Поденка - Джеймс Хэйзел

Задняя дверь «астона» за креслом Приста открылась, и в машину кто-то сел. Прист и Джессика обернулись.

– Джорджи?

– Привет.

– Тебе следовало бы остаться в «Скорой», – заметил Прист.

– Они дали мне таблетки. Я хорошо себя чувствую.

– Джорджи…

– Чарли, я не хочу, чтобы меня записывали в потерпевшие. Не могли бы мы просто уехать отсюда?

Прист посмотрел на Джессику. Она улыбалась. Он вздохнул. Чертовы сотрудники. Какие же они упрямцы… Он запустил мотор «астона» и по подъездной дороге выехал на шоссе.

– Чарли, вы заплатите мне сверхурочные?

– Поговорим об этом позже.

Он дал по газам, и Дом Поденки остался позади.

По настоянию Приста Джорджи отправилась в местную больницу. К счастью, ее травмы оказались незначительными, и ей требовались только перевязка и сон.

Прист предложил побыть с ней, но она солгала ему, что за ней заедут. Наверняка в субботний вечер у него найдутся более важные дела, чем сидеть с ней в набитом людьми отделении экстренной медицинской помощи. Поздно ночью девушка отправилась домой пешком, хотя молодой врач настаивал, чтобы она осталась в больнице. Джорджи не сказала ему, откуда взялись ее травмы.

После нескольких часов неспокойного сна она встала, приняла душ, оделась и зарегистрировалась в местном риелтерском агентстве, чтобы снять квартиру ближе к офису. Выйдя из комнаты, она увидела сидящую в коридоре Ли.

– Я не хотела тебя беспокоить и решила подождать здесь, – сказала соседка.

– Спасибо.

– Джорджи, что с тобой произошло?

Джорджи задумалась. Что со мной произошло? Во всей этой истории было много такого, чего она не понимала, но в конце концов она все выяснит, ведь впереди у нее вся жизнь. А завтра ее ждут на работе.

– Хочешь снять вместе со мной квартиру или дом ближе к центру? – предложила она.

Ли мгновение помолчала, потом улыбнулась и кивнула:

– Само собой.

Какое-то время они сидели молча. Потом на лестнице послышались шаги – кто-то поднимался к ним.

– Ли, где ты… А, это ты.

Увидев Джорджи, Мартин остановился, потом пошел обратно к лестнице. Раньше Джорджи покраснела бы от смущения. Но не сейчас. Она встала.

– Подожди, Мартин, – сказала она. – Пожалуйста.

Он замялся, и девушка поняла, что он прикидывает, проигнорировать ее или нет. Все же он остановился и повернулся к ней:

– Что?

Джорджи подошла к нему, размахнулась и всадила кулак ему в лицо. Челюсть хрустнула. Мартин тяжело рухнул на спину и хрипло закричал от боли и удивления. Ли торопливо вскочила на ноги.

– Ты насильник, – сказала Джорджи. – Но у тебя нет надо мной власти.

Прист закрыл глаза, слушая голос Сары, звучащий в телефоне. Он понятия не имел, о чем они говорили последние пятнадцать минут. Обычно он находил разговоры сестры о дискриминации женщин, мешающей их карьерному росту, довольно скучными, но сегодня сама обыденность и нормальность этой темы казалась ему прекрасной. Она напоминала ему о том, что он все еще жив.

– Ты хоть знаешь, какой процент директоров компаний из лондонского биржевого индекса составляют женщины? – спросила сестра.

– Понятия не имею.

– Я тоже понятия не имею, но уверена, что менее пяти.

– Сара, – сказал Чарли, – ты круче большинства мужиков.

Она что-то ответила, но он не разобрал, потому что в этот миг зазвонил дверной звонок.

– Послушай, Сара, мне надо идти. Передай привет Тилли, ладно?

Прист открыл дверь, и в квартиру вошла Джессика, как всегда, не говоря ни слова и даже не глядя на него. Если учесть, что они пережили за последние двадцать четыре часа, она выглядела идеально, но судя по мрачному выражению ее лица, эта встреча обещала быть короткой.

– Может, чего-нибудь выпьешь? – предложил Чарли.

– Я не могу остаться.

На ней был длинный дизайнерский плащ цвета слоновой кости. Все в ней было преисполнено изысканности и изящества – от волос, падающих на один глаз, до элегантной сумочки, висящей на плече.

– Ты выглядишь… – Чарли погладил подбородок, подыскивая подходящее слово. – Безупречно.

Если Джессике и понравился комплимент, она ничем этого не показала. Разве что губы едва заметно дрогнули.

– Значит, расследование все-таки велось, и была специальная оперативная группа, – сказала она. – Они следили за моей матерью много месяцев, с тех самых пор, как установили… чем она занимается.

Прист кивнул.

– Джессика, ты не могла этого знать.

– Тогда почему я испытываю такое гнетущее чувство вины?

На этот вопрос у него не было ответа.

– Клуб Поденки успешно действовал на протяжении нескольких десятилетий, – мягко сказал Прист. – Сначала под руководством твоей бабушки, а потом под началом твоей матери. Его щупальца простирались до высших эшелонов государственной власти. По всей стране идут аресты. Задействованы почти все полицейские подразделения Соединенного Королевства. В этом деле замешаны политики, банкиры, адвокаты, полицейские. И даже один учитель географии.

– А тот человек, игравший роль официанта, – он был из оперативной группы Филипа Рена?

– Да, это была группа специалистов, действовавшая тайно. Думаю, начало ей положил наш знакомец полковник Рак. Как у клуба Поденки менялись руководители, так и главы оперативной группы тоже менялись. После того как Рак ушел на покой, ее возглавил контрразведчик из МИ-5, и, наконец, во главе ее поставили Рена, поскольку за плечами у него была служба в вооруженных силах, хотя он никогда не работал в полиции.

Джессика стояла, уставившись в пол и слегка покачивая головой, как будто ей все никак не удавалось осмыслить произошедшее. Присту хотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Но это было бы неправдой. Он сомневался, что ей когда-нибудь опять будет хорошо.

– Как эту весть воспринял твой отец? – спросил он.

– Он с тех пор не проронил ни слова и продолжает сидеть в своем кабинете. Скарлетт решила задержаться в Англии, чтобы присмотреть за ним, но я вижу, что ей хочется одного – вернуться в Штаты и забыть все это как страшный сон.

– Сочувствую. Кстати, я говорил тебе, что это она показала мне коллекцию насекомых твоего отца?

– Это просто коллекция, – тихо сказала Джессика. – Мой отец увлекался энтомологией. Недавно я осмотрела его собрание и не нашла в нем ни одной поденки.

– Понятно. Мы все просто… строили догадки.