Призраки русского замка - Владимир Большаков

Бросс понял, что де Шенне съездил в Париж за инструкциями. Уж слишком он хорошо информирован. У прокурора Манга были неплохие связи на самом верху, что делу не вредило, а скорее оберегало мангских законников и полицию от провалов.

– С Готье мне все ясно, – сказал он. – Мы будем его скрывать от репортеров и русских. А вот как быть с признаниями мальчишки? Он с перепугу заявил, что сам всех и убил.

– Иногда, Бросс, – ответил ему прокурор все с той же отрешенной улыбкой, лишь переместив ее в уголки губ, – нам даже на руку, когда пресса изображает нашу криминальную полицию очень глупой. Пусть сообщат об этом признании Мохового-младшего. Как о факте. А вы, друг мой, не обязаны этот факт комментировать. По крайней мере, до конца следствия.

Бросс не любил аристократов. По той же причине он всегда себя чувствовал неуютно в присутствии де Шенне. И все же, когда кто-нибудь проезжался по адресу прокурора, Бросс, посмеявшись вместе со всеми, объективности ради замечал: «А все-таки он – голова». С этим, правда, мало кто спорил.

Неопознанный труп мужчины, провалившегося в капкан «Мандрагоры», сослужил Броссу неплохую службу. Бросс объявил его в розыск с обещанием вознаграждения. Фотографию его показали по телевидению и напечатали в газетах. Уже к вечеру в понедельник Бросс получил первый звонок. Женщина, представившаяся госпожой Транкиль, сообщила ему, что готова получить вознаграждение в обмен на информацию о преступнике. Она назвала свой адрес и телефон. Плаке с трудом нашел по карте ее деревушку рядом со старым аббатством под Амьеном и поехал туда с выданной ему под отчет тысячей франков. Это была, как говорят французы, le trou du cue perdu[32]. Старая часовня, три с половиной домика и придорожная забегаловка с гордым названием «брассри». Мадам Транкиль сообщила, что человек на фотографии – это месье Жан-Поль Барру, автомеханик. После того, как умерла его мать, уважаемая мадам Николь Барру, он поселился в их деревне в ее старом домике, первом от часовни. С работой в этих местах туго, и почти год Барру сидел на пособии. Но вот месяца три назад он устроился на работу в новом гараже под Амьеном. Владелец гаража пару раз приезжал к нему, и они что-то мастерили вместе в мастерской Барру. На прошлой неделе он снова приехал и увез его куда-то на своей машине. С тех пор Барру больше никто не видел.

– А как выглядит этот его хозяин? – спросил Плаке.

– Солидно, – ответила мадам Транкиль. – Он очень высокого роста, прекрасно одевается и, идеальный блондин. Стрижется всегда коротко, по моде.

Плаке тут же позвонил Броссу и сообщил, что нашел логово «Блондина». Комиссар попросил его осмотреть жилище Барру и навестить гараж под Амьеном. Плаке не нашел ничего заслуживающего внимания в доме покойного автомеханика, кроме набора отмычек, валявшихся на кухонном столе. Но вот в гараже «Блондина» его ждала находка куда более интригующая – два ранцевых реактивных двигателя. Точно такого же типа, что и найденные у виллы Мохового в Манге.

Гараж «Блондина» представлял собой небольшой бокс рядом с бензоколонкой фирмы Total на авторуте А-13. К боксу была пристроена бытовка, превращенная в офис, и примитивная мойка самообслуживания, где клиентура могла за определенную плату пользоваться «автодушем Шарко» – аппаратом Karcher. Плаке выяснил, что «Блондин» зарегистрировал свое малое предприятие еще в 1992 году на имя Курта Шрайбера, указав местом своего рождения город Страсбург. Гараж его, как рассказали Плаке на заправке, особым спросом не пользовался, но на жизнь ему, судя по всему, хватало. А в последнее время, когда Курт стал чаще путешествовать по стране, ему пришлось даже нанять автомеханика из соседней деревни. История «Блондина» в официальных справках, конечно, была сплошной липой. Настоящее его имя – Лимас Межекайтис. Он родился в СССР, в Даугавпилсе, в 1962 году. Его мать в 1941 году сошлась в Риге с офицером вермахта эльзасцем Куртом Альцманом, который вскоре и стал отцом Лимаса. Альцман после войны разыскал свою гражданскую жену в Риге, но визы в СССР так и не получил и умер в Страсбурге, так и не увидав своего сына. Мать сделала все, чтобы дать сыну приличное образование, тратя все свои доходы на репетиторов и преподавателей иностранного языка. Лимас в 1984 году окончил МВТУ им. Баумана в Москве. По свидетельству тех, кто его знал тогда, у Лимаса были золотые руки, и он неплохо с их помощью зарабатывал. Он оставил после себя не одну дюжину разбитых сердец в коридорах и общежитиях МВТУ, но после окончания неожиданно исчез из поля зрения всех своих знакомых. Никто не знал, что талантливого двухметрового блондина, свободно говорившего с детства по-французски и по-немецки, приметили в КГБ, где его быстро обучили всему тому, что должен знать истинный рыцарь плаща и кинжала с холодным умом и горячим сердцем по Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. Если бы Бросс и Плаке немного были знакомы с советской уголовной хроникой, то по почерку проникновения на виллы Мохового и де Бриана они бы быстро вычислили, откуда прилетел на своих реактивных двигателях неуловимый «Блондин». Незадолго до смерти Леонида Ильича Брежнева в Серебряном бору была ограблена дача министра внутренних дел генерала Щелокова, одного из всесильных советских деятелей того времени, заместителем которого был Чурбанов, зять Брежнева. Щелоков и Чурбанов вели в то время настоящую войну за влияние с тогдашним шефом КГБ Юрием Андроповым, сменившим впоследствии Брежнева на посту генерального секретаря. Война КГБ с МВД шла на всех фронтах, и главной задачей в ней был захват компромата, с помощью которого чекисты хотели дискредитировать Щелокова, а менты – Андропова. Ограбление дачи Щелокова было подготовлено с использованием последних достижений науки и техники. Лимас, ставший к тому времени уже штатным сотрудником Лубянки, создал свой знаменитый теперь ранцевый ракетный двигатель, который он первоначально разрабатывал для тушения пожаров и спасения людей из высотных зданий. Двухэтажная дача Щелокова в Серебряном бору охранялась денно и нощно, как особо важный государственный объект. Она битком была набита его личной охраной. Лимас с помощью своего волшебного ранца перелетел через двухметровый забор с колючей проволокой и мягко приземлился на террасе второго этажа у рабочего кабинета министра МВД, где он хранил такие бумаги, которые в министерство носить не рисковал. Вскрытие сейфа заняло у Лимаса несколько минут. Все, что было там и в рабочем столе Щелокова, через полчаса оказалось в кабинете Андропова. А Щелокову Лимас оставил записку: «От московских воров в законе – пламенный привет». Тем же путем, так и не замеченный охраной, он приземлился по другую сторону забора. Чекисты сделали все, чтобы об этом ограблении и особенно о записке узнали, как можно больше людей. В Серебряный бор началось настоящее паломничество. Все хотели посмотреть на дачу Щелокова, которую ограбили современные «попрыгунчики», воры в законе, обманувшие даже его охрану. Бумаг, добытых Лимасом, вполне хватило для того, чтобы Щелокова убрали. А после смерти Брежнева их использовали и против Чурбанова, посадив его в тюрьму на много лет «за злоупотребления». Войну за влияние менты проиграли и не могли после этого оправиться вплоть до развала СССР. Перед самым этим развалом Лимаса среди многих других решили сохранить за границей для будущих дел, которыми, как были уверены на Лубянке (и не ошиблись), еще придется заняться. Ему создали легенду, согласно которой он родился в Эльзасе и закончил там технологический университет, выправили все необходимые документы, и он занял пост в своем занюханном гараже у платной дороги, дожидаясь своего часа. Несколько позже к нему прислали помощника со своей легендой, по которой тот вообще был родом из соседней деревни. Сигнал на уничтожение базы «РУСАМКО» во Франции вместе с ее владельцем и обслуживающим персоналом Лимас и его напарник Барру, первоклассный медвежатник и хакер, получили вместе с самыми подробными инструкциями от своего босса. Он был также законсервирован, как были «зарыты» Лимас и Барру. Сигнал на активизацию в таких случаях шел со спутника на наземный приемник босса, а дальше – уже к конкретному исполнителю. Лимас получил адрес и фото тех, кого предстояло ликвидировать, а также точные инструкции, как и что из оборудования уничтожить. Он хотел все сделать в один прием. Но из-за гибели Барру не успел вскрыть сейфы. На них была установлена неизвестная ему система защиты, и он провозился с ними почти два часа, находясь в кабинете Мохового, где его спугнул звук поднимающегося снизу лифта, в котором около семи утра поднимался Юрий. Лимасу пришлось возвращаться на «Мандрагору» ближе к ночи с новыми помощниками, чтобы «добить» аппаратуру Мохового, вскрыть сейфы и изъять хард-диски. Только после этого Лимас мог приступить к выполнению второго задания. Оно было куда сложнее, но «Блондин» тем и отличался, что его использовали только в тех операциях, где нужны были прежде всего технические специалисты высочайшей квалификации с навыками профессиональных киллеров и «чистильщиков». А этому его хорошо обучили в университетах Лубянки.