Абсолем - Саша Глейзер

От размышлений Макса отвлёк флип, приземлившийся прямо перед его носом. Макс залез внутрь, флиппер вопросительно посмотрел на него. Макс на секунду задумался: единственная база данных, которую Зизи не сможет проверить удалённо, относилась как раз к периоду обучения Софии. Лет пять назад реестр, включавший в себя данные о студентах, начиная с их года выпуска и на шесть лет позже, полетел из-за вируса. Всем заинтересованным предлагалось принять участие в его восстановлении. Макс тоже получал уведомление, но проигнорировал его. Однако в архиве сохранилась бумажная версия — это он знал наверняка, — когда они с сестрой учились в колледже, эту бумажную волокиту еще практиковали.

Макс назвал адрес колледжа. В это время все воздушные пути были свободны даже на развязках, поэтому обратно долетели еще быстрее. Флиппер высадил его прямо у ворот колледжа. Обычно широко распахнутые днем, сейчас они были плотно сомкнуты. Макс достал свой пропуск и открыл боковую калитку. Он быстро пересёк пустой, но ярко освещённый двор и подошел к основному входу. Здесь тоже пришлось воспользоваться преподавательской картой, предоставлявшей допуск в здание колледжа в любое время суток. Сонный охранник удивленно проводил его взглядом и на всякий случай посмотрел на часы.

Архивное хранилище было на том же этаже, что и библиотечное. Макс вызвал лифт и спустился на минус пятый. Он рассчитывал оказаться в тёмном коридоре, но, когда двери лифта открылись, в глаза ему неожиданно ударил яркий свет. Макс удивлённо замер, затем сделал пару шагов вперед. Вход в библиотечное хранилище был открыт. Макс тихо подошёл к нему и прислушался. То, что он услышал, окончательно сбило его с толку. Изнутри раздавалась безмятежная женская болтовня. Судя по всему, женщин было две, и, кажется, обе были не совсем трезвы. Макс узнал голос Эмилии. Осторожно выглянув из-за двери, он окинул взглядом основной зал хранилища. Первое, что он увидел, — стол, на нём стояла одна полупустая бутылка вина, вторая была уже полностью опустошена. Рядом лежала плитка шоколада, поломанная на дольки. Макс высунулся сильнее и наконец увидел женщин. Эмилия сидела, прислонившись к стене спиной, Наташа — вполоборота, но обе были так увлечены болтовнёй, что не заметили бы его, покажись он полностью.

— Я тебя не понимаю, — проговорила Эмилия, — зачем ты ему нагрубила при всех?

— Я сама себя порой не понимаю, — покачала головой Наташа, — просто всё навалилось, и я сорвалась. — она пригубила из бокала, который держала в руках, и со вздохом произнесла: — Я извинюсь перед ним завтра, но думаю, старик уже нажаловался на меня ректору.

Эмилия тоже сделала глоток вина:

— Ты просто на нервах в последнее время. Извини, но это многие заметили. Какая-то сама не своя.

Наташа молча пила вино, о чем-то задумавшись. Наконец проговорила:

— Нужно решить некоторые проблемы.

Макс вернулся в коридор. Вот уж чего он не ожидал, так это нарваться на женские посиделки ночью в колледже. Тем не менее он не сумел сдержать улыбки — нетвёрдый голос Эмилии, смягченный красным полусухим, был таким милым. Стараясь ступать как можно тише, Макс пошел прямо по коридору. Женские голоса из библиотеки постепенно затихли. Оставалось еще метров пятьдесят. Наконец он достиг нужного хранилища. Свет здесь был чуть приглушён. Макс нащупал сканнер и просканировал свой преподавательский пропуск. Однако этого было недостаточно. Чтобы массивная дверь скрылась в стене, нужно было еще ввести свой личный код доступа. Только после этого дверь бесшумно отъехала в сторону, и он смог войти внутрь. Автоматически зажёгся свет. Очевидно помещение давно не открывали, воздух здесь был спертый, сильно пахло старой бумагой. Впереди в несколько рядов стояли стеллажи. На каждом был выбит цифровой и буквенный код, обозначавший года и сектора. Макс растерянно пробежался по ним взглядом, не зная, с какого начать. Он прошёл вдоль стеллажей, удивлённо констатируя, что бумажные архивы велись еще десять лет назад. И какой сумасшедший активист этим занимался? Макс прошел метров сто, пока не упёрся в стену, но нужный год так и не обнаружил. У стены проходов между стеллажами не было, так что пришлось возвращаться назад. Точно так же внимательно изучая надписи на полках, Макс прошёл ещё один ряд, но снова мимо. Впрочем, судя по цифровым обозначениям, нужный стеллаж был уже близко. Он оказался в конце третьего ряда. Макс потянул на себя нижний ящик, но тот поддался не сразу. Он дёрнул сильнее, и ящик со скрипом выехал. Он был покрыт плотным слоем пыли. Макс осторожно смахнул ее рукой, подождал, пока она уляжется, и начал перебирать файлы, но всё было не то. Это были досье на студентов из параллельных групп. Макс задвинул ящик и выдвинул средний. Сколько же внутри было пыли! Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, он сдул толстый серый слой с корешков, затем, отклонившись, вновь ждал, пока все рассеется и уляжется. Теперь можно было разобрать, что написано на корешках папок. Макс наклонился ниже. Это была его группа. Пролистнув массивные папки, он усмехнулся, увидев знакомые имена. В конце была его — «Максимус Револо Штайн». Доставать её он не стал, ему было неинтересно. Он задвинул ящик и потянулся к верхнему. На сей раз в точку. Это была группа Софии. Макс быстро нашёл файл сестры. Несколько секунд он молча смотрел на папку, в углу которой было мелким шрифтом выбито: «София Револо Штайн». Он то поднимал руку, желая её вытащить, то передумывал и опускал. Макс понимал — открой он папку, и его сразу же поглотят огромные серые глаза сестры, которыми она посмотрит на него со своей фотографии. Он хорошо представлял себе, какая она там: милая, неискушенная студентка, тянущаяся к знаниям, к науке, восторженная, полная чистых идеалов, вызывавшая восхищение у всех, кто ее знал. Макс убрал папку Софии к стенке ящика и начал перебирать остальные. Он поймал себя на мысли, что ни одно имя ему не было знакомо. А ведь она рассказывала… Хотя нет, вот одно было знакомо. Прочитав имя, Макс вытащил папку и усмехнулся. Он даже не знал, что его сестра училась вместе с Наташей Шелли. Он запихнул папку обратно и продолжил перебирать остальные. И только на пятой замер. Его рука зависла, а взгляд, устремлённый в ящик, оцепенел. Мысль начала медленно проясняться. Макс быстро вернулся и вытащил папку с личным делом Наташи Шелли. Открыв её, он наткнулся на юное лицо Наташи. Вздёрнутый нос, пухлые губы, нелепая прическа: топорщащееся во все стороны короткое каре, — безусловно, это была она с поправкой на возраст. Наташа Шелли. Н. Ш. Неужели она? София имела в виду девушку? Макс раскрыл дело Наташи. Пропустив общие данные, он начал искать информацию о её специализации. Наконец нашёл: «Начиная с третьего курса, выявлена явная склонность к исследовательской деятельности. Тест определил наличие способностей выше средних в области проведения опытов в полевых условиях. Обладает быстрой реакцией, умением делать моментальные выводы на основе полученных данных. В восьмидесяти процентах случаях выводы Шелли верны. Наличествует открытая тяга к исследованиям поведенческих повадок красных рядовых, однако два раза при работе с подопытными демонами наблюдались отрицательные реакции, классифицируемые как испуг. Рекомендация: исследовательская деятельность, ограниченная лабораторными условиями».