Черный беркут - Михаил Нестеров

* * *

Зенин напряженно всматривался в экраны бинокля. Портативная радиостанция молчала, Михаил выключил ее загодя. Чем больше он смотрел, тем сильнее его разбирала злость: они теряли время. Но и одним бесшабашным набегом на временный пост Юсупа погоды не сделаешь. Сначала разведка.

Боевиков он посчитал по головам и довольно долго всматривался в тропу, уходящую в скалы. Нет, они все ушли, через час-два должна произойти торжественная встреча в горах: здрасте — здрасте, никого по пути не встретили? И по рации свяжутся с Юсупом. Хорошо, если тот находится в «КамАЗе». Если нет, тоже не беда. Успеем. Впритык. Хотя немного опаздываем. Намного опаздываем.

— Ну все. — Михаил оставил рядом с Костей бинокль и снял пистолет с предохранителя. — Ты, Костя, не тяни. Будем тебя ждать. Твой первый выстрел — сигнальный. Только дай нам подойти к машинам. Очень прошу: хохла не подстрели.

— Да, — шепнул Ловчак, — а ты смотри не подстрели меня, «витязь». Убедительно прошу.

У Жени было круглое лицо, нос седлом. Глядя на него, действительно подумаешь, что он был вскормлен не материнским молоком, а на куриных яйцах и свином сале с чесноком.

«Беркуты» и вдвоем могли грамотно разобраться с боевиками, но дали Косте приобщиться к делу и свести риск внезапного нападения до минимума. В определенный момент он будет прикрывать их, а чувствовать за спиной товарища — ни с чем не сравнимое чувство.

Костя остался на возвышенности. Он проводил через свою оптику товарищей и, когда они заняли свои места у машин, повел стволом в сторону костра.

Двое часовых смотрели на огонь и, судя по жестам, вели беседу. «Беркутов», которые обошли бивак с двух сторон, они не заметили. Даже Костя на какое-то время потерял Зенина из вида, но вскоре нашел: зеленоватая тень в оптическом прицеле прильнула к борту грузовика. У крайней машины справа застыла фигура хохла.

Последнее время Костя работал инструктором в спортивно-стрелковом клубе, с оружием почти не расставался. Зимой баловался на городских соревнованиях по биатлону. Когда подходил к очередному огневому рубежу, слегка подрагивали руки, сердце ускоряло свой бег. Не совсем удачный момент для стрельбы. После полного выдоха тело немного успокаивалось, мишень в оптическом прицеле слабо пульсировала только от ударов сердца. Прицелившись, нужно было поймать момент между двумя ударами сердца и нажать на спусковой крючок. Это важный момент. Не выполнишь последнее правило — промажешь.

Сейчас Костя волновался. Голова боевика мягкими, почти неуловимыми толчками колебалась в оптике. Теперь поймать момент между двумя ударами сердца. А лучше не думать об этом. Это просто мишень, а позади несколько километров снежной трассы. Нужно положить пулю точно в черный кружок мишени и переместить ствол в сторону. И еще раз выстрелить.

Зенин, наверное, нервничает. Ну, давай: раз, два...

Боевик неожиданно опустил голову и бросил в костер палку. Выпрямился.

Костя глубоко выдохнул, сердце работало быстро, намного быстрее, чем на марафоне биатлона. Сейчас он должен будет убить человека. Впервые в жизни. Но позади Кости семь человек, в них стреляют, может, кого-то уже нет в живых.

Сердце не слушало своего хозяина, разве вклинишься в его удары? Оно не делает пауз.

Еще один выдох. Перекрестье прицела, согласно соответствующим поправкам, находилось в верхней трети головы боевика и чуть левее. Не было времени, чтобы проделать более точную корректировку, однако Костя запомнил, что кучность у него получается хорошая, но смещенная вправо на «полтретьего». Сейчас он учел эту поправку, которую необходимо было выполнить вручную, чисто визуально. Да еще глушитель. Во-первых, он снижает начальную скорость пули. Во-вторых, нередко уводит пулю в сторону, незначительно, но все же.

Снайпер снова выдохнул. Уши слегка зажгло. «Наверное, Михаил кроет меня на чем свет стоит».

Полтора часа назад Печинину было спокойнее, когда он держал на прицеле часового на террасе. Возможно, оттого, что рядом находился майор Кавлис, а не Зенин с Ловчаком. Эти парни были его ровесниками. Что касается Михаила, тот имел вполне криминальную внешность: сломанный нос, открытый бесцеремонный взгляд, квадратный подбородок и могучую шею. Он больше походил на боевика преступной группировки, чем на бойца спецназа. Стереотипы, что поделаешь...

По его губам пробежала улыбка. Он внезапно успокоился. Снайперская винтовка уже не походила на жерло пушки крейсера «Аврора». Парни быстро сделают свою работу. Правда, почти все боевики спят, но им же легче.

Костя подстегнул себя. Зеленоватая голова боевика на экране в его воображении стала только мишенью. Он плавно потянул спусковой крючок, помня, что ему нужно быстро сместить ствол и сделать еще один выстрел.

Приклад ткнулся в плечо. Не успела упасть отработанная гильза, как Костя произвел еще один выстрел. И еще один — на всякий случай. Снова повел стволом, отыскивая в прицеле первого боевика... Вот он, неподвижной массой лежит у костра.

Теперь сосредоточиться на окне второго справа «КамАЗа». Внутри возникло движение. Свет от костра слегка засвечивал ночную оптику, но снайпер сумел разобраться и послал еще одну пулю в цель.

* * *

— Наконец-то, — прошептал Зенин, приступая к активным действиям. Стрельба Кости ему понравилась. Особенно третий выстрел, который выбил пыль из грязного камуфляжа боевика Юсупа.

Шуметь Михаил пока не собирался. Чем больше они уложат боевиков втихую, тем лучше. К тому же им надлежало оставить в целости хотя бы один грузовик. Боевиков можно было бы забросать гранатами, добить из автоматов, но в сутолоке можно подорвать машины, нечаянно прострелить радиатор. Одним словом, загубить преподнесенный полевым командиром Худойкуловым подарок в виде грузовика, а это один из вариантов отхода.

Рука Зенина привычно сжимает нож, но не сильно, с побелевшими костяшками (это привычка дилетантов), а как бы расслабленно, лезвием к себе. Так же привычно зубы прикусили нижнюю губу. Сколько раз ему рвали ее в рукопашном бою ударом в челюсть, сам рвал, лязгая зубами, но дурацкая манера прикусывать губу осталась до сих пор.

Зенин осторожно открыл дверь грузовика и потряс спящего за плечо:

— Эй!

Человек в кабине приподнялся. Круговым движением Михаил распорол ему горло и тут же закрыл дверь. Кровь фонтаном ударила в стекло.

Одновременно с этим осыпалось стекло в следующей машине.

«Работа Кости, — определил Зенин, пряча нож и подтягивая из-за спины автомат. — Ну теперь поехали, работаем в открытую».

Он сместился от «КамАЗов» в сторону, чтобы не попасть под огонь Ловчака, и прошил борт грузовика длинной очередью. Не снимая пальца со спускового крючка, повел стволом, доставая соседнюю машину. Боковым зрением увидел, что хохол сместился и ведет прицельный огонь по грузовикам. Михаил одобрил его действия, теперь он не был на линии огня товарища. Он метнулся к грузовику и вскочил на подножку. Сверху вниз отстрелял последние патроны. Ствол автомата уже выпускал трассеры, но Зенин видел перед собой двух боевиков. Один, по-видимому, серьезно ранен, второго или совсем не задело, или же он получил легкое ранение. Ему и достались последние пули из «бизона». Теперь при смене шнека придется передергивать затвор.