Код одиночества - Антон Леонтьев

– В стране скоро произойдет заварушка, – сказал ему в начале августа Вадим. – Генсек, по всей видимости, уйдет в отставку или даже скончается. Это может привести к народным волнениям, революции или даже гражданской войне. И кое-кто на самом верху обеспечивает будущее себе и своим детям. Так называемое «золото партии», как ты видишь, вовсе не миф, и на нас возложена обязанность обеспечить его сохранность. Даже сами коммунистические бонзы уже не доверяют Госбанку!

Вадим оказался прав – в августе произошел путч, и Игорь думал о том, что, по всей видимости, настала пора уйти на заслуженный отдых – «золото партии» было вывезено из страны спецпоездом и находилось теперь в далекой Швейцарии. Если победят сторонники жесткого курса, то Игорь собирался покинуть страну, благо номера счетов на предъявителя в швейцарских банках имелись только у него и у Вадима.

Но повернулось иначе, и эмигрировать не пришлось. Хотя Игорь уже представлял, как будет вести жизнь мультимиллионера где-нибудь на Бермудах или острове Ява: лазурный океан, белый песок, бунгало под пальмами и несколько смуглых красоток в бикини или даже без оных...

Его мечте было суждено осуществиться всего лишь через год – он приобрел свое первое владение за границей – виллу на Каймановых островах, принадлежавшую ранее бахрейнскому шейху. Но расслабиться там Игорю довелось всего пару раз, да и то недолго, – начавшийся передел собственности в бывшем Союзе требовал его постоянного присутствия в России: доверять никому было нельзя, и меньше всего партнерам.

1992 год начался отлично – банк, возглавляемый Игорем и Вадимом, стал одним из ведущих финансово-кредитных учреждений новой России; в стране имелась масса лакомых кусочков в виде фирм, заводов, фабрик, по большей части нерентабельных, и их можно было приобретать по дешевке.

В конце года случилось непредвиденное – Вадима арестовали. Оказалось, что партнер, не поставив Игоря в известность, заключил несколько сделок, а затем, получив товар, элементарно присвоил его, забыв о том, что его следует оплатить. И это было только вершиной айсберга – многие имели зуб на молодых миллионеров, в особенности бывшие коммунисты, которые отчего-то были уверены, что при перевозе «золота партии» за рубеж часть денег осела в карманах Игоря и Вадима. Игорь знал, что их подозрения небеспочвенны, однако думал, что сможет разобраться с проблемой по-свойски.

Следователи прекрасно знали, какие грешки водятся за банком и фирмами, контролируемыми Игорем и Вадимом, но более всего их интересовали иностранные счета и судьба «золота партии». Добром это не могло кончиться: Игорь понимал, что Вадима допрашивают с пристрастием, а тут еще, как назло, в дело вступили спецслужбы, тоже желающие узнать, куда делось «золото партии».

Свой двадцать четвертый день рождения Игорь планировал отпраздновать с размахом, в новой семикомнатной квартире на Кутузовском проспекте, купленной у вдовы какого-то бывшего советского министра. Торжество планировалось загодя, приглашались сливки общества, но в тот ноябрь Игорю оказалось не до веселья. Большая часть именитых гостей просто не пришла, причем многие даже не сочли нужным предупредить или извиниться, – по столице уже расползлись слухи о том, что на банк вот-вот наложит лапу государство, а Вадим и Игорь окажутся за решеткой. На вечеринку заявилась только мелкая шушера, вечные прихлебатели, неудачники и лизоблюды. Игорь даже не вышел к гостям, запершись в кабинете и пробуя отвратить надвигавшуюся катастрофу, – он звонил, звонил и звонил, но никто не хотел разговаривать с ним.

А вот проректорша Фаина Григорьевна сама звякнула, узнав о нависших грозовых тучах, и даже пообещала, что попробует задействовать свои связи в Генеральной прокуратуре. Однако Игорь знал: если за него взялись чекисты – пиши пропало. Звонок от Фаины, конечно, грел душу, – не забыла старушка об их бурных выкрутасах в постели (а также на столе, на ковре, в ванной и даже на стремянке), но она ничем не сможет помочь: в игру вступил уж слишком серьезный противник. Игорь видел: придется уступать бизнес, и будет еще хорошо, если он останется в живых и на свободе. Ничего, в нескольких банках в Монако и Андорре имеются тайные счета, на них чекистам никогда не выйти. Немного, в общей сложности вряд ли больше двадцати миллионов, но и этого хватит на сытую жизнь подальше от бандитской России.

Когда музыка сделалась нестерпимо громкой, Игорь вышел из кабинета и увидел, что квартира превратилась в свинарник: пустые бутылки, грязная посуда, использованные шприцы. Похоже, нахлебники отрываются по полной программе, желая хотя бы напоследок получить побольше удовольствий. А когда его арестуют, ни один из них не вспомнит об Игоре Веселовском – был такой и сплыл, и вся шушера перекочует на квартиру нового «короля жизни».

Игорь схватил нескольких вдребезги пьяных да к тому же еще накачавшихся наркотиками субъектов и вышвырнул их за дверь. Что они сделали с его квартирой! Телевизор разбит, шелковые обои ободраны, золоченый кран в ванной выворочен с корнем, на краю мраморной купели сидит патлатая девица и пытается вколоть себе в руку шприц. Игорь ударил девицу по лицу, та с хрюканьем повалилась в ванну, заполненную мутной водой. Он быстро подхватил девицу – не хватало, чтобы она захлебнулась, а его упекли в тюрьму, как простого уголовника.

Отыскав в чулане швабру, Игорь, чувствуя, что на него накатил небывалый гнев, стал избивать гостей и выпихивать их вон из квартиры. Нет, не так он представлял свой последний день на свободе!

Наконец почти все трутни были с позором изгнаны, только в ванной Игорь обнаружил все ту же девицу-наркоманку, с затуманенным взором сидевшую в мраморной купели (тварь все же умудрилась всадить себе дозу!), а рядом с ней бородача в лиловом костюме, то ли концептуального художника, то ли поэта-новатора.

Схватив бородача за грязную косу зеленого цвета, Игорь потащил его из ванной.

– Эй, больно же! – вопил тот, отчаянно лягаясь.

Игорь ударил его в живот ногой и подошел к наркоманке. Девица блаженно улыбалась и, завидев Игоря, распахнула объятия, протянула:

– Ой, мальчик пришел! А я – девочка, очень рада нашему знакомству. Давай сделаем трах-трах?

Игорь никак не мог извлечь девицу из ванной – та, гогоча, брызгалась водой и «стреляла» в Игоря гелем для душа.

– Ну, давай, приведи в чувство свою подружку! – заявил Игорь, встряхивая бородача.

А тот заявил:

– Какая она мне, к лешему, подружка? Так, кошка приблудная. Мы, представители андеграунда, не якшаемся с гэбэшниками!

– С гэбэшниками! – удивился Игорь. – Только не говори, что эта наркоманка на КГБ работает!

– Она-то нет, – пояснил бородач, пытаясь подняться с паркетного пола, – а вот ее дэдди там один из главных, прикинь – папаня главный чекист, а дочурка – наркоманка! Ништяк! В буддизме это называется кармой – дети своими судьбами расплачиваются за грехи отцов!

Игорь взглянул на девицу – патлатая, грязная, в рваной черной одежде, тонкие ручонки все исколоты. Сидит себе и пускает пузыри. И она – дочь влиятельного гэбэшника?