Фельдмаршал Манштейн. Лучший полководец Гитлера - Владимир Дайнес

Непосредственно в корсунь-шевченковском выступе на участке Тиновка, Баландино оборонялись правофланговые соединения 1-й танковой армии и левофланговые соединения 8-й армии, которые поддерживала авиация 4-го воздушного флота (около 1000 самолетов). Все соединения этих армий понесли значительные потери в предыдущих боях, но еще сохраняли свою боеспособность. В районе западнее и северо-западнее Кировограда в резерве находились 5 танковых дивизий, в том числе две в резерве 8-й армии. К тому же в районе юго-западнее Охматова действовали три танковые дивизии 1-й танковой армии, которые фон Манштейн также мог быстро перебросить в район корсунь-шевченковского выступа.

Во второй половине января 1944 г. между фон Манштейном и Генштабом Сухопутных войск продолжались переговоры относительно ведения дальнейших операций. Командующий группой армий «Юг» считал необходимым предоставить правому флангу группы армий свободу маневра, то есть отказаться от намерения удерживать Днепровскую дугу, которое, по его мнению, является ошибочным с оперативной точки зрения. В письме, направленном Гитлеру через начальника Генерального штаба, фон Манштейн остановился на аргументах, приведенных фюрером 4 января для обоснования необходимости удержать Днепровскую дугу. Фон Манштейн писал, что позиция Турции, Болгарии и Румынии не столько зависит от того, удержат ли немецкие войска Крым, сколько от наличия их боеспособного правого фланга перед восточными границами Болгарии и Румынии. Он снова подчеркнул, что развитие событий на всем южном крыле Восточного фронта определяется тем, будет ли своевременно выдвинута за левый фланг группы армий «Юг» в район Ровно большая армия. Этого можно добиться только путем высвобождения сил с правого фланга группы армий в результате отвода его на сокращенный фронт, или путем переброски соединений группы армий «Север», или эвакуации армии из Крыма. Только при условии своевременного сосредоточения этой армии в районе Ровно можно было рассчитывать на возможность предотвращения глубокого охвата северного фланга группы армий «Юг» и тем самым отхода всего южного крыла Восточного фронта к Румынии. В то время как начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Цейтцлер был вполне согласен с предложением фон Манштейна и пытался добиться принятия его Гитлером, последний упрямо оставался на своей позиции «удерживать любой ценой».

Фон Манштейн, весьма раздосадованный тем, что от Гитлера нельзя было добиться указания о том, как должны в общем, а не только сегодня проводиться дальнейшие операции, направил в ОКХ письмо следующего содержания:

«Управление войсками, если оно ставит перед собой цель добиться успехов, должно состоять в хорошо организованном взаимодействии различных командных инстанций, основывающемся на ясных указаниях командования и правильной оценке обстановки. Командование группы армий не может думать в пределах одного дня. Оно не может обойтись указанием о том, что необходимо удерживать все, если оно видит, что дальнейший ход операций противника может привести к охвату наших войск, который в свою очередь приведет к решительному успеху противника; командованию же будет нечего противопоставить охватывающей группировке. Поэтому я прошу, чтобы ОКХ сделало из направленных мною ранее писем, содержащих оценку обстановки, необходимые выводы или указало на то, в чем командование группы при оценке обстановки на ближайшее время ошибается. Если, однако, к нашим предложениям, сделанным на основе выводов, к которым пришло командование группы армий, исходя из доступных ему данных, Главное командование не только не будет прислушиваться, но и по-прежнему будет молчать, тогда вообще о взаимодействии командных инстанций не может быть и речи»[423].

Когда и на это письмо не последовало никакого ответа, фон Манштейн направил письмо лично Гитлеру. В нем он еще раз изложил обстановку, сложившуюся в полосе группы армий «Юг», оперативные возможности, которыми располагает командование Красной Армии, а также то, в каком состоянии находятся свои войска. Фон Манштейн особо подчеркнул настоятельную необходимость сосредоточения в ближайшее время крупных сил за северным флангом группы армий «Юг», чтобы предотвратить ясно намечающийся обход этого фланга, который будет иметь далеко идущие последствия. В связи с этим, а также опасностью, угрожающей вслед за тем окружением южного фланга группы армий в Днепровской дуге, фон Манштейн в заключение подчеркнул: «Я позволю себе, мой фюрер, закончить следующими словами: для нас сейчас речь идет не о том, чтобы избежать опасности, а о том, чтобы встретить неминуемую опасность так, чтобы преодолеть ее»[424].

Однако Гитлер снова не прислушался к советам фон Манштейна. Возможно, потому, что об их разногласиях знали и в стане союзников по антигитлеровской коалиции. Не только знали, но и подогревали взаимное недоверие Верховного главнокомандующего и командующего группой армий «Юг». 10 января 1944 г. журнал «Тайм» опубликовал передовицу о фон Манштейне. В ней его способности преподносились на необычайно высокий лад. В статье под заголовком «Немецкий Петэн?»[425]говорилось:

«Способность и стойкость приблизили юнкера Манштейна с его дисциплиной и логическим складом ума к плебею Гитлеру с его психозами и интуицией. Гитлеру следовало бы повнимательнее отнестись к этому верному солдату. Манштейн не желал уделять внимание политическим аспектам его руководства, но относился к нему лояльно, как к главе государства. Но превыше этой лояльности для него стоит лояльность по отношению к государству и офицерской касте. Некоторые очевидцы полагают, что накануне поражения Германии эта каста предаст Гитлера, и кто-то из помощников – возможно, Манштейн – будет вынужден сыграть роль немецкого Петэна. Несмотря на поражение и отчаяние, у немецких граждан нет большего военного идола, чем Манштейн. Прямолинейность Манштейна оправдает эту измену. Так же, как и остальные офицеры, он воспитан в духе бессмертного наказа юнкера[426]Карла фон Клаузевица кронпринцу Фридриху Вильгельму: “Теория войны искушает нас добиться преимущества за счет увеличения физических сил и материальных средств в решающий момент. Но так как это не всегда возможно, теория учит нас приобщать также факторы морального значения: возможные ошибки врага, впечатление, которое производят смелые действия… и даже наше собственное отчаяние… Мы должны полагаться даже на мысль о честном поражении. Мы должны всегда помнить о нем и полностью привыкнуть к этой мысли. Будьте уверены, всемилостивейший господин, что без этого твердого решения невозможно достичь никакого большого успеха”»[427].