Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла - Марк Д. Хаузер

Узнав об изъятии последней главы «Заводного апельсина», я сразу предположил, что последняя глава должна быть невероятно жестокой, продолжающей разрушительный и бурный протест главного героя против моральных норм. Я оказался не прав. Берджесс так охарактеризовал свою позицию в предисловии к обновленному американскому изданию романа: «Кратко говоря, мой молодой агрессивный герой растет. Ему становится скучно от насилия, и он признает, что человеческая энергия должна быть направлена преимущественно на созидание, а не на разрушение. Бессмысленное насилие — прерогатива молодежи, у которой много энергии, но немного таланта к конструктивному творчеству». Такое преображение героя не является ни глупым, ни патетическим, скорее это надлежащее окончание большого романа. Как едко подметил Берджесс, «когда литературный труд не в состоянии показать изменение характера, это просто указывает, что человеческий характер представлен застывшим, не способным к преображению, тогда вы как автор оказываетесь вне сферы романа, а ваш труд — это басня или аллегория. Американский печатный вариант, как и фильм Кубрика, это аллегория; британский вариант, как и изданный в других странах, это роман».

Когда речь идет о насилии, на кого больше похожи действующие лица — на героев романа или аллегории? Этот вопрос связан с основной темой данной главы: строение морального органа, особенности его развития и последствия его разрушения. Я проанализирую, как специфический нейропатологический дефицит позволяет обнаружить мозговые центры, ответственные за агрессию и, следовательно, имеющие косвенное отношение к регуляции моральных аспектов поведения. Очевидно, что никто не учит детей сердиться или быть агрессивными. Эти состояния просто иногда возникают, в ряде ситуаций. Гнев и агрессия —мощные регуляторы поведения, имеющиеся у всех животных и полученные нами от наших предков[242].

Они являются частью нашего биологического «наследства», компонентом врожденного «репертуара» поведения. Они представляют один из инструментов адаптации, играя ключевую роль в соперничестве как внутри своей группы, так и между группами.

Все культуры в той или иной степени агрессивны. В пределах большинства культур мужчины более агрессивны, чем женщины. Половые различия проявляются довольно рано. Маленькие мальчики в среднем в процессе игры ведут себя более грубо, чем маленькие девочки, несмотря на то что девочки в одной культуре могут быть более агрессивными, чем мальчики в другой. В культурах, где популярны рекорды скорости, мужчины ответственны за значительно большее число смертных случаев из-за своего агрессивного вождения. Культура может снизить агрессию или увеличить ее, но половые различия остаются, указывая на биологическую обусловленность их оснований.

В жизни любого человека может возникнуть момент, когда он ощутит потребность причинить кому-то вред или даже убить кого-то. Появление таких мыслей пугает, отчасти потому что мы можем во всех красках вообразить этот безнравственный акт. Для мужчин отмечена тенденция иметь больше фантазий, связанных с убийством, чем возникает таких фантазий у женщин. К счастью, большинство из нас никогда не поддается подобным искушениям. Мы подавляем гнев, контролируя агрессию. Психопаты на это неспособны.

В популярном комиксе «Кэлвин и Хобс» Кэлвин кричит своим родителям: «Почему сейчас я должен ложиться спать? Мне никогда не позволяют делать то, что я хочу! Если из-за этого я вырасту каким-нибудь психопатом, вы будете сожалеть!» «Никто еще не стал психопатом от того, что должен был лечь спать в положенное время», — отвечает ему отец. «Да, — парирует Кэлвин. — Но вы также не разрешаете мне жевать табак! Никогда не знаешь, что подтолкнет тебя к краю!» Кэлвин, скорее всего, не психопат. Хотя он может проявлять вспышки ярости типа описанной, но он не имеет диагноза психопатии. Для клиницистов, которые работают с психопатами, принципиально важно поставить правильный диагноз. Их диагноз попадает в судебную документацию, в файлы адвокатов, которые должны решить, совершено насильственное действие человеком в здравом уме или безумным преступником. На первый взгляд психопаты производят впечатление нормальных людей. В этом состоит их успокаивающая сила[243].

Поиск слова «агрессия» в Руководстве DSM-IV открывает описание нескольких вариантов психических расстройств. Наряду с психопатией, существует целое семейство диагнозов, известных как антисоциальные личностные нарушения. Психопаты и индивидуумы с диагнозом антисоциальных личностных нарушений часто обнаруживают признаки немотивированной агрессии и преступного поведения. Однако, если у преступников, как правило, наблюдаются признаки этого расстройства, для многих психопатов оно не характерно. Большинство преступников не психопаты. Отличительная особенность психопата — незамутненное мышление, часто с здравым, холодным и рациональным оправданием своего поведения. Из оправданий становится понятной их главная черта — это беспрецедентный эгоцентризм, поддерживаемый недостатком сочувствия, который большинство из нас находит странным и пугающим. Психопату чуждо понятие вины. Без этого чувства разрушается эмоциональная привязанность. Присутствие потенциальной жертвы столь же соблазняет психопата, как спиртосодержащий напиток — алкоголика, игровой автомат — человека, страдающего от игромании, или кусочек шоколада — маленького ребенка.

Только в одной Северной Америке приблизительно два миллиона психопатов, и большинство из них — мужчины. Джон Гэки и Тэд Банди всего лишь двое из многих, кто привлек наше внимание благодаря средствам массовой информации. В определенном смысле они оба представляют экстраординарное явление. Оба, казалось, были обычными гражданами и обаятельными личностями. Гэки, например, занимался вопросами торговых поставок, Молодежной торговой палатой был признан «Человеком года», кроме того, он часто выступал перед детьми в роли клоуна. Гэки убил тридцать двух мужчин и похоронил их под своим домом. Банди, мужчина с таким же впечатляющим резюме, убил несколько дюжин женщин; он утверждал, что порнография вынудила его к этому: нечто, подобное раку, разъедает его мозг.

Не все серийные убийцы — психопаты. Эдвард Гейн не только убивал и калечил свои жертвы, он иногда готовил еду и делал домашнюю утварь из частей их тел. Ему поставили диагноз хронической шизофрении и поместили в больницу для психически ненормальных преступников. Серийных убийц с диагнозом «психопатия» труднее всего защищать в суде, потому что они кажутся нормальными людьми. В отличие от тех, кто обнаруживает сильную умственную отсталость и кому не хватает понимания либо причин, либо следствий своих действий, психопаты полностью отдают отчет в собственных действиях. Психолог Роберт Хэйр в «Списке психопатических черт» определяет набор эмоциональных и социальных симптомов этого расстройства. В этот список включены следующие определения: бойкий, поверхностный, эгоцентричный, претенциозный, импульсивный, безответственный, лживый, склонный к манипуляциям, бессовестный[244].