Страж могил - Михаил Кликин

– Хорошо… Я рад тебя видеть, Вомор.

– Я тоже рад встрече, Зарт. Но сейчас не лучшее время для бесед и воспоминаний.

– Наверное, ты прав. Но другого времени, возможно, у нас просто не будет.

Возницы разбежались по своим местам, сдернули торбы с лошадиных морд, распутали вожжи, выбили упоры из-под тележных колес. Жалонеры с пестрыми флажками на длинных пиках мчались к указанным местам, чтоб обозначить новое расположение сотен. Людская масса шевелилась, мешалась, ерошились поднятые копья и алебарды.

Отряд Зарта менял позицию…

Телега, где находились Огерт, Гиз и Нелти, оказалась в самой людской гуще. Выбраться из толпы пока не представлялось возможным. Но Гиз держал вожжи в руках и смотрел в сторону открытых ворот, примериваясь, как лучше туда пробиться.

Им нужно было попасть на Кладбище.

Во что бы то не стало…

Охотнику было тревожно и неспокойно – будто что-то подгоняло его. Словно какое-то важное дело осталось недоделанным и звало к себе.

«Наверное, подобное чувство гонит перелетных птиц», – подумал он, и ему показалось, что эта мысль уже однажды посещала его.

Дозорные вернулись почти одновременно, доложили, что идущие к воротам отряды оказались союзниками. Всадники, что двигались с запада, – это один из дальних форпостов, а пешее войско – полторы тысячи добровольцев из двух соседних городов.

– Бери их под свое начало, – распорядился Вомор, выслушав Зарта. – И считай это повышением в должности…

Объявленный отряд добровольцев вскоре появился, и вышедший навстречу ему Зарт подумал, что эти жалкие, изможденные, вымокшие до нитки люди, основным оружием которых были плотничьи топоры, пересаженные на длинные рукояти, а лучшими доспехами – толстые ватники, больше всего похожи на призраков…

Тем временем из ворот крепости выдвигалась королевская армия.

Тяжелая кавалерия выступила первой. Защищенные доспехами могучие лошади легко несли всадников в латах. Основным оружием кавалеристов были прочные копья, четырехгранные острия которых расширялись и уплощались, превращаясь в треугольные лезвия с волнистой режущей поверхностью. Такое копье легко рассекало надвое человека. Или то, что когда-то было человеком.

Шестью клиньями выстроились кавалеристы.

А позади них занимали места в ряду боевые колесницы. В каждой находились возница, арбалетчик и четверка воинов с палашами. Низкие борта не мешали бойцам рубить врага на полном ходу, но наибольший ущерб противнику наносили не люди, а сама колесница. Под ее днищем располагался механизм, проводящий в движение длинные острые ножи. Выступающие на два локтя бешено вращающиеся лезвия с легкостью разрубали все, что попадало под них.

Словно сенокосилки должны были пройти боевые повозки, но не траву выкашивая, а врага.

Следом за колесницами встала легкая кавалерия. Здесь не было жестких порядков – никто не держал строй, у каждого были свои доспехи и излюбленное оружие – у кого-то длинный изогнутый меч односторонней заточки, у другого облегченная алебарда с широким пером, у третьего палица. Стремительной лавой обрушивались на противника всадники, и в их разобщенности была своя сила.

Последними шли пешие воины, вооруженные мечами, алебардами и железными рогатинами на коротких древках. Последними вступали они в сражение, и последними же покидали поле боя.

А ополченцы заняли места на флангах…

Два бойца заслонили дорогу перед самыми воротами:

– Кто такие?

– Куда собрались?

Гиз сделал вид, что глупость этих вопросов удивила его, и спокойно ответил, пожав плечами:

– В крепость.

– Нельзя! – Один из стражей взял жеребца за узду возле удил, потянул в сторону.

– Эй, оставь моего коня! – сердито окрикнул его Гиз. – А то руки поотрубаю!

К стражникам подошел еще один воин, поинтересовался:

– Что тут у вас?

– Мы хотим пройти в крепость, – Гиз первый успел ответить. – Мы спешим.

– Куда?

– Туда!

– Туда сейчас нельзя.

– Но нам нужно.

– Всем нужно. Вот со всеми и пройдете, когда будет распоряжение.

Разговор явно не клеился.

– А когда оно будет?

– После боя.

– Но мы должны быть там как можно скорее!

– Зачем?

– По срочному делу! У нас есть бумага. Королевская бумага!

– А бумага от красноглазого Отра у вас есть? Нет! Без специального пропуска не пущу никого.

– Послушайте!.. – Гиз еще надеялся что-то доказать.

– Не буду, – отрубил стражник, и его товарищи ухмыльнулись.

– Ладно. Где взять этот проклятый пропуск?

– Нигде. Убирайтесь-ка лучше, оборванцы. Не до вас…

Оборванцы?!.

Гиз неожиданно для себя разъярился, схватился за меч. Но руки друзей удержали его.

– Успокойся, брат, – тихо сказала Нелти, повиснув на нем.

– Не будем мешать людям, – сипло проговорил Огерт. – Отойдем.

– Возвращайтесь к своему обозу и ждите, – властно приказал стражник, глядя сквозь Гиза. – Вам позволят войти, когда придет время… – За его спиной медленно опускалась решетка из дубовых брусьев, но ворота пока еще были открыты.

Оборванцы?..

Конечно, они сейчас выглядят не лучшим образом – вымокшие, давно не мытые, с ног до головы в соломенной трухе.

Но – «оборванцы»?!.

Да, двое из них не вполне полноценны – слепая женщина и калека болезненного вида.

В действительности – умудренная собирательница душ и сильный некромант.

Оборванцы?!..

И охотник. Опытный охотник на мертвяков. Человек, наделенный даром. Умелый боец. Воин-одиночка.

Тоже оборванец?!.

Гиз заскрежетал зубами.

Его сознание словно раздвоилось – одна часть пылала неукротимой яростью, другая – недоумевающая, испуганная – уговаривала успокоиться.

И Огерт вторил мыслям охотника, нашептывал:

– Они не знают, кто мы такие. Посмотри, как мы выглядим. Действительно, словно оборванцы. Уймись, брат. Не глупи. Мы уже так близко, а их здесь так много. Ты можешь все испортить, можешь здорово все осложнить. Так что успокойся. Пока все идет как надо. Поверь мне, я знаю, что говорю…

– Хорошо, – с трудом выдохнул Гиз, сделал усилие, чтобы расслабиться, и сразу почувствовал себя лучше. – Хорошо, – повторил он громче и подобрал вожжи, – мы отойдем.