Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба - Макс Мах
Шрифт:
Интервал:
Наконец ушли все, а слуг Карл просто прогнал. Оставшись одни, они с Деборой постояли еще немного, играя одной на двоих улыбкой, словно мячом, как играют в него в Загорье. Но, в конце концов, закончилась и эта игра, которая подвела черту их первому большому застолью, случившемся, так уж вышло, именно в этом городе и в этом дворце. И тогда Карл предложил Деборе руку и повел ее за собой наверх, в его спальню, которая теперь стала их общими покоями.
Странно, но сейчас Карл чувствовал себя так, как если бы остался наедине с Деборой в первый раз. Хотя, возможно, ничего странного в этом как раз и не было. Сдом растворился в тумане прошлого, и все, что связано с ним, если и не было предано забвению, то уж, верно, потеряло свои жизненные краски, став сухим фактом истории. Кроме того, между той жизнью, которой они оба жили в Семи Островах, и той, что начиналась теперь во Флоре, лежали не только тысячи лиг пути, но и события, изменившие и ее, и его, изменившие их, но также изменившие и то, что возникло между ними. И сейчас, глядя на Дебору, Карл доподлинно знал, что не только он, но и она смотрит на мир другими глазами и по-другому чувствует себя в этом мире.
Она вздрогнула, когда Карл коснулся пальцами ее скулы, но не отстранилась и не отвела его руки, скользнувшей по щеке и шее к плечу. И когда он мягко, но решительно повернул ее к себе спиной, она подчинилась его желанию и молча ожидала, пока он расшнурует ее платье. Он раздевал ее быстро, но без спешки, все сильнее загораясь сам и чувствуя ответный огонь, вспыхнувший и набирающий силу в ней. Когда Карл закончил, он достал из кармана камзола тяжелое гаросское колье – чудом оказавшееся в его сокровищнице, любезно вывезенной когда-то Табачником вместе с его полумертвым телом из замка Арвида, – и, повернув Дебору лицом к себе, надел его ей на шею раньше, чем привлек к себе и поцеловал.
Поцелуй был долгим, и оба они не желали, чтобы он прерывался, но Карл все-таки нашел в себе силы разорвать объятия и отстранить от себя Дебору, одновременно поворачивая ее лицом к драгоценному ливонскому зеркалу, стоявшему в углу. Вскрик потрясенной Деборы был для него лучшей наградой.
– Его никто не носил до тебя, – сказал Карл, и Дебора, кажется, поняла его правильно. Это был его подарок ей в первый день их новой жизни, а не чужое украшение, доставшееся ей по наследству, как новой женщине Карла.
Сказав это, Карл тоже заглянул в зеркало и только теперь сам вполне оценил преподнесенный им подарок: пятнадцать огромных бриллиантов и пятьдесят семь изумрудов и сапфиров сияли на ее шее и груди, отражая пламя свечей. И в их сиянии лицо Деборы приобрело особое, никогда не виденное еще Карлом выражение, и он понял, что вела ли его Судьба, или это интуиция подсказала ему выбрать из множества замечательных вещей, давным-давно лежавших в одном из его сундуков, именно это колье, но он опять угадал.
12
Как назло, на небе не было ни облачка, и луна в третьей четверти взошла уже высоко, заливая землю своим ярким светом. Карл шел через дворцовый парк, стараясь держаться в тени деревьев, которые находил по контрастам в багровом мареве, стоявшем перед глазами, и упрекал себя за несвойственное ему легкомыслие. Он не только не надел на голову капюшон, но и прикрыл открытые глаза лишь тонким, сложенным вдвое шелковым платком. Естественно, так он выглядел куда привлекательнее, но зато яркий свет луны причинял ему физическую боль. Боль, впрочем, он готов был терпеть, но вот ориентироваться в пространстве кровавые всполохи перед глазами мешали чрезвычайно.
Тем не менее он все-таки вполне успешно прошел сквозь обширный парк и, никого по пути не встретив, а значит, никому не позволив себя увидеть, вышел ко дворцу. Теперь ему предстояло выяснить, где находятся покои Стефании, и вот это и было самым слабым местом в его плане. Фамильная резиденция герцогов Герра была огромна, и предполагать найти в ней спрятанную в неизвестном Карлу месте красавицу, не переполошив при этом весь дом, было верхом самонадеянности. Однако Карла вела любовь, а любовь порой толкает на безрассудные поступки и куда более основательных людей, и он вышел в поход, вооружившись весьма спорной стратегией незабвенного Гектора Нериса, полагавшего, что для начала следует ввязаться в сражение, а потом уже будет видно, что делать дальше. Поэтому о том, что делать теперь, он только теперь и задумался, стоя у поросшей какой-то ползучей зеленью стены дворца.
Однако не зря сказано, что боги покровительствуют влюбленным. Еще говорят, что чудо призывает в мир другое чудо, а в том, что любовь – чудо, Карл не сомневался никогда. И в то мгновение, когда, прижавшись спиной к прохладной каменной стене, он изыскивал способ осуществить свои безумные намерения, до слуха Карла донесся голос Стефании. Вернее, сначала, сквозь тихие шумы ночи и невнятно-слабые звуки, долетавшие до него из спящего дворца, Карл услышал, как кто-то перебирает струны лютни, и сразу затем в тишине ночи зазвучал голос. Стефания пела старинную любовную балладу, известную не только во Флоре, но и в других странах, и, хотя девушка находилась сейчас довольно далеко от Карла и пела тихо, он, узнав мелодию, вспомнил и слова. Теперь остановить его могла только окончательная гибель мира.
Карлу потребовалась всего одна минута, чтобы сориентироваться и понять, где находится открытое в ночь окно ее спальни. Сейчас он знал направление и примерную высоту и, даже если бы Стефания вдруг замолчала, все равно безошибочно нашел бы ее спальню, но она продолжала петь, и он молил всех светлых богов, чтобы голос ее продолжал звучать, наполняя ночь радостью и теплом. Повесив меч за спину и оставив сапоги с подвязанными шпорами у основания стены, Карл полез вверх. В жизни ему приходилось совершать и более сложные восхождения, в том числе и ночью, в кромешной тьме, так что нынешний маршрут оказался для него не слишком трудным. Или это любовь вела его вверх по отвесной стене?
Чем выше поднимался Карл, тем более отчетливым становился тихий голос Стефании. Петь она не прекратила, напротив, к тому времени, когда он был уже на полпути к заветному окну, она перешла ко второй балладе из того же самого цикла, к которому принадлежала и первая. А эта песня была полна такой откровенной страсти, что кровь в жилах Карла едва не закипела. Сейчас он слышал каждое слово, которое выпевали ее дивные уста, и, более того, он ощутил едва уловимый пока, но мгновенно узнанный им аромат озерных лилий. Еще через несколько минут он был уже около ее окна.
– Миледи, – тихо позвал Карл, висевший на вертикальной стене, как муха или паук. – Миледи!
– Что?! – Песня прервалась, и он услышал ее дыхание и, кажется, даже стук маленького сердца.
– Не пугайтесь, Стефания! – попросил он. – Если вы прикажете, я тут же уйду.
– Граф?! – Она была изумлена, но не испугана. – Вы?! Как вы здесь оказались?
Вопрос из ряда никчемных, но продолжение диалога порой предпочтительнее его окончания.
– Я влез по стене, – объяснил Карл.
– Но зачем? – А вот теперь в ее голосе уже не было даже удивления, хотя он ощутимым образом дрожал, выдавая силу чувств, обуревавших девушку.
– Затем, что не мог не увидеть вас, Стефания, – ответил Карл, хотя и понимал, что в его случае звучит эта фраза несколько двусмысленно.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!