а скорее сочувствие, и, возможно, он это понимает. Мне было невыносимо стыдно, что я не сдержалась и бросилась на него с ножом, поэтому я не могла больше оставаться в Шазмаке. Что бы сказал о моем поступке отец?! Он был большим и сильным, но очень добрым человеком. — У Караны на глаза навернулись слезы. — Он сумел бы поставить Эмманта на место, не тронув его даже пальцем.