Скрытая бухта - Мария Орунья

согласно профилям ДНК, семейство Чаконов не имеет к тебе никакого отношения.

– Итак, у меня есть родственники в Комильясе, верно?

– Верно. Две дочери и трое внуков Луиса Сальвадора состоят с тобой в родстве. И еще одна родственница в Сантандере, Клара Мухика – твоя тетя по матери. Между прочим, она моя подруга. Я думаю, она тебе понравится… хочешь с ней познакомиться?

– Да мы уже познакомились, – ответил Оливер, удивив Валентину. – Она позвонила мне пару недель назад, и мы с отцом съездили в Сантандер. Она и ее муж очень приятные люди. Я сказал, что намерен отказаться от доли наследства Ханы. Честно говоря, не думаю, что имею какие-либо права на ее состояние. Мы с Кларой и с Лукасом договорились на этой неделе пообедать вместе. Может, захочешь присоединиться?..

– Может быть. – Валентина уткнула лицо в чашку, которая уже была почти пуста. – А еще я приехала сообщить тебе, что дело закрыто, мы расставили все точки. Нам удалось подтвердить, что Педро Салас звонил с мобильного на рабочий телефон Ханы Онгайо. Потребовалось некоторое время, чтобы установить это, так как номер не был зарегистрирован, но в итоге мы связали все ниточки. Однако я признаю, что если бы не письмо, которое Хана отправила дочери, твоей тете, многие вопросы так и остались бы без ответа.

– Да, я его прочитал, Клара мне разрешила. Похоже на историю из кино, только эта история произошла в моей собственной семье.

– Кстати, о кино… Об этом деле столько писали, что, говорят, кое-кто из кинопродюсеров заинтересовался. Думаю, прежде всего их привлекает дневник Клары. Для криминальной психологии это бесценный документ.

– Про дневник я слышал, Ривейро пересказал мне его содержание, но коротко, подробностей я не знаю, и мне очень хотелось бы его прочитать. Думаешь, это возможно?

– Почему нет. Если честно, я перечитала его три раза. Похоже, Клара начала его вести, когда был обнаружен скелет на вилле “Марина”. Сейчас дневник является частью материалов дела, поэтому надо будет сделать запрос судье Талавере. Этот дневник – впечатляющее свидетельство того, как безумие и психопатия меняют личность. Она обращается в дневнике к воображаемому читателю, рассказывая о жизни Ханы и их семье. О себе она тоже пишет как бы со стороны, в третьем лице. При этом в центре всегда Хана. Словно она была одержима ею, почитала Хану за абсолютное совершенство, но при этом выставила ее виновницей убийства Игнасио Чакона. Свои зверства она попросту переадресовала Хане.

– Да, Ривейро что-то такое говорил.

Валентина кивнула:

– Она оставила дневник на своей постели в монастырской келье, зная, что мы его найдем. В последней записи она прямо указывает на меня как на будущую читательницу дневника. Она также оставила рядом с дневником пистолет, из которого убила Педро Саласа. Она словно хвасталась. В Кларе Фернандес доведено до совершенства то, что в криминальной психологии известно как “темная триада”.

– Темная триада? Опять загадки, – рассмеялся Оливер. – Что это?

– Это определение психопата высокого уровня, в психологии которого четко проявлены три личностные черты. Во-первых, нарциссизм с заоблачной самооценкой. Клара считала себя намного выше обычных людей, бессмертной божественной сущностью. Во-вторых, изощренный макиавеллизм, способность манипулировать другими, искусно лицедействовать, имитировать чувства. Даже вообразить не могу более умелого манипулятора, чем твоя двоюродная бабушка. Кстати, коллеги из Англии уже запросили материалы по этому делу для исследования психологии психопатической личности.

– Ого, – удивился Оливер и допил кофе. – А что за третий элемент “темной триады”?

– Собственно сама психопатия, – Валентина посмотрела на темнеющий внизу пляж, – которая делает человека бесстрашным, жестоким и импульсивным. Вряд ли можно поспорить с тем, что твоя двоюродная бабушка соответствовала этим определениям.

– Да… Может, мне все же не стоит читать дневник. Закрыть раз и навсегда эту главу моей жизни. Слишком это все жутко, – серьезно сказал Оливер. – Однако кое-какую деталь вы не проверили.

– Вот как? И какую?

– Мою маму. После встречи с францисканками она должна была отправиться к Хане Онгайо в Комильяс. Состоялась ли эта встреча? Мне хотелось бы думать, что да. По крайней мере, Сан-Роман, мой адвокат, подтвердил, что они встречались. Что произошло во время той встречи? Поняла ли моя мать что-нибудь или ушла, ничего не узнав?

Валентина задумчиво помолчала.

– И правда, мы не успели спросить Хану об этом… Мне жаль, Оливер. Может быть, она солгала твоей матери, как и нам. Из прощального письма Кларе понять нельзя. Мы не можем знать все о других, Оливер.

– Да, – согласился он. И посмотрел Валентине в глаза. – Но ты сказала, что пришла по двум причинам. Одна – завершенное расследование. А вторая?

– Твоя скрытая бухта.

– Моя… что?

– Помнишь, ты рассказывал, что когда был маленьким, вы с братом Гильермо играли в бухте, о которой знали только местные жители, а потом ты не смог ее отыскать? Ты рассказал мне об этом, когда мы ездили в Комильяс.

– Я помню.

– В общем, я выяснила, где это. Не думай, что это не стоило мне усилий, но я ее нашла. Не забывай, что я лейтенант уголовной полиции и гений расследований. – Отставив пустую чашку, Валентина встала.

– Правда? Ты сделала это ради меня? – удивился Оливер. – Здорово! И где же эта бухта? Сможешь показать на карте?

– Конечно, нет. Сейчас ты наденешь плавки и мы с тобой туда поедем. Отсюда меньше получаса, это недалеко от порта Кальдерон.

– Ты серьезно? А сама…

– Я уже в купальнике, а в машине есть полотенца. Не забывайте, сеньор Гордон, что я в отпуске, так что нельзя терять ни секунды.

Оливер восхищенно улыбнулся. Он сразу отметил, что сегодня Валентина была одета совсем иначе, легко и женственно.

– Отлично, переоденусь и поедем, а то скоро совсем стемнеет. А если на потом у тебя нет планов, приглашаю тебя в хороший ресторан. Теперь твоя очередь раскрыть какой-нибудь из своих секретов.

– Моих секретов?

– У женщины с разноцветными глазами должен быть как минимум один секрет.

Валентина молчала пять долгих секунд. А потом негромко сказала:

– Я не родилась такой, Оливер. Раньше я была… нормальной.

– Прости, я…

– Не извиняйся, все в порядке. – Валентина глубоко вздохнула. – Прежде чем пригласить меня отужинать одним из тех огромных бутербродов, которыми ты обычно подкрепляешься, ответь на вопрос… Если бы встречался с кем-то, у кого пунктик на тему чистоты и порядка, а также ненормированный рабочий график, ты смог бы с этим смириться? Или с тем, что твоя подруга не всегда перезванивает тебе, или что иногда она убегает в четыре утра, потому что случилось что-то серьезное, или с тем, что иногда она даже