Отстойник - Сергей Чичин

Ну вот, все нашли свои ниши, и осталось только тянуть время. Ковырять ящики на чердаке мне показалось лень, никакого солнца, чтобы на нем погреться, так и не проглянуло, и никакого пива не поднесли — очевидно, проверяют на аскетичность. Или на креативность сознания — как скоро, мол, начнет устраивать во дворе костры, а вокруг костров пляски. Не на того напали. Я бревно, помните? Так что вышел на балюстраду, сел на пол, потом и вовсе лег на спину, закинул ноги на покопанные пулями перила и придал телу аморфные свойства.

Вроде хорошо. И типа при деле — которые будут входить или выходить, непременно наступят, тут-то я с них пароль и спрошу. Если, конечно, сразу насмерть не затопчут, а то тут такие шляются…

Ну ладно, а теперь самое время подумать, как нам строить свое поведение, когда тут все так или иначе разрулится. Совершенно понятно, что о возвращении в калифорнийский домик следует забыть, как о страшном сне. После того что мы там оставили, включая дохлую образину иномирового фасона и кое-как запечатанный портал в кухне, редкая спецслужба не заинтересуется нашими скромными персонами. Вот кому все может сойти с рук, так это, как ни странно, Айрин: ее имя не фигурирует ни в официальных документах налом, как мое, Ни в протоколах, как Мика. И это очень хорошо, потому что напрашивается идея попросить здешних операторов Врат вывалить нас куда подальше, а брать девицу с собой было бы весьма некстати. Она ж мне плешь проест до самой черепной коробки, когда выяснится, что билеты я попросил до непролазного лесного массива где-нибудь на задворках мироздания, в Латинской ли Америке, где у меня знакомые через каждые несколько миль (не всегда хорошие, но с ними мы договоримся), в Африке ли, где тоже есть некоторые контакты с местными филиалами ЧВК, всегда имеющими вакансии, или хотя бы в той же родной Канаде. Канада, конечно, страна на фоне остальных вариантов донельзя цивильная, но это только если смотреть на карту. А так, практически все мужчины нашего племени жизнь свою сознательную начинали с многонедельных походов по тамошним ельникам. Затеряться там, если есть желание и некоторая практика выживания в лесу, очень даже реально. Но это мы оставим напоследок, а первым приоритетом сохраним что-то более традиционное — такое, где пригодится специализация. В конце концов, я всегда знал, что сдохну в очередном рейде, а также догадывался, что в один прекрасный момент мне придется сделать радикальный выбор между этим правом и возможностью в нерабочее время вести цивильную жизнь. Вот чего не ожидал, так это прямого вмешательства из Ада, ставшего причиной этого выбора.

Эл, кстати, довольно буднично говорил о том, что наши туристы у них тут не такая уж и редкость. Интересно, кто там с нашей стороны контролирует эти потоки или хотя бы владеет секретом порталов? Опереточные колдуны, ведьмы и цыгане, показывающие фокусы на ярмарках? Серьезные ребята в белых халатах, тонких очках и с тщательно пропечатанными кей-картами высшего уровня допуска? Седые благообразные профессора университетов, скрывающие порталы во глубине библиотек? Чак Норрис — не может же он быть таким крутым на ровном месте? Нет-нет, не возводите на меня напраслину. Нет, я НЕ начинаю изыскивать возможность, если что, опять сюда наведаться. Нет, мне тут не нравится… Хотя, вы правы, суккуб я еще не видел. Может, если в следующий раз приду весь героический, в ремнях, камуфляже и перепоясанный пулеметными лентами, — тут-то они и покажутся навстречу с восторженным щебетанием? Знаю, что обычно либо улепетывают огородами, либо забиваются в подвалы, но должен же чем-то Ад отличаться. У них тут, в конце концов, Устои взамен правящих нами предрассудков.

Еще интересно, во что может вылиться попытка донесения свежепознанной ереси до сведения общественности. Нет, я-то доносить ересь не пойду, мне и незачем, не поверят мне, да и не сказать, чтобы волновало хоть с какой-то стороны. Просто занятно было бы представить, как народ себя поведет. Согласно наблюдениям за малыми группами, которые весьма удобно проводить по жизни, подобные выяснения частенько кончаются трагически. Сам бывал в такой ситуации. Идешь, бывало, с небольшим отрядом, держишь связь с оперативным центром, который уверяет тебя, что все хорошо, задача — фигня, а случись чего, ты только мигни — тут же и минометами прикроем, и бригаду поддержки вышлем. Вместо обещанной фигни обнаруживаешь полное безобразие, ввязываешься в недоброе, начинаешь мигать, как обалдевший, — а тебе в ответ: «Извини, друг, ресурсов нет, мы вообще обещали, только чтобы ты не волновался». Такое в душе закипает, что ого. Происходит нехорошее, а ведь повод, по сути, пустячный — ну слегка наимели, делов-то. А тут — несчетные миллионы народов, оказывается, все эти две тысячи лет за нос водят, не будет никакого рая, и ценности-то вовсе не наши, а случись Армагеддон, который, кажется, как раз на ближайшие годы запланирован. — Христос в лучшем случае просто не явится возглавлять армии, как обещано, а то еще высунется промеж туч и выскажет все, что у него за эти века наболело. Тут уж, верю, со всей ватиканской братии тиары посшибает — очень уж эти местные ребята убедительны. Некстати пооткровенничал — и вся цивилизация с панталыку сбита, это уметь надо. А сама-то церковь в курсе? Если да, то наверняка как-то подготовилась к возможным потрясениям. Вернется Эл, надо его поспрашивать, не забегали ли на огонек римские папы. Если, конечно, Эл вернется с языком на прежнем месте, а то он нам столько уже секретов выдал, что я бы на месте старших расстрелял его просто для профилактики. Даже если, как тот самый, ничего для себя лично не хотел и просто делился информацией — кто нас знает, насколько мы склонны к превратным толкованиям.

Что бы, интересно, сказала мама на такое мое приключение. Папа-то понятно: задал бы ряд коротких вопросов относительно положения дел и расклада сил, поинтересовался бы у Вселенной, как его угораздило породить такого непроходимого раздолбая, не способного ни глубокую разведку провести, ни стайку обезьян прижучить. Зато, скажите, пожалуйста, все про Атлантиду вызнал и развеял вековечное церковное искажение истины, как будто это поможет бойцов из-под огня вывести. А если уполномоченные камрады из спецслужб захотят его поспрашивать на мой счет, им придется выбираться на пленэр, в Гватемалу или где он там сейчас. На контакт же с посторонними инстанциями, какими бы грозными бумажками они ни обклеились, папа идет плохо. И если они будут пытаться склонить его от неуважения к сотрудничеству, он, чего доброго, встанет во все свои шесть футов шесть дюймов, до которых я так и не дорос, задумчиво поправит счастливую свою шляпу Буни, носимую с семьдесят первого года, и объяснит, что это и было сотрудничество, а неуважение вот прямо сейчас начинается. Представляю отлично, ибо однажды присутствовал. Понятия не имею, какие циркуляции в Вашингтоне вызвало выбрасывание троих людей в черном в горную речку, но через месяц отцу объявили официальный выговор, причем объявлявший его генерал ржал до слез, сердечно жал папе руку и оделял подарочными сигарами всех, кто участвовал в поднесении агентов к водной пучине. Да, за папу волноваться не приходится. С мамой хуже, она ни физически, ни морально не защищена, да и в атаку едва ли способна перейти, как наверняка сделает миссис Барнет. Мама у меня человек глубоко гуманитарный — профессор филологии на почетной пенсии, — почему, вы думаете, Чарли считает меня авторитетом по части всяких умных слов? Правда, судя по лососю, мама таки добралась до Ньюфаундленда, и ей вполне может достать ума — зря ли столько учили? — не торопиться в обратный путь, навестить свекра, повыигрывать тамошние вязательные конкурсы. А там, глядишь, все и прояснится, по крайней мере, доберусь до телефона и объясню ей ситуацию, наврав с три короба. Канву со спасением прекрасной девы можно оставить как есть. Чарли, с одной стороны, можно упомянуть — мама считает его хорошей ролевой моделью, но с другой — он совершенно не умеет врать и, более того, скорее всего будет взят в оборот круче нас всех, поскольку в Колумбию отправляться едва ли согласится.