Охота. Я и военные преступники - Чак Судетич

Находки следователей и невероятная информация, полученная от журналистов, мучили нас. Сведения о том, что торговцы органами убивали пленных, поступали из разных зон конфликта, но очень редко удавалось найти тому доказательства, и в большинстве случаев такие истории оставались просто городскими мифами. Шприцы, пакеты для капельниц, марля… Все это явно указывало на совершение преступления, но, к сожалению, доказательств было недостаточно. Следователи не смогли определить, были ли обнаруженные следы крови человеческими. Информаторы не указывали мест захоронения предполагаемых жертв, поэтому мы не смогли найти тел. Нам не удалось убедить людей, живущих в «желтом» доме и его окрестностях, поделиться с нами достоверной информацией. Журналисты наотрез отказывались сообщить имена информаторов, и следователи трибунала так и не смогли их найти. Возникали и проблемы юрисдикции, связанные с датами предполагаемых похищений, с перевозкой жертв в Албанию, там же осуществлялась преступная деятельность и находилось место преступления. Албанский прокурор придал новый аспект проблеме «сотрудничества». Он сообщил, что его родственники сражались в АОК, и заявил следователю: «Никаких сербов здесь не хоронили. Но если они действительно привозили сюда сербов из-за границы и убивали их, то поступали совершенно правильно». В конце концов, юристы и следователи, занимавшиеся делами АОК, решили, что достаточных доказательств для возбуждения дела найти не удастся. У нас отсутствовали информаторы, и не было возможности их найти. У нас не было тел. У нас не было никаких доказательств причастности к этим преступлениям высокопоставленных обвиняемых. У нас не было никакой возможности вести следствие. Расследование этих преступлений могли провести только миссия ООН или местные косовские и албанские власти, возможно, в сотрудничестве с органами внутренних дел Сербии.

27 января 2003 года, благодаря следственной поддержке миссии ООН, трибунал выдвинул первое обвинение против членов АОК. Четверо албанцев обвинялись в том, что с мая до конца июля 1998 года похитили, по меньшей мере, 35 сербов и косовских албанцев в центральном Косово и содержали их в нечеловеческих условиях в деревне, где базировалось подразделение АОК. Люди находились в хлевах и подвалах домов. В окончательном обвинительном заключении утверждалось, что обвиняемый, Фатмир Лимай, который стал членом парламента Косово, и два других члена АОК, Харадин Бала и Исак Муслиу, подвергали пленных физическому насилию, избиениям и пыткам. Обвинение против четвертого обвиняемого, Агима Муртези, было отозвано. Утверждалось, что в тюрьме АОК убито 14 пленных, еще 10 — предположительно казнено в горах, когда подразделения АОК были вытеснены из региона во время наступления сербских войск.

Миротворцы НАТО без проблем арестовали двух обвиняемых. Третий арест прошел не так гладко. Через три недели после того, как трибунал утвердил обвинение, мне позвонил офицер миротворческих сил. Он сообщил, что Фатмиру Лимаю позволили вылететь регулярным авиарейсом в Словению, где он собирается кататься на горных лыжах вместе со своим деловым партнером Хашимом Тачи. Я была в ярости. Трибунал сообщил органам внутренних дел Косово об обвинительном заключении и об ордерах на арест Лимая и других албанцев. Приехав в аэропорт Приштины, Лимай предъявил собственные документы. Он не скрывался от следствия. Он подошел к стойке, получил посадочный талон, прошел паспортный контроль и контроль безопасности и вылетел в другую страну. И никто этого не заметил! 18 февраля наша служба получила информацию о том, что Лимай уже покинул Словению. Я составила заявление с призывом к международному сообществу. В нем говорилось, что Фатмира Лимая необходимо задержать, пока он не превратился в такую же неуловимую личность, как Ратко Младич, Радован Караджич и другие. Через несколько дней словенские власти арестовали Лимая на горнолыжном курорте. Его передали трибуналу, а он просто качал головой, улыбался и утверждал, что все это недоразумение. Обвиняемые виновными себя не признали.

Насилие против свидетелей по местным уголовным делам, осуществляемое членами АОК, началось уже к тому времени, когда было выдвинуто обвинение против Лимая. В декабре 2002 года в Приштине взорвалась бомба. Журналисты писали, что предполагаемой жертвой должен был стать потенциальный свидетель, которому предстояло выступить на суде против пяти бывших членов АОК, обвиняемых в создании концлагеря и пытках. В конце 2002 года несколько албанцев дали показания на втором суде против пяти бывших членов АОК, среди которых был и Даут Харадинай, брат бывшего командира АОК, Рамуша Харадиная. К 2003 году Рамуш Харадинай был одновременно и политическим лидером страны, и одним из тех албанцев, в отношении которых трибунал проводил расследование. Суд миссии ООН в 1999 году[47]осудил Даута Харадиная и остальных обвиняемых за захват и убийство четырех косовских албанцев. 4 января 2003 года один из свидетелей обвинения по этому делу, бывший офицер АОК Тахир Земай, был застрелен из проезжавшего мимо автомобиля в крупнейшем городе западного Косово, который албанцы называют Пея, а сербы — Печ. Вместе с Земаем были убиты его сын и племянник. Свидетелями убийства оказались по меньшей мере сорок человек. Были убиты и два других свидетеля обвинения по тому же делу — Садык Мусай и Илир Селимай.[48]Через восемь дней после того, как поддерживаемая миссией ООН местная полиция обратилась к свидетелям убийства Земая с просьбой дать показания, кто-то выпустил противотанковую ракету по региональному полицейскому управлению в Пее.[49]Позднее были застрелены двое полицейских, проводивших расследование убийства Земая. Покушения были совершены и на других свидетелей, в том числе на Рамиза Мурики, который заявил журналистам, что осужденные преступники мстят свидетелям.[50]Прокурорская служба получила неофициальный доклад миссии ООН по убийству Земая. После запроса на получение официального документа мы получили те же самые бумаги, но один фрагмент был вымаран. В нем говорилось о том, что накануне убийства Земай сообщил персоналу миссии ООН, что, если он будет убит, то убийство станет делом рук Рамуша Харадиная и еще одного человека. Рамуш Харадинай заявил журналистам, что ни он, ни его брат не причастны к убийству Земая.

Юристы, работавшие по делу Земая, уже начали сообщать мне, что ряд свидетелей отказывается давать показания. Даже те свидетели, которые раньше общались с прокурорами и следователями, теперь от своих слов отказываются. В Косово воцарилась атмосфера страха. Насилию подвергались и свидетели, давшие показания, и обычные люди. Разгул преступности и кровной мести заставлял замолчать тех, кто мог и хотел давать показания. Отсутствие реально действующих органов внутренних дел и эффективной программы защиты свидетелей являлись лишь частью проблемы.