Отвергнутая королева - Мира Вольная

- Зачем? – насторожился я.

- Возможно, мне показалось, но… недавно там кто-то был. Другой теневой, я хочу проверить.

- Про него никто не знает?

- Знают, конечно. Но оно достаточно далеко от города, и крокотт там, как мух над гнилым куском мяса. Обычный теневой в ущелье не полезет.

- Шайнила как раз обычная теневая, - усмехнулся я. – Но, если хочешь, сходим. Ты часто бываешь в ущелье?

- Раз в месяц, примерно, иногда реже, иногда чаще, смотря по обстановке - отмахнулась девушка. А я снова ощутил раздражение.

- Ты ходишь по черному рынку, заглядываешь в ущелье, убегаешь от каких-то уродов по ночам и будешь утверждать, что тебя есть кому защитить… Катарин, ты…

- Ой, прекрати, - отмахнулась она, кладя в рот последнюю ложку творога. – Я могу за себя постоять. И тебе должно быть это известно, Алистер.

- Шайнила опасна, Рин. Опаснее нежити, опаснее придурков из подворотни, опаснее теневых торговцев. Не недооценивай ее, - поднялся я на ноги. А Рин вдруг тоже встала, перегнулась через стол, заглядывая в глаза, улыбка, широкая и открытая, показалась на лице.

- Ты ведь здесь как раз за этим, разве нет? Чтобы не дать ей до меня добраться, если, конечно, цель я.

Я только головой покачал, открывая портал.

Надо добраться до свихнувшейся бабы раньше, чем она хотя бы заметит Рин.  

Катарин Равен

Я старалась собраться с мыслями. Старалась понять, что происходит и как все вышло так… Как мать его, вообще могло так получиться, что, убегая от этого теневого, я оказалась с ним один на один? С совершенным незнакомцем? И почему сейчас он меня не пугает? Абсолютно, даже браслет, надетый на руку, вызвал больше страха, чем стоящий позади мужчина.

Я обернулась на него, и ощутила, как кровь прилила к щекам, как что-то дернулось и сжалось где-то внутри. От одного взгляда… Халиса…

Желание.

Сейчас еще острее, чем было до этого. Болезненнее.

Сбивает с толку, мешает думать, как удар под дых.

Алистер выгнул бровь, заметив мой взгляд, острый уголок губ чуть дернулся.

- Катарин?

- Извини, - дернула я головой, голос… Даже голос у него теперь другой. Ниже, глубже, еще более тягучий. Вытаскивает и вытягивает из меня то, о чем я раньше не подозревала. – Задумалась. Ты говорил, что оставил маячок. Покажи.

Он снова лишь неопределенно дернул уголком губ, в один миг оказался рядом, разрушая ту нелепую видимость дистанции, которую я попыталась создать, отойдя от теневого. Встал рядом, гораздо ближе, чем было необходимо, так близко, что рукав его рубашки касался моей. И я чувствовала жар его тела, ощущала запах, кружащий голову: глубокий, колючий. Запах кожи, дерева, темной ночи.

«Дознаватель» изменился полностью, от Крайдана Варнайского не осталось ничего, никакого намека. Даже движения стали другими – хищными, тягучими, сдержанными.

Он был красив настолько, насколько вообще может быть красив мужчина. Резкие, острые черты лица, о скулы, казалось, можно было порезаться, черные волосы, как вороньи крылья, узкие губы и твердый подбородок. Поджарое, гибкое тело, полное силы.

Мне было сложно оставаться холодной рядом с ним, спокойной, разумной, уверенной.

И глаза цвета темного турмалина смотрели так, словно Алистер знал совершенно точно, какие мысли крутятся в моей голове, словно он ощущал каждую мою эмоцию: немного насмешливо, понимающе, хищно.

И я уставилась прямо перед собой, всмотрелась в марево песков и дюн, постаралась успокоить разгулявшиеся нервы.

А Алистер совершенно спокойно стоял рядом, длинные пальцы уверенно создавали плетение, связку за связкой, линию за линией. Он не дал мне и нескольких вдохов, развернулся протягивая руку, оказываясь еще ближе, заклинание мерцало и подрагивало на открытой ладони, вспыхнул песок где-то за широкой спиной, а я смотрела, но не видела ничего, снова потерявшись в опасном взгляде.

- Катарин?

Не дернулась. Уже хорошо.

Осторожно взяла плетение, обошла теневого. В нескольких шагах впереди на песке раскрыл свои лепестки замысловатый цветок. Он напоминал узор на шали, вышитую на платке розу. Огненный, сильный.

- Ты уверен, что это то место? – спросила, двигаясь в сторону плетения. Огонь на ладони грел кожу, но не причинял боли, скорее наоборот.

- Да.

Я отпустила теней. Их не было смысла больше скрывать, Алистер Инивурский знает, что я теневая. Хорошо, что не знает всего остального.

Основная и Дневаня скользнули в самое сердце раскинувшегося цветка, замерли там, вытянувшись на всю длину, а я прислушалась к тому, что они мне показывали.

Что-то подсказывало, что Герон выбрал это место не просто так, что ушел отсюда не просто так. Возможно, он что-то здесь оставил.

Тени считали произошедшее ночью без особых проблем. Показали обсидианового леопарда, шкуру лоснящуюся, переливающуюся, как водная гладь в свете луны. Показали течение песков и мелких ночных хищников. Показали волка, трусившего по остывшему песку с такой поразительной наглостью и легкостью, как будто он точно знал, что тут ему ничего не угрожает.

Ночью? В пустыне? Жалкому оборотню…

- Он странно себя вел, - проговорила я, отстраняясь, но не разрывая контакт с тенями.

- Что ты имеешь в виду? – прозвучало у самого уха, заставив вздрогнуть. Я осторожно отступила.

- Он ничего не боялся. Не прислушивался, не принюхивался. В пустыне караванщики так себя не ведут. Они осторожны, внимательны. Они знают, что пески Шхассада не прощают беспечность, не терпят дураков. Особенно ночью, особенно рядом с ущельем.

Теневой нахмурился, напрягся, почему-то разглядывая меня так пристально, будто видел впервые. Натянулась на руках и плечах темная ткань рубашки, заволновались за его спиной тени. И только сейчас я впервые ощутила их истинную силу, его силу. Такая мощь почти пугала. Алистер Инивурский мог сдвинуть горы, поменять небо и землю местами, поднять армию фантомов и даже не моргнуть при этом, просто щелчком пальцев.

Интересно, другие стихии подчиняются ему с той же легкостью? Его огонь так же опасен? И чем еще он владеет?

- Кто знает о том, как ты контролируешь теней? – вывел меня из раздумий вопрос. - Кто знает о том, куда ты ходишь сбрасывать напряжение?

- Альяр, - ответила спокойно. – Зайнаш.