Распускающийся можжевельник - Кери Лэйк

на один из плоских, похожих на сланец камней, торчащих наподобие платформы. Вода, плещущаяся о камень, охлаждает ожог на моей попе.

Он раздвигает мои ноги и зарывается головой между моих бедер. Проводя носом по моему лону, он вдыхает мой запах, и я чувствую, как его пальцы впиваются в мои бедра с рычанием, которое вырывается из его груди. Он напоминает мне животное, наслаждающееся запахом своей добычи перед убийством. От его щетины мои мышцы вздрагивают, и я стону от укола. Первый взмах его языка толкает мои бедра вперед, и он удерживает их, прижимая большие пальцы к моим складочкам, как будто снимает кожуру со спелого инжира, чтобы внутри оказался мягкий фрукт.

— О, Боже, Рис, — шепчу я.

Ощущения сталкиваются внутри меня, и я запрокидываю голову к солнцу, наслаждаясь теплом, прохладной водой и его языком, танцующим по моей чувствительной плоти. Мое тело напрягается, дыхание становится затрудненным, и как раз в тот момент, когда я думаю, что жар слишком сильный, он выпрыгивает из воды, заползая на меня сверху. Его прохладное, влажное тело успокаивает жжение, и он направляет свой кончик внутрь. Одним мощным толчком он заполняет меня полностью, его твердая длина упирается в мои тугие стенки.

— Теперь ты принадлежишь мне, Рен. Пообещай мне, что не уйдешь.

— Я обещаю.

— Скажи это. Скажи, что ты моя.

— Я твоя, Рис. Я тебя не оставлю.

— Ты родишь мне сына или дочь. Моего собственного ребенка.

— Не рановато ли говорить о детях? Этот вопрос заставляет меня внутренне усмехнуться, но когда я поднимаю на него взгляд, Рис совсем не улыбается.

Он абсолютно серьезен.

— Скажи мне, что ты это сделаешь.

Это не Шолен или любовные романы, которые я читала, где пары ухаживали друг за другом. Здесь ты встречаешь того, кто тебе нравится, и пытаешься построить будущее. Здесь нет свиданий. Никаких браков. Здесь люди хватаются за жизнь, пока они все еще ее часть.

В моей голове всплывают слова папы, сказанные много лет назад, когда он сказал мне, что Шестым двигали те же потребности, что и Бешенным. Есть, спариваться и выживать. Он назвал это биологическим императивом вида. Неудивительно, что со временем эти потребности проявятся, и большинство женщин моего возраста смирились с тем днем, когда они призваны выполнить эту роль. Но, как обычно, я не самый.

— Леа пришла к тебе.

— Она сказала мне, что ты просила их. Я хочу, чтобы ты была беременна моим ребенком, Рен. Мне нужно оставить что-то позади. Что-то хорошее. И я хочу, чтобы ты была той, кто несет в себе мое будущее.

— Когда я буду готова, я это сделаю.

Его брови хмурятся, и он кивает.

— Хорошо, я могу принять это. Двигая бедрами вперед, он сжимает руки, удерживая себя подальше от меня, когда он входит в меня. — Ты выбираешь когда. Но пока я выбираю тебя, Рен. Это значит, что мы не трахаем никого, кроме друг друга.

— Достаточно справедливо. Я не хочу никого другого. Я годами сравнивала других мужчин с Шестым, и даже когда я пришла к выводу, что никогда больше не испытаю такого рода связи, я все равно не хотела никого другого.

Мои пальцы впиваются в его спину в такт движениям его бедер. На его коже блестят капельки пота и остатки воды, и я провожу по ней языком, ощущая его солоноватый вкус.

Его брови вздрагивают, когда давление внутри меня усиливается, и я знаю, что он близок. Челюсти сжаты, его бедра совершают последний подъем к кульминации. Наши мышцы дрожат. Мое тело выгибается навстречу ему. Выше. Выше.

С моих губ срывается стон, и когда я вскрикиваю, он выходит из меня, направляя теплые струи на мой живот. Низкое гортанное рычание сигнализирует о его окончательном освобождении, и он выбрасывает последнее семя.

Его губы находят мое горло, в то же время он распространяет свои жидкости по моему животу.

— Ты принадлежишь мне, — шепчет он у моей кожи. Когда он поднимает голову, я замечаю, что морщины у него на лбу разгладились.

Я провожу пальцем по мелким линиям там.

— Я был заперт в этом аду, и ты возвращаешься ко мне, как дыхание искупления. Почему? он спрашивает.

— Почему бы и нет?

— Только хороший мужчина заслуживает такую женщину, как ты.

— Ну, тогда. Видишь? Я провожу кончиком пальца вниз по его виску.

— Я говорила тебе, что в тебе есть доброта.

Его губы растягиваются в любимой плутоватой ухмылке Шестого, которая быстро исчезает.

— Я надеюсь, что это правда.

— Мне больше не нужно ни на что надеяться. Я обвиваю пальцами его затылок, притягивая его лицо к своему для поцелуя.

Приглушенный статический шум прерывает нас, и голова Риса наклоняется в сторону. Он тянется к своим штанам поблизости и вытаскивает портативную рацию, поднося ее ко рту.

— Да.

— Получен сигнал примерно в двадцати милях отсюда. Легион.

— Загружайся. Я буду там через десять минут. Рис отталкивается от меня, натягивая штаны, и с маской замешательства я приподнимаюсь на локтях.

— Куда ты идешь?

Он натягивает рубашку на тело, пряча под ней точеный, но покрытый шрамами живот.

— Еще один налет.

Эти два слова взрываются в моих ушах, посылая волну паники в мои мышцы.

— Ты идешь за Легионом?

— Если они еще не убрались, то да. Окунув флягу в бассейн, он подходит ко мне и растирает водой мой живот, смывая свои уже высохшие выделения.

Я отталкиваю его руку с дороги и ползу к своей одежде.

— Я иду с тобой.

— Черт бы тебя побрал, нет!.

Натягивая штаны на бедра и застегивая пуговицу, я качаю головой.

— Рис, ты не можешь… ты не можешь просто. Ты не можешь этого сделать. Я только что снова нашла тебя, и ты собираешься сражаться?

— Мы просто собираемся осмотреть это. Он вытаскивает устрашающего вида клинок из кобуры на бедре, прежде чем спрятать его обратно.

— Если это слишком опасно, мы отступим.

Я высовываю голову через футболку и тычу пальцем в сторону ножа, который он только что вытащил.

— Тогда для чего это? Баночка арахисового масла по пути?

— Они наши союзники, Рен. Руки уперты в бедра, он сохраняет здоровую дистанцию от меня.

— Окружающие ульи снабжают нас едой и одеждой для защиты. У меня нет выбора. Мы должны идти.

Я бросаюсь к нему, как будто могу завернуть его и украсть. Как будто у меня есть сила сдвинуть с места такого человека, как он.

— Что, если с тобой что-нибудь случится?

— Со мной ничего не случится. Я не сделаю ничего глупого. Он делает шаг вперед и останавливается передо мной. Обхватывая пальцами мои бицепсы, он притягивает меня к своему телу и прикасается своими губами к моим.

— Сейчас слишком многое поставлено на карту.

— Пообещай мне, что вернешься.

— Я обещаю, — шепчет он и скрепляет мои аргументы поцелуем.

Глава 36

В пещере стало темно.

Слишком темно. Холодное дыхание ночи