До последнего - Дэвид Бальдаччи

— Но вы там, надеюсь, побывали?

— Дважды. В первый раз я поехала к ним, чтобы попытаться наладить соседские отношения, но они этого не захотели. Во второй раз мы были у них с жалобой по поводу полетов над нашей территорией. Нас, конечно, на улицу не выставили, но чувствовали мы себя там не лучшим образом. Даже Билли было не по себе, хотя обычно он сам вводит людей в смущение.

Веб откинулся на спинку сиденья, устремил взгляд в ту сторону, где за лесом скрылся вертолет, и предался размышлениям...

На осмотр дома ушло довольно много времени, зато они обошли его весь — от чердака до подвала. В полуподвальном этаже находились бильярдная, винный погреб и гардеробная, где хозяева обычно переодевались в купальные костюмы: уровнем ниже располагался плавательный бассейн размером тридцать на шестьдесят футов, целиком изготовленный из стали. Гвен сказала, что это сталь с боевого корабля времен Второй мировой войны, который после войны был разобран и переплавлен. Там же располагались так называемая «нижняя кухня» с печью «вулкан» и большой хромированной вытяжкой, датированной 1912 годом, маленький механический лифт для подъема готовых блюд из кухни в столовую и прачечная. В бойлерной Веб заметил большие паровые котлы фирмы «Маклейн»; рядом находился большой дровяной склад.

Располагавшаяся на первом этаже большая гостиная была отделана в английском стиле: на стенах висели оленьи головы и канделябры. «Верхняя кухня» поражала своими размерами, была обшита деревянными панелями и заставлена инкрустированными серебром шкафами и шкафчиками. Кроме того, на первом этаже находились три танцевальных зала, примыкавшие к ним гардеробные, приемная и еще несколько гостиных поменьше, а также спортивный зал. На верхних этажах были семнадцать ванных, двадцать спален, огромная библиотека и другие помещения. Этот дом воистину был громаден, и Веб понял, что с его ничтожными силами полностью обезопасить его не удастся.

Когда они заканчивали осмотр, Гвен с рассеянным видом огляделась и сказала:

— Я, знаете ли, полюбила этот дом. Я понимаю, что он слишком велик и даже грандиозен, но, как ни странно, именно в этом я и черпаю подчас умиротворение. Вы меня понимаете?

— Я вижу это по выражению ваших глаз... Ответьте, однако, мне еще на один вопрос: сколько у вас в доме прислуги?

— У нас три приходящие работницы, которые здесь убираются, стирают и следят за отоплением. Потом они уходят, и мы вызываем их лишь в том случае, если к нам приезжают гости. Все они живут неподалеку.

— А кто у вас готовит пищу?

— Я и готовлю. Мне это тоже доставляет немалое удовольствие. Кроме того, у нас есть подсобный рабочий, который приходит почти каждый день. На вид ему можно дать лет сто, но на самом деле он не такой уж старый, просто жизнь у него была трудная. С фермой управляются Немо и его люди. Но так как скаковые лошади нуждаются в ежедневных упражнениях, мы держим четырех мастеров по выездке — трех молодых женщин и мужчину. Все они живут в «конном городке».

— Насколько я понимаю, у вас установлена сигнализация. Я видел панель, когда вошел в дом.

— Мы никогда ею не пользуемся.

— А теперь придется.

Гвен, ничего на это не ответив, провела Веба в последнюю комнату, которую они еще не осмотрели, — хозяйскую спальню. Это была большая просторная комната, в которой, однако, было очень мало мебели. К спальне примыкала еще одна комната с кроватью — поменьше.

— Билли работает допоздна и, чтобы меня не будить, часто спит там, — объяснила Гвен. — Он человек весьма деликатный.

Когда она это произнесла, Веб по выражению ее лица понял, что Билли деликатен далеко не всегда. Между тем Гвен продолжала рассуждать о муже:

— Большинство людей считают Билли человеком с очень трудным характером. Поэтому, когда мы поженились, многие отнеслись к нашему браку скептически. Половина наших недоброжелателей утверждала, что я польстилась на его деньги, в то время как вторая половина говорила, что Билли потянуло на молоденьких. Но истина заключается в том, что мы удивительно друг другу подходили и мне с ним всегда было хорошо. Когда мы начали встречаться, моя мать лежала при смерти — у нее был рак легких, и Билли на протяжении четырех месяцев ежедневно приезжал к ней в хоспис. Он не просто сидел и смотрел на нее, но приносил ей подарки, разговаривал о всякой всячине, спорил с ней о политике и рассуждал о спорте. Короче говоря, его забота и внимание скрасили ей последние дни жизни, и я об этом никогда не забуду. Да, жизнь у него была непростая, и некоторая жесткость в его характере присутствует. Но как муж он способен дать женщине все, что она только может пожелать. Он уехал из Ричмонда, который очень любил, и бросил дело всей своей жизни, чтобы заняться разведением лошадей. И все только потому, что я его об этом попросила. Но он знает, что с моей стороны это не каприз, а желание быть подальше от того места, которое навевает на меня мрачные мысли. А еще он был чудесным отцом и возился с Дэвидом с утра до вечера. При этом он никогда его не баловал, поскольку считал, что избалованные дети — существа слабые. Но любил он его бесконечно — всем сердцем, каждой клеточкой своего тела. Я думаю, что смерть Билли потрясла его даже больше, чем меня. Возможно, по той причине, что Дэвид был его единственным сыном, поскольку в первом браке у него родились дочери.

Он нелегко сходится с людьми, но если уж он стал вашим другом, то сделает для вас все. Он отдаст последний доллар, чтобы вам помочь, а таких людей в наше время осталось немного.

Веб обратил внимание на висевшие на стенах фотографии. Среди них было много фотографий Дэвида. Это был хорошенький мальчик, больше походивший на мать, чем на отца. Веб повернулся и увидел, что Гвен стоит рядом с ним и тоже смотрит на эти снимки.

— Как давно это было, — вздохнула Гвен.

— Я знаю. Но в некоторых случаях время ничего не в силах изменить.

— А ведь говорят, что время лечит. Но я лично этого не чувствую.

— Он был вашим единственным ребенком?

Она кивнула.

— Как я уже говорила, у Билли остались дети от первого брака, но у меня Дэвид был единственным. Странно... Когда я была маленькой девочкой, мне казалось, что у меня будет большая семья. Наверное, потому, что у меня было четверо братьев и сестер. Трудно поверить, но, если бы ничего не случилось, мой малыш сейчас уже учился бы в колледже. — Она неожиданно отвернулась и закрыла лицо руками.

Веб кашлянул.

— Полагаю, на сегодня достаточно, Гвен. Большое спасибо, что уделили мне время.

Она снова повернулась к нему, и он заметил, что щеки у нее мокрые.

— Билли хочет, чтобы я пригласила вас и вашего товарища на обед.

— Право же, в этом нет никакой необходимости.

— Но мы настаиваем на этом. Во-первых, вы спасли жизнь Билли, а во-вторых, если нам предстоит провести вместе какое-то время, мы должны узнать друг друга получше. Пять тридцать вас устроит?