Ангел для сестры - Джоди Пиколт

– Что случилось?

Потеря памяти до и после припадка – обычное явление.

– Вы потеряли сознание. Мне кажется, это эпилепсия.

Он посмотрел на капельницу, которую мы с Цезарем ему поставили.

– Мне это не нужно.

– Как же, не нужно, если бы не это лекарство, вы сейчас же оказались бы опять на полу.

Сдавшись, он оперся спиной о диван и уставился в потолок.

– Все было так плохо?

– Очень плохо, – признался я.

Он погладил Судью по голове – пес не отходил от него ни на шаг.

– Хороший мальчик. Извини, что я тебя не послушался.

Потом он глянул на свои брюки, влажные и издающие неприятный запах – еще один побочный эффект эпилепсии.

– Дерьмо.

– Почти. – Я подал ему свои запасные форменные штаны, которые всегда лежали в машине. – Вам помочь?

Он отмахнулся от меня и попытался одной рукой снять брюки. Я молча наклонился, расстегнул молнию и помог ему переодеться. Я делал это автоматически, так же как во время дежурства поднимал рубашку женщине, делая массаж сердца. Но я знал, что он чувствовал себя очень неловко.

– Спасибо, – поблагодарил он, старательно застегивая молнию. Мы посидели секунду. – Судья знает? – Когда я не ответил, он закрыл лицо руками. – О Боже, прямо при всех?

– Сколько времени вы это скрываете?

– С самого начала. Мне было восемнадцать лет. Я попал в автомобильную аварию, и после этого все началось.

– Травма головы?

Он кивнул.

– Так мне сказали.

Я зажал ладони между коленями.

– Анна очень испугалась.

Кемпбелл потер лоб.

– Она… давала показания?

– Да, – сказал я. – Да.

Он посмотрел на меня.

– Мне нужно туда вернуться.

– Не сейчас.

Услышав голос Джулии, мы обернулись. Она стояла в дверях и смотрела на Кемпбелла, словно видела его впервые. Думаю, так оно и было на самом деле – таким она его не видела.

– Я, э-э, пойду посмотрю, заполнили ли ребята бумаги, – пробормотал я и оставил их одних.

Вещи в действительности не такие, какими представляются. Некоторые звезды, например, выглядят яркими точками. Но если рассмотреть их под микроскопом, выяснится, что перед нами совокупность молекул – миллионы таких же звезд, которые кажутся нам обычным куском камня. Или еще один пример, правда, не такой красноречивый. Существуют тройные звезды, такие как Альфа Центавра: на самом деле это двойная звезда, а возле нее находится красный карлик.

В Африке есть племя, которое верит, что жизнь на Земле зародилась на второй звезде Альфы Центавра – той, которую невозможно увидеть без мощнейшего телескопа. Невольно задумываешься над тем, как так получилось, что греки, туземцы и индейцы равнин, живя на разных континентах, все смотрели на группу из семи Плеяд и независимо друг от друга видели семь девушек, убегающих от опасности.

Выводы делайте сами.

Чтобы получить представление о том, что ощущаешь после эпилептического припадка, вообразите себе, что вы с ужасного похмелья проснулись на дороге и вас сразу же переехал грузовик. Хотя, если подумать, то эпилептический припадок все-таки хуже. Я был весь в своих испражнениях, с капельницей в руке и разваливался на куски, когда ко мне подошла Джулия.

– Собака чувствует, когда приближается припадок, – сказал я.

– Правда? – Джулия протянула к Судье руку, чтобы тот ее понюхал. Она кивнула на место на диване рядом со мной. – Можно мне присесть?

– Я не заразный, если ты это имеешь в виду.

– Нет, я не это хотела сказать. – Она села достаточно близко, и я почувствовал тепло ее плеча в нескольких сантиметрах от меня. – Почему ты не рассказал мне, Кемпбелл?

– Господи, Джулия, я не рассказал даже своим родителям. – Я попытался выглянуть через ее плечо в коридор. – Где Анна?

– Сколько это продолжается?

Я попробовал встать, но мне удалось приподняться всего на полдюйма, и силы покинули меня.

– Мне нужно возвращаться.

– Кемпбелл.

Я вздохнул.

– Некоторое время.

– Сколько, неделю?

Покачав головой, я сказал:

– За два дня до выпускного бала в Виллере. – Я посмотрел на нее. – Когда родители сказали, что я должен ехать с ними на вечеринку в клуб, я поехал за ними на своей машине, надеясь смыться при первой же возможности, – в тот вечер я хотел приехать к тебе домой. Однако по дороге в клуб попал в аварию. Я отделался несколькими синяками, но в тот же вечер случился первый припадок. Позже мне сделали тридцать томограмм, но врачи не могли точно назвать причину. В одном они были уверены: эти припадки будут сопровождать меня всю жизнь. – Я глубоко вздохнул. – Поэтому я решил, что они не должны портить жизнь другим людям.

– Что?

– А чего ты ожидала, Джулия? Я был недостоин тебя. Ты заслуживала лучшего, чем калека, который в любой момент может свалиться с пеной изо рта.

Джулия говорила совершенно спокойно:

– Ты мог дать мне возможность решить самой.

– И что бы изменилось? Неужели тебе было бы приятно бегать за мной, как Судья, до конца моей жизни? – Я покачал головой. – Ты была такой свободной и независимой. Я не хотел лишать тебя этого.

– Если бы ты предоставил мне выбор, я не провела бы пятнадцать лет в сомнениях, думая, что со мной что-то не так.

– С тобой? – Я засмеялся. – Посмотри на себя. Ты сногсшибательная женщина. Ты умнее меня. Ты успешно делаешь карьеру и, скорее всего, уже имеешь какие-то накопления в банке.

– И я одинока, Кемпбелл, – добавила Джулия. – Почему ты не подумал, что мне пришлось научиться казаться независимой? Я тоже быстро выхожу из себя, стараюсь замкнуться в себе, и мой второй палец на ноге длиннее первого. Мои волосы живут в автономном режиме. К тому же я становлюсь сумасшедшей перед месячными. Человека любишь не за то, что он безупречен, – сказала она. – Ты любишь его вопреки тому, что эти недостатки у него есть.

Я не знал, что ответить. Это было все равно что услышать после тридцати пяти лет жизни, что небо на самом деле не синее, а зеленое.

– И еще, на этот раз ты не бросишь меня. На этот раз тебя брошу я.

Мне стало еще хуже, если только такое было возможно. Я попытался сделать вид, что мне совсем не больно, но не хватило сил.

– Тогда иди.

Джулия придвинулась ко мне.

– Я уйду, – согласилась она. – Лет через пятьдесят-шестьдесят.