Крест в круге - Дмитрий Герасимов

– Вадим! – вскрикнула старуха, отшатнувшись.

Молодой человек в зеркале поднял на нее печальные глаза, постоял в задумчивости и медленно растворился в черном провале двери.

– Подожди! – взмолилась старуха. – Я не могла ошибиться! Таких совпадений не бывает!

В этот момент из другой двери появился еще один человек в грязной рубашке с закатанными рукавами и тяжелым острым прутом в руках, похожим на крест.

– Боря! – позвала Мила. – Боренька!

Молодой человек на мгновение остановился перед нею, потом повернулся, медленно подошел к третьей двери и открыл ее. Но из нее никто не вышел. Квадратная пасть дверного проема оставалась черной и безжизненной.

Старуха похолодела.

– Подождите! – пронзительно зашептала она. – Вы хотите сказать, что есть еще кто-то, кому суждено выйти из третьей двери?.. – Она чуть не задохнулась от безумной догадки: – У Бориса есть сын?

Оба скорбных отражения давно исчезли в зеркальном мраке, а Мила еще долго сидела и, глядя в свое отражение, повторяла снова и снова: – Как такое возможно?

На следующий день она набралась храбрости и попросила старшего смены прислать к ней сотрудника по имени Вадим. С именем она тоже угадала! Но такие совпадения ее уже не удивляли.

– Я хотела извиниться перед вами, – сказала она, глядя в глаза тому, кого еще вчера умоляла вспомнить прошлое . – Вы очень похожи на одного человека. Очень похожи. И его тоже звали Вадимом. Но он… мертв. Его убили. Застрелили в самое сердце. Вот сюда…

И она дрожащей рукой нарисовала невидимый крест на груди растерявшегося парня. Крест в круге.

Спустя два дня, примерно в час пополудни, когда Мила заканчивала ланч, раскрошив в тарелку сухие круассаны и плеснув на них жирными, горячими сливками, в дверь постучали.

Она неохотно оторвалась от трапезы, неспешно проследовала к двери и распахнула ее настежь. Легкое удивление, похожее на дуновение ветерка, коснулось ее сухого и неподвижного лица.

– Вы?.. – Она растерялась. – На этот раз я вас не звала…

– Звали, – был ответ, – но в другом качестве. В редакции сказали, что вы очень хотите меня видеть.

– В редакции? – переспросила Мила.

Странное предчувствие в который раз за последнюю неделю кольнуло ее в сердце.

– Может быть… – пробормотала она. – Я искала Галину Помилуйко.

– Она перед вами…

Высохшая рука старухи дрогнула на дверной ручке. До Милы стал постепенно доходить смысл мистических совпадений и странностей последних дней.

– Вы – Галина Помилуйко? – спросила она в замешательстве. – Этого не может быть!

– Вот мое редакционное удостоверение.

Дальнозоркие глаза Милы в одно мгновение выхватили из квадратного пятна раскрытой книжицы фотографию и размашистое клише «Московского мира». Она отступила на шаг, пропуская Галину Помилуйко в номер, и попыталась собраться с мыслями.

Происходящее было настолько удивительно и странно, что едва укладывалось в голове.

– Итак, я слушаю вас, – произнесла Галина Помилуйко, когда они оказались в комнате и остановились возле стола, на котором в неубранной тарелке стыли мокрые хлебные мякиши. – Вам нужна моя помощь?

Мила ответила не сразу. Она помедлила, словно собираясь с духом для того, чтобы услышать нечто ужасное, а потом схватила Галину Помилуйко за рукав:

– А как ваша настоящая фамилия?

Ответ ее не потряс и даже не удивил. Она только почувствовала легкое головокружение от близости развязки, которую еще неделю назад не могла бы даже предположить.

– Я так и думала… – пробормотала Мила. – Все не случайно…

Указав Галине Помилуйко на стул, она тоже опустилась в кресло и попыталась справиться с предательски дрожащим голосом.

– Поводом к нашей встрече, – сказала Мила, – послужила статья в июльском номере вашей газеты.

Галина Помилуйко кивнула, давая понять, что она догадалась об этом.

– Меня интересуют, – продолжала Мила, – документы, якобы обнаруженные вами в одном из секретных архивов.

– Почему – якобы? – с достоинством возразила Галина Помилуйко. – Эти документы находятся у меня, а эксперты уже установили их подлинность.

Сердце Милы бешено заколотилось, и она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости.

– А что же именно вас интересует в этих документах? – поинтересовалась Галина Помилуйко.

– Все… – выдохнула старуха и, поймав вопросительный взгляд, пояснила с торжественностью, на какую была способна в этот момент: – Наследница Федора Германовича Липгардта – перед вами!

Против ожидания, Галина Помилуйко не выразила ни восторга, ни удивления, ни каких-либо иных эмоций, услышав эту потрясающую новость.

– Я полагаю, – сказала она спокойно, – что у Федора Германовича была только одна дочь… А поскольку за последний месяц вы – третья, от кого я слышу это, то считаю необходимым попросить у вас доказательства этого самого родства.

– Я понимаю, – покачала головой Мила. – Назовите вашу цену.

– Нет, вы не понимаете, – усмехнулась Галина Помилуйко. – Я с чистым сердцем отдам настоящей наследнице все документы бесплатно. Но – после представленных доказательств.

– Вы их получите, – заверила Мила. – Но мне нужно время…

– Надеюсь, – сказала Галина Помилуйко, вставая, – вас не обидело мое недоверие? – У самых дверей она обернулась. – Простите мне мое любопытство и не примите его за бестактность… Но мне действительно интересно… А зачем вам… отель?

Мила задумалась.

– Знаете, – сказала она после паузы, – это очень хороший вопрос. На него можно ответить пространно, но я постараюсь – кратко. Понимаете, это здание построил мой отец. Его у нас отобрали силой. Думаю, будет справедливо, если отель вернется к прежним хозяевам. Но не это главное. Отель как бизнес мне не нужен. Здесь вы правы. Но «Националь» для моей семьи – как талисман. Или – злой гений. Кроме того, у меня очень серьезные долги… Долги совести, понимаете? Я завещаю этот отель одному человеку, в искупление вины, как знак любви и тепла, которые он от меня не получил в жизни. Я удовлетворила ваше любопытство?

– Вполне, – кивнула Галина Помилуйко. – Только знаете что я думаю… Для долга карточного, например, этот отель более чем достойная компенсация. Но вот для долга совести – по-моему, ничтожен. Любовь и тепло он вряд ли заменит. Еще раз извините меня.

И гостья ушла.

Миле предстояло решить непростую задачу: отыскать в изменившейся до неузнаваемости Москве свидетельства своего происхождения, стряхнуть пыль со страниц истории своей семьи.

Было еще одно дело, которое ей предстояло сделать как можно скорее. Странным, мистическим образом возникший вопрос снова требовал ответа, и найти его можно было только в Ташкенте.