Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

носы везде, куда можно, но Гейб с этим смирился.

В кладовке, в которой магический кристалл поддерживал определённую температуру, Гейб обнаружил нарезанную ветчину, сыр, кровяную колбасу, половину жареной курицы, сырые свиные антрекоты и телячьи стейки.

– Молока нет, – отрывая зубами кусок ветчины, констатировал оборотень. В ответ младенец поднял силу крика ещё на пару децибел.

Часы на стене показывали половину четвёртого. Рынок открывался в пять.

Гейб натурально зарычал.

В дверь соседнего дома Гроул постучал так, словно с обыском пришёл. Открывшая ему мейсис Нина, в чепце и халате, вовсе не выглядела сонной. За её спиной мейсис Катерина была олицетворением любопытства.

– Что-то случилось, капитан Гроул? Мы так крепко спали… – фальшиво изумилась мейсис Нина.

– Доброй ночи, дамы, – нервно поклонился оборотень. – Прошу простить визит в неурочное время, но обстоятельства чрезвычайные…

Сёстры вытянули шеи, как гусыни, осматривая его, и Гейб вспомнил, что так и не отмыл плечо.

– Не могли бы вы одолжить мне немного молока?

– Молока?

– Молока, – терпеливо подтвердил Гейб, оглядываясь на свой дом.

– Вам нужно молоко… – мейсис Катерина не теряла надежды выудить подробности.

– Да! – рявкнул Гроул. – Для ребенка! Есть оно у вас?

– Да, – пролепетала мейсис Нина, отшатываясь.

– Несите! – грозно приказал оборотень.

Шаркая тапочками, мейсис Катерина принесла большую кружку, сунула соседу и оскорбленно захлопнула дверь. На следующее утро весь квартал знал, что Гейбртерих Гроул прижил дитя от девицы из гильдии развлечений (кто-то говорил, что от дикой оборотницы, которая его бросила), что его прокляла ведьма, наложив обет безбрачия, и прочие подробности, которые по мере передачи из уст в уста так видоизменились, что когда мейсис Нине их пересказали, она не узнала самолично выпущенную утку.

– Ну пей же ты! Будь хорошим оборотнем! – взмолился волк, сидя на полу перед волчонком. Щенок вилял хвостом, скулил и чихал в блюдечко.

– Конечно, – пробурчал Гейб. – Если привык хлестать коньяк, от молока будешь нос воротить.

Полчаса назад, вернувшись с молоком, он обнаружил корзину, в которую перед уходом положил малыша, валяющейся на полу пустой, хотя она стояла на кровати. Ребёнка в ней не было. Гейб обшарил весь дом, обнюхал каждую щель, пока не нашёл волчонка в собственном сапоге в прихожей.

Гроулу хотелось есть, спать и выть на луну. Наверное, младенцу тоже этого хотелось, и он не стеснялся – скулил и выл, будучи в шкурке, и громко и отчаянно плакал, оборачиваясь мальчишкой. Закономерности оборота Гейб не понимал – вот только на его руках пищит младенец, и через минуту по полу с подвыванием бегает щенок.

– Чем я прогневил тебя, Великий Вожак? – взмолился оборотень, обращаясь к потолку, когда за окном окончательно рассвело. Наоравшийся ребёнок уснул на бегу, перекинувшись в щенка. Гейб побоялся его трогать и оставил на полу, укрыв потеплее.

Зевая с риском вывихнуть челюсть, Гроул потащился в душ, встал под ледяную воду, чтобы не заснуть на ходу. Потом стащил с постели грязное белье и отнёс в подвал, где была оборудована прачечная, потому что вонь стояла невыносимая, и только-только сел в кухне, чтобы съесть хоть что-то, как…

– Опять?! – простонал Гейб, роняя вилку и подрываясь бежать.

На полу гостиной вопил голый младенец, суча ножками.

Глава 5

Нежданные встречи и коварные планы

Ежели вашего мужа настигли последствия его решений, постарайтесь не говорить: «Я же говорила!» Убегайте в лес и потанцуйте там на поляне.

«Тайная книга оборотниц»

Управление стражи левобережья находилось среди цветных двух- и трехэтажных домов простых горожан и выделялось серой кладкой и парком полицейских паромобилей у входа. В стражники принимали все расы, однако известно было, что лучшие сыскари – волки, лучшие патрульные – гномы, а орки – идеальны для групп захвата. Вид капитана Гроула, выходящего из таксомобиля с ребёнком на руках, вызвал фурор у стражников всех рас.

– Эй, Гейб, это улика?

– Нет, он арестовал этого младенца!

– Бедняжка малыш, какое дело он тебе шьет?!

Под шуточки подобного рода, подколки и свист капитан поднялся по ступенькам. Малыш слабо попискивал, обессилев от плача и голода.

– Ты теперь всегда его будешь рядом держать? Продолжишь традицию, заведённую Булавой? – фыркнул напарник, хлопая его по плечу. Иногда Гейбу казалось, что Маку гораздо больше пошло бы быть троллем, а не оборотнем. – Тоже будешь таскать младенца на работу в слинге и кормить на рабочем месте? Полковник будет в восторге! Или еще… пристегни его к себе наручниками!

– И ты туда же, – процедил сквозь зубы капитан. – Погоди! – в голове что-то щёлкнуло. – Что ты сказал?!

– Полковник будет в восторге, – с недоумением повторил Маккензи.

– До этого?

– Традиция, заведенная Булавой, – покорно повторил Мак. – Тебя что, по голове вчера ударили? Булава – это наш новый финансовый инспектор, та еще зараза. Я тебе про нее говорил. И у нее есть маленький ребенок.

– Ты гений, Мак! – Гроул огрел напарника по спине и помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки.

– Должен же в нашей команде хоть кто-то быть умным, – донеслось ему в спину.

* * *

Новый финансовый инспектор, она же казначей, появилась в управлении несколько месяцев назад, после того как мейз Мюррей, по прозвищу Денег Нет, въедливый и дотошный гном, ушёл на повышение. Сотрудники управления, которым надоело отчитываться за каждую осьмушку казённого эринга, переписывать отчёты и выслушивать придирки за расточительство, вздохнули было с облегчением. Но, как оказалось, рано обрадовались.

Женщин в управлении было очень мало: секретарша начальника, письмоводитель и пожилая уборщица. Поэтому когда в кабинете Мюррея начала хозяйничать молодая оборотница, высокая, со стройной гибкой фигурой, большой грудью, подтянутыми ягодицами и очень красивым лицом с крупным ярким ртом, у всех сразу появились дела по финансовой части. Мужики, особенно холостые, один за другим наведывались к ней с целью завести приятное знакомство, однако долго никто не задерживался. И дело было даже не в маленькой волчице, которую инспектор постоянно носила с собой на работу либо в слинге, либо в детской корзине.

– Она скряга и крючкотвор почище Денег Нет, – жаловался Мак Гейбу. – Выписала мне счет за форменную рубашку. Видите ли, мне новую выдали досрочно. А то, что предыдущая на мне буквально сгорела, когда мы сумасшедшего пироманьяка ловили, то это не в счёт! Пришлось идти к полковнику. Так Пила меня заставила объяснительную писать.

– Пила? – Гроул был в отъезде, когда в управлении появилась новая метла, а потому слушал новости с большим интересом.

– Да. Мы ещё не определились с прозвищем. Предлагают Таран, Катапульта, Праща, Пила – за острый язык и напор. Но большинство за Булаву, после того как