Хранитель пограничной крепости - Ольга Голотвина

И тут Подгорный Мир, словно заметив колебания парня, крепко врезал ему по носу, чтоб впредь с почтением относился к окружающим чудесам.

На пути возникло крошечное грязное озерко – не озерко даже, а глубокая лужа с заболоченными берегами. Вокруг густо и непролазно торчало что-то вроде камыша, но с колючками. Проломившись сквозь жесткие заросли, путники обнаружили, что над водой торчит несколько плоских камней. Если перепрыгивать с камня на камень, вполне можно перебраться на другой берег.

Эрвар, раздвигая колючий кустарник, направился к ближайшему камню. Легко вспрыгнул на его плоскую верхушку. Постоял немного, раскачиваясь с пятки на носок. Спрыгнул прямо в черную вонючую грязь, протянул задумчиво: «Кто бродит с оглядкой, добредет хоть до Ксуранга». И зашагал вброд через озеро, утопая в жиже по колени.

Арлина без единого слова перекинула полу плаща через левую руку, подтянула голенища высоких сапог, смело вступила в темную воду и зашлепала вслед за Эрваром.

Орешек почувствовал прилив раздражения. Перед кем он красуется, этот Охотник? Нагоняет таинственность и тревогу, а весь его хваленый Подгорный Мир не страшнее обычного леса! И он, Орешек, не станет месить грязь в угоду какому-то павлину, слишком о себе возомнившему!

Прыжок на камень... и ничего не случилось. То-то! Знай наших! Прыжок на второй камень... на третий...

...И взмыли слева и справа буро-красные стены узкого ущелья, отвесные, высокие, ни кустика на них, ни травинки. Под ногами – красно-желтый песок и мелкие камешки, кое-где небольшие валуны, над головой – низкое серое небо, словно прихлопнувшее ущелье сверху...

Орешек ошеломленно огляделся. Где Арлина, где Эрвар? Во имя богов, куда он угодил? И что ему теперь делать? Заорать, чтоб друзья услышали?..

Парень представил себе, как крик эхом катится по ущелью, и вдруг понял: если кто-то услышит его вопли, то это будут не друзья...

В смятении Орешек сделал несколько шагов – и тут же пожалел об этом. Хруст песка так громко, так резко разнесся вокруг, что парень остановился. Ему показалось, что эти звуки нарушили чей-то сон... и что лучше было этого не делать.

Спину обжег враждебный взгляд – будто плетью хлестнул. Оглянувшись, Орешек не увидел никого – даже смутного призрака, даже мелькнувшей тени. И все же кто-то следил за каждым его движением. Орешек готов был поклясться в этом. И запах... откуда взялся этот запах – густой, маслянистый, идущий со всех сторон одновременно?

Орешек сам не заметил, когда успел извлечь из ножен Саймингу. Кровь толчками билась в жилках на висках, горло до боли пересохло... но чего он, собственно, испугался? Того, что оказался в незнакомом месте и потерял друзей? Или все-таки чувствует опасность? Но ведь нету здесь никого, нету, не-ету!..

Ладонь скользнула на пряжку пояса – жест этот стал для Орешка привычным. Талисман не отозвался, остался мертвым украшением. А тревога переросла в панику. Орешек с трудом сдерживался, чтобы не броситься бежать... но куда? Может быть, именно туда, куда гонит его неведомая злая сила? Гонит страхом, как кнутом?..

И тут послышались шаги. Песок скрипел под чьими-то тяжелыми стопами, скрипел размеренно и громко. Орешек затравленно обернулся – за спиной не было никого. А шаги раздались вновь, уже с другой стороны...

Случайно взглянув вверх, Орешек резко втянул в себя воздух. Показалось ему или нет, что серая полоса неба меж бурыми краями ущелья стала уже? Почему склоны ущелья стали похожи на ладони человека, решившего прихлопнуть муху?

А шаги опять зазвучали за спиной – уверенные, грузные, неспешные...

Перебросив рукоять меча в левую руку, Орешек правой выхватил из-за пояса нож, развернулся и метнул лезвие на звук. Бросок был сильным, резким, однако нож взлетел невероятно медленно, словно разрезая что-то густое, описал в полете замысловатую петлю и клинком вниз упал на маленький валун, продолговатый и темный. Не было обычного стука железа по камню – лезвие вошло в валун по рукоять, без звучно и легко, как в ковригу свежего хлеба.

Орешек медленно переложил меч в правую руку. Что-то не хотелось ему вытаскивать свой нож из этого странного валуна...

Но у него и не оказалось такой возможности: раздался неприятный щелчок – и деревянная рукоять ножа упала рядом с камнем. Лезвие исчезло, точно никогда руки оружейника не соединяли его с рукоятью. А на проклятом валуне не осталось никаких следов!

Совсем рядом опять послышались шаги... нет, это больше походило на нетерпеливое притоптывание тяжелой ступни по песку.

Орешек яростно взмахнул мечом, чтобы припугнуть невидимого противника. Шаги стихли, в ущелье воцарилась тишина, но было в этой тишине что-то насмешливое.

Парень понял, что он беспомощен, как слепой щенок среди голодной волчьей стаи. Тем не менее он не собирался сдаваться без драки. Прикинув, откуда в последний раз доносились шаги, Орешек отчаянно ринулся в ту сторону с клинком наготове...

...И поскользнулся, растянулся в вонючей тине. Вскочил на ноги, дико огляделся. Со всех сторон его обступили заросли колючего тростника, сапоги по щиколотку ушли в темный ил, а навстречу по мелководью бежали Арлина и Эрвар. На лицах друзей были удивление и тревога.

Оказывается, исчезновение Орешка еще не было замечено. Подгорный Охотник и Волчица спокойно переходили озерко – и вдруг у противоположного берега возник Хранитель с мечом на изготовку и с безумным взором...

Когда Орешек поведал, что пришлось ему пережить за эти растянувшиеся в вечность мгновения, Арлина побледнела, а Эрвар мрачно сказал:

– Это Голодное ущелье, я о нем кое-что слышал... не буду при госпоже пересказывать. Соколу повезло выбраться оттуда живым. Но удача – это лошадка, которую нельзя слишком нагружать: надорваться может. Умоляю господина идти за мной след в след. Если Серая Старуха готовит ловушку, лучше угодить в нее вместе, а не порознь, тогда есть надежда пробиться наружу.

– Да что я, дурак – на одном месте дважды спотыкаться? – отозвался присмиревший и поумневший Орешек. – Командуй, Охотник, я все сделаю, как скажешь.

Он еще не знал, что самые благие намерения не имеют цены там, где решения принимает Хозяйка Зла...

За озерком земля стала сухой и каменистой. Орешек стряхнул пережитый ужас, как селезень стряхивает воду, и теперь пытался на ходу очистить одежду от подсохшей грязи. Перехватив веселый взгляд Арлины, сказал смущенно:

– Перемазался, как в месяц Осколок. Может, теперь меня не признает эта... как бы повежливее сказать... Многоликая Госпожа?

– А я не верю, что она тут хозяйка, – жизнерадостно сказала девушка. – Здесь так хорошо!

Орешек в изумлении взглянул ей в лицо, потом оглядел унылую равнину, по которой они тащились. Что тут могло понравиться Арлине? Разрумянилась, глаза сверкают, а улыбка такая... такая... Орешек лишь раз видел у нее на лице подобное выражение – на свидании, когда он читал ей стихи...