Падение - Пенелопа Дуглас

Я провел рукой по волосам. Впервые в жизни мне хотелось напиться. Прежде я никогда не пытался уйти от действительности таким способом.

Я направился к двери, по пути прихватив футболку. Домой. Я поеду домой, напьюсь и вырублюсь. Черт возьми, я понятия не имел, что мне делать без нее.

Сев в машину, я положил руку на руль и захлопнул дверь. Хорошо, что парковка была еще пуста. Немногим доводилось видеть меня в расстроенных чувствах – пусть так и остается. Сложно предвосхитить то, чего ты не понимаешь, и я привык держать себя в руках. Мне это удавалось. Почти всегда.

Я повернул ключ в замке зажигания и врубил музыку. Машина задрожала подо мной. Включив заднюю передачу, я бросил взгляд в зеркало и застыл, увидев отметины на шее – следы от ее укуса. Поднял руку, провел пальцами по глубоким впадинам от зубов. Она не ранила меня, но синяк останется точно.

Я едва не расплылся в улыбке. Она укусила меня.

Моя жалкая и беспомощная тихоня все-таки была сумасшедшей.

Однажды, когда она найдет себе другого парня, я смогу смотреть на нее и вспоминать о том, что она была почти моей. Он будет спать с ней каждую ночь, а я смогу вспоминать, что однажды держал ее – горячую и возбужденную – в своих объятиях, а она смотрела на меня как на ангела.

Я буду помнить о том, что она когда-то меня любила.

Я подъехал к тату-салону «Черная Деб» и, едва войдя в дверь, снял футболку. Сев в пустое кресло Ауры, подождал, пока она подойдет. Фоном играла песня Slept So Long Джея Гордона.

– Тебе известно, что такое предварительная запись? – съязвила она, положив руки на бедра. – Джаред записывается заранее.

Я наклонился вперед, уперев локти в колени, наклонил голову набок и показал ей след от укуса.

– Вытатуируй это.

Она внимательно изучила отметину, а выпрямившись, посмотрела на меня так, словно я ненормальный.

– Уверен?

Я кивнул.

– Хочу помнить.

Я вскрикнула и проснулась.

– Доброе утро, солнце! – Мэдок прыгал у меня в ногах, отчего кровать ходила ходуном. – Надеюсь, ты голая!

Я вцепилась в одеяло и подтянула его к подбородку.

– Мэдок!

Я была в шортах и майке, но все равно!

– Да ну брось, тигрица, – поддразнил меня Мэдок, все еще прыгая как семилетний. – Хватит храпеть. Хотя это было суперсексуально.

Он же пошутил. Я не храпела. О господи. Неужели я правда храпела?

– Мэдок, прекрати! – завопила я, не на шутку напуганная этой картиной.

Полуголый парень – чужой полуголый парень – прыгал на моей кровати. На нем были домашние штаны с нарисованными на них игроками в поло. И не было футболки. И он не должен был находиться в моей комнате. То есть в своей комнате. В бывшей комнате Фэллон. В моей комнате!

– Фэллон! – позвала я.

– Мэдок! – послышался ее крик, вероятно, из спальни напротив. – Оставь ее в покое!

– А что? – Он с невинным видом продолжал прыгать. – Две горячие телочки под одной крышей. У меня большая кровать, а Фрейд утверждает, что все бисексуальны. Давайте вы примете вместе душ. А я буду смотреть. Беспроигрышный вариант.

Я подняла голову с подушки.

– Слезь с кровати! – заорала я что есть мочи.

– Ого! – Его глаза округлились, и он расхохотался, а потом плюхнулся на кровать рядом со мной. – Дьявол твой папаша или он просто тебя вырастил?

Зарычав, я накрылась одеялом с головой.

– Не хочу жаловаться, у меня все-таки отдельная комната и все такое, но…

– Вот и не надо, – сказал он, стягивая одеяло с моего лица. – А если серьезно, то тебе пора просыпаться. У нас будет вечеринка.

– Что?

– Сегодня утром прилетел папа Тэйт, – начал объяснять Мэдок. – Его отпустили на пару недель. Мой папа и мама Джареда тоже приедут в город на выходные. Все уйдут в отрыв, – он лег на спину и положил руки под голову. – Мы решили устроить барбекю и пригласили народ. Нужно, чтобы кто-нибудь прибрался.

Я снова накрылась одеялом с головой.

– Шучу, – он сдернул его с меня, улыбаясь. – Ты же знаешь, как мне нравится над тобой прикалываться.

Я закатила глаза, а потом, теребя в руках краешек одеяла и не глядя на него, спросила:

– Значит, Джекс тоже приедет?

– Джекс будет на «Петле», – ответил он. – Но приедет Адам.

Кто?.. Ах да, точно. Адам, его приятель по колледжу. Тот самый, которого я вроде как кинула, когда «заблудилась» в павильоне страха.

Мэдок скатился с кровати и пошел к двери, бросив напоследок:

– Одевайся давай. Лучше надень что-нибудь, что Фэллон сможет сорвать с тебя зубами!

– Мэдок! – завопила Фэллон из соседней комнаты, и я, покачав головой, рассмеялась в подушку.

Занятия в школе закончились, так что сегодня мне впервые не нужно было ничего делать и планировать. Еще вчера я вернулась в кинотеатр, где подрабатывала в старших классах. Тогда мне нравилась эта работа – эй, да кому не понравится бесплатно ходить в кино? – но теперь мне сложно было найти мотивацию. Мне предстояло провести остаток лета среди подростков, которые еще учились в старших классах школы, да еще и за мизерную зарплату, и я воспринимала это как значительный шаг назад. Но не могла же я вечно жить с Мэдоком и Фэллон, и одной работой тут не ограничишься – придется найти две.

Мой телефон зажужжал, и, подняв голову, я схватила его с зарядного устойства на столике у кровати.

– Алло. – Я села. Номер был незнакомый.

– Кейси, – произнес женский голос. – Здравствуй, дорогая. Это Мередит Кенни. Подруга твоей мамы.

– О, здравствуйте, миссис Кенни, – поздоровалась я, гадая, зачем она может мне звонить. – Как ваши дела?

– У меня все хорошо. Я хотела узнать, все ли в порядке у твоей мамы, – объяснила она. – Она пропустила два последних собрания в бизнес-клубе. Я звонила, но никто не взял трубку.

Я очень удивилась. Это было странно. Мать всегда такая пунктуальная, она бы наверняка предупредила, если бы по каким-то причинам ей пришлось пропустить собрание. Чего никогда не случалось прежде.

– Ну, – запинаясь, произнесла я. – Я не знаю. Простите, миссис Кенни, но я сейчас у друзей. – Меня охватила тревога. – Я заеду к ней, ладно?

– Уже была там. Никто не открыл, – ответила она. – Вот я и волнуюсь.

Я покачала головой, пытаясь понять, что могло случиться. Я не должна волноваться. Мать не позвонила мне ни разу с тех пор, как я забрала свои дневники. Она бросила меня, и мне должно быть все равно, где она и что с ней.