Любовь и сон - Джон Краули

Вэл попыталась объединить две различные карты (возможно, не с обычным тщанием, ведь заплатили ей только за одну) и обнаружила, что, в каком бы часу он ни родился, разница — в деталях, а основы неизменны. В обоих случаях жизнерадостного и здравомысленного по природе Стрельца пересилили свинцовый Сатурн и сентиментальный Нептун — планета, неизвестная науке, когда она еще была наукой. Если Пирс родился вечером, то Сатурн и Луна объединились в безрадостном союзе в Доме Смерти, противостоя бедной угнетенной Венере, попавшей не в тот дом: трудно ли Пирсу поддерживать отношения? Их исход, сказала Вэл, зависит от того, утреннее небо учитывать или вечернее — к добру или к худу.

Смерть или жизнь?

Может, все не так уж серьезно. Оппозиции тяжелые или легкие. Вэл предложила (может быть, выход слишком простой, но совсем не глупый), чтобы Пирс выбрал утреннюю карту и подтвердил ее поступками.

Согласно этому варианту, Сатурн находится в первом доме и отвечает за формирование тела и характера, сообщая им свою холодность, печаль и сухость, также склоняя к меланхолии, чего, без сомнения, не избежал и Пирс. Любой врач шестнадцатого века с первого взгляда опознал бы в нем сатурнианца; достаточно обратить внимание на симптомы. Пирс стоял перед книжной полкой (а где еще он мог оказаться вечером) и листал один из фолиантов. Вот: доктор Иоганнес из Хасфурта,[357]типичный средневековый авторитет, перечисляет такие признаки: «Широкое уродливое лицо», верно. «Маленькие потупленные глаза, один больше другого и с незначительным изъяном» — если приглядеться, то верно. «Сросшиеся брови, лохматые жесткие черные волосы немного вьются». Верно. «Борода, если она у него есть, редкая, а тело волосатое, особенно грудь». Верно; это уже слишком. Ноги длинные, кисти и ступни раздвоенные, ну уж нет. «Не слишком крупное» тело (а Пирсу казалось — еще какое большое) «цвета меда» (было бы куда лучше его бледности, не поддающейся загару) и «смердит, как козел», еще чего.

Захлопнув эту книгу, он вытащил другую. Всегда найдется иной советчик. Кое-какие труды из своей библиотеки он предлагал Вэл, но она сказала, что предпочитает не читать, а слушать: так лучше впитывается. Это был Бертон:[358]нельзя сказать «меланхолия» и не прибавить «Бертон». Пирс взял «Анатомию» с собой в постель.

Часть Третья, Секция Вторая, Раздел Первый, Подраздел Первый. Героическая любовь влечет за собой меланхолию. Ее Родословная, Сила и Степень. Нет на земле силы большей, чем любовь.[359]Часть тела, наиболее подверженная воздействию этого чувства, — печень; потому она и зовется героической, что люди Светские, Благородные и высочайшие души одержимы ею.

Очаровательная, но очень спорная этимология.

Героическая любовь, Amor hereos, болезнь разума и членов тела, которую меланхолики-сатурнианцы ошибочно принимают за любовь подлинную, — иное недоступно их холодным, иссушенным сердцам. Врачи шестнадцатого века, равно как и средневековые монахи, знали в точности, что от героической любви люди умирают.

Раздел Второй, Подраздел Первый. Причины героической любви: Температура, полноценное Питание, Безделье, Место, Климат и проч. И отдаленнейшая из всех причин — звезды. Когда Венера и Меркурий соединяются, Меркурий же в асценденте, мысли о любви овладевают мною до такой степени, что я не нахожу себе места, говорил Кардан, признаваясь, как он проводил время, отведенное для учебы. Однако иные принимают сторону Брунуса, который считал, что Сатурн в натальной карте, склоняя человека к меланхолии, более всего ответствен за похотливые мысли; такие духи наделены также избытком воображения, благодаря чему наслаждаются всеми радостями земными ради них самих; они насыщают свою похоть, не помышляя о продолжении рода.

А вот это как раз в точку.

Сторону Брунуса: вероятно, речь о Джордано Бруно, который похвалялся, что познал сотню женщин, но кто же знает, правда ли это.

Наиболее подвержена воздействию (возвращаемся к Бертону) затылочная часть головы, которая оттягивает на себя влагу. Гордоний[360]же полагает непосредственной причиной тестикулы, печень же — антецедентом.[361]В этом пункте с ним согласен Фракасторий:[362]отсель исходят образы желания, восстания плоти и проч.; сия часть тела требует постоянного возбуждения детородного органа, и доколе семя не найдет выхода, не знает предела резвое сладострастие и непреходящее воспоминание о совокуплениях.

Он слегка подчеркнул эту фразу карандашом: непреходящее воспоминание о совокуплениях.

Разумеется (как говорил Аустин[363]), звезды определяют не более чем наши склонности. Сатурн в асценденте способствует рождению угрюмых гениев-отшельников, особенно в соединении с чистотой и целеустремленностью Стрельца; Бруно тоже знал это. Героическая любовь — не для фантазмов плоти, но для подлинного восприятия мира ищущим разумом. Так обстоит дело для утренней карты. Антиобщественное убожество, самоанализ, странности, eremita masturbans:[364]все это — вечер.