Атаманский клад - Юрий Милютин

— Что ты сразу на меня? — зыркнул на него Микки Маус. — Я, что-ли, уговорил Пулипера уехать отсюда?

— Не ты, но идея оприходовать пастуха принадлежала вам.

— Тебя никто силой не заставлял идти на грабеж.

Перекупщик сердито засопел, разногласия грозили перейти в настоящую ссору, последствия которой оказались бы непредсказуемыми. Оба прекрасно это осознавали, но волнения от часов, проведенных на износе, и ночь без сна взбудоражили нервы до предела. К тому же, подозрительный характер Коцы не давал возможности все спокойно разложить по полочкам, уж больно складно подельник приобщал его к тайному клану теневых дельцов. До этого случая он жил только своими проблемами. Оставалось одно, или поверить друг другу безгранично, или забрать свою долю и свалить из квартиры, пока ходят трамваи. Валютчик, заставив себя успокоиться, пришел к первому убеждению, совладать одному с сокровищами показалось нереальным.

— Хорошо, пусть будет так, — вздохнув, повернулся он к Микки Маусу. — Давай попросим у хозяйки, чтобы она напоила нас чаем, и начнем принимать нужные решения.

— Давно бы так, — собеседник тоже перевел дух. — У меня одна мыслишка уже зародилась.

— Поделись.

— Нужно зайти на центральный рынок и переговорить с Чохом, скупщиком старинных орденов с монетами. Подсказать ему ненавязчиво, что один клиент предложил царские цацки в отличном состоянии, но требуется толковый оценщик.

— Он сразу поймет, о ком идет речь, среди менял давно гуляет легенда о мужике, раскопавшем клад Стеньки Разина.

— Гуляет, кто спорит, — пощипал перекупщик пальцами кончики усов. Подумав, сдержанно добавил — Кроме того, информация через Чоха, полагаю, дошла до чеченцев.

— Тогда с чего предлагаешь.

— Я решил так, если он трясется за свою жопу, то его легко можно купить. Пулипера же он не предал.

— Факт не проверенный, вдруг этот Чох сексот от уголовки из Управления.

— Тогда остается одно, выходить через Каталу на серьезных людей в Москве, он часто наезжает туда.

— Почему с теми людьми ты не познакомился раньше?

— Потому что был не тот размах, я числился у Пулипера, как ты и остальные, лишь на подхвате, — Микки Маус криво усмехнулся, откинулся назад. — А сейчас представилась возможность предложить кое-что из интересного.

— Ну… давай попробуем.

До Нового года оставалось чуть больше половины дня, оттепель размягчила снег на улицах, заставила подтаять на обочинах дорог толстые наледи, она же опустила на город пасмурную погоду. Оба подельника, выйдя из квартиры в нескольких кварталах от центрального рынка, заспешили к основным воротам, решив, что предпраздничная внутри базара толкотня не принесет ничего хорошего. Кроме того, место Каталы находилось сразу за поворотом на главный проход. Коца зорко осматривался вокруг, он понимал, что слежку за ними никто не собирался отменять. Крутилась назойливая мысль о том, что мало кто из валютчиков решился в такой день выйти на работу, возникала опасность заторчать с сокровищами еще на несколько томительно-неясных дней. Снова появилось желание забрать свою долю и рвануть в богатую столицу, сдерживало лишь то обстоятельство, что он не знал более-менее весомого скупщика раритетов как в родном городе, так и в Москве, этот тесный мирок, скрытый от посторонних глаз, был ему не знаком. Решил, если с Каталой не получится дельного разговора, постараться самому прощупать менял, близких по духу.

— Как ты думаешь, Катала сегодня будет работать? — обратился он к подельнику, спешащему рядом. — Праздник на носу.

— Катала есть Катала, — ответил Микки Маус с одышкой. — Родную жену за лишний рубль под клиента подложит.

— О, как ты о друге.

— На рынке друзей не может быть, здесь балом правит капитал. Катала — хороший товарищ по работе.

Коца, сплюнув под ноги, прищурился на ларек, за которым договаривался с пастухом о выкупе у него драгоценностей, они как раз проходили мимо златоглавого собора, но расстояние до торговой точки было еще приличным. И вдруг ему показалось, что мужик торчит на своем месте, не решаясь, как и прежде, переходить через трамвайные пути. Валютчик, задержав непроизвольно шаг, зорко огляделся по сторонам.

— Не может быть, — вырвалось у него само собой. — Тогда где его черти носили все это время.

— Ты про кого говоришь? — насторожился Микки Маус.

— Про мужика-деревенщину, — Коца снова сплюнул на рельсы. — Посмотри на автобусную остановку, видишь за ларьком человека в длинном брезентовом плаще?

Перекупщик долго всматривался в том направлении, в котором указал собеседник, они успели дойти до широкой лестницы на небольшую площадь перед рынком. Пастух, кажется, тоже узнал в молодом мужчине, проходившем вдоль церковного забора, знакомого валютчика, он подался вперед. Коца, сойдя с рельсов на обочину, рывком притянул подельника к себе:

— Это он, я уверен, что очередная порция царских погремушек тоже при нем, — он внимательно всмотрелся в темные зрачки Микки Мауса. — Что будем делать?

— А как поступает парень, когда к нему на свидание приходит девушка?

— Нашел девушку с заброшенной фермы. Я по серьезному.

— Тогда на ловца и зверь бежит, правда, не ко времени, — прищурился Микки Маус сочувственно. — Надо идти, дорогой, и не просто идти, а с деньгами, чтобы мужик ничего не заподозрил. Иначе нарвемся на вселенский скандал.

— Но я ничего с собой не брал, а крупные деньги остались у любовницы, — валютчик провел рукавом пальто под шапкой, вытирая выступивший пот. — Даже не знаю, дома ли она сейчас.

— Но ты понимаешь, что может произойти! — откачнулся Микки Маус назад. — Все планы из-за этого пастуха в один момент рухнут в тартарары.

— А у тебя нельзя перехватить?

— Я бы первым предложил тебе помощь, но большой суммой не располагаю, я рассчитывал, как и ты, на солидного нумизмата, в надежде подороже перепродать выкупленное, в том числе у менял. А во сколько ты укладывался в прошлые разы?

Коца вжался подбородком в воротник пальто, говорить, какую цену он на самом деле отстегнул пастуху, не хотелось, тогда сразу станет ясно, сколько денег перекочевало в его карманы при сделке с Пулипером, во время которой присутствовал и подельник. На базаре никто из менял не признался бы тоже, это являлось тайной, на которой каждый старался сделать бабки.

— У Каталы перезанять не сумеешь? — он вместо ответа с надеждой поднял глаза.

— Тебе должно быть известно, как на рынке относятся к займам, — перекупщик, понявший смятение валютчика, отвел взгляд в сторону. — Или накручивают процент выше носа, или подводишь клиента и вы выкупаете изделия пополам, чтобы была уверенность, что это не кидалово. — Микки Маус повернулся снова, стало видно, как не хочется ему выворачиваться наизнанку. — Коца, я действительно не смогу тебе помочь, денег у меня много никогда не было. Вот такой я еврей, который не вписывается в твои представления о нас.