Ночь Королей. Сражайся за свое сердце - Стелла Так

Парни устало кивнули, и мы двинулись в путь. Мы тянули время, но даже несколько минут передышки было гораздо лучше, чем ничего. Тьма усадьбы сомкнулась вокруг, словно пытаясь нас защитить. Мы вошли в зал фехтования, с потолка которого, словно сломанные кости, свисали балки.

Дрожа, я села перед одним из больших бревен, прижала к нему руку и почувствовала, как во мне поднимается жар. Мои пальцы покрылись волдырями. Мышцы в руке напряглись, но я все же не убрала ладонь, и дерево начало трескаться и нагреваться. В следующее мгновение между моими пальцами вспыхнуло пламя. Винсент приподнял бровь и сел рядом со мной.

– Подарок от Фокса?

Я только кивнула и тяжело сглотнула.

– Дерьмо. – Винсент уронил голову на колени.

Несколько секунд мы просто слушали треск дерева, а пламя беспокойно танцевало. Оно билось, подражая биению моего сердца.

Назад и вперед.

Влево и вправо.

– Неужели нет выхода? Мы просто ждем своей смерти? Разве это справедливо после всего, через что мы прошли? – прошептала я.

Чарльз облизнул пересохшие губы и серьезно посмотрел на меня. Огонь танцевал в его глазах, из-за чего они начали походить на жидкое золото.

– Есть кое-что, о чем я некоторое время думал, но это всего лишь теория. Я понятия не имею, возможно ли это или как это можно осуществить.

Винсент лениво повернул голову.

– Рассказывай, кот, мы все равно не можем облажаться еще больше.

Чарльз сжал губы и уставился в огонь.

– Servus eligat colorem, servus eligat formam, arbitrium finit ludum, – пробормотал он и, задумавшись, провел пальцем по саже на полу, написав на нем латинские буквы.

Я уставилась на него и шепотом перевела:

– Раб выбирает цвет, раб выбирает фигуру, это решение завершает игру. Я знаю эту цитату. Я читала ее в руководстве игрока.

Чарльз кивнул.

– Ты спросила меня, что это значит, и, честно говоря, я всегда думал, что это бредни безумного Короля. Но в то же время я не мог выбросить это из головы. Что, если… – он замолчал и пристально посмотрел на меня. От его взгляда у меня пробежали мурашки по коже. – Что, если эта цитата означает, что тебе не нужно выбирать между черным и белым?

– Что ты имеешь в виду? – прошептала я. Между нами возник огонь, и искры полетели на землю.

– Ты выбираешь себе цвет, Элис, и ты выбираешь свою форму. Может быть, тебе стоит стать чем-то новым. Проклятие основано на шахматах, но кто сказал, что цветов может быть только два? Ты можешь открыть собственное игровое поле с новым цветом.

– Что ты имеешь в виду? – повторила я, усталая и сбитая с толку.

Он вздохнул.

– Ты знаешь, что существуют шахматы на троих игроков? Там ты играешь не на одном фронте, а сразу на нескольких, и это открывает совершенно новую стратегию и новые возможности. Мы можем использовать этот эффект, окрасив поле в другой цвет. Ни черное, ни белое. Но нечто среднее.

Между нами воцарилась тишина, пока я попыталась проследить за ходом мыслей Чарльза.

– Ни черное, ни белое, – пробормотала я, глядя на свое запястье, и внезапно почувствовала покалывание глубоко внутри. Воспоминание, которое с трудом всплывало в моем сознании и вписывалось в картину, как кусочек пазла, вернувшийся на место и приведший все в порядок.

Я вспомнила. Когда мы с Винсентом упали с балюстрады в оранжерее. Знак на моей руке на короткое время вспыхнул красным.

Я напряглась. Может быть, этот третий цвет был задействован с самого начала без моего ведома? Были ли Чарльз и я третьей стороной шахмат? Была ли это наша настоящая функция?

– Неужели это действительно возможно? – спросила я, затаив дыхание.

Чарльз пожал плечами.

– Это теория. Мы оба – Рабы. По отдельности наши способности могут поддерживать текущие цвета игры, но, если мы объединимся, то сможем создать что-то новое. Вопрос только в том, как…

Он не закончил говорить, потому что нас прервал грохот. Несмотря на то что каждый мускул в моем теле болел, я сразу же вскочила на ноги.

– Это входная дверь. Они прорвались, – сказала я.

Винсент встал и уставился на обгоревший дверной проем перед нами. Все произойдет лишь за несколько ударов сердца. Они подошли к нам, как паразиты, с неподвижными и черными глазами. Они нацелились на нас. Во главе с Джексоном. Стекло хрустнуло под его ботинками, и когда он увидел нас, на его лице появилась улыбка.

– Тук-тук. Мы можем войти?

Мои мышцы напряглись, до боли растянувшись поверх костей, в то время как Винсент и Чарльз обменялись быстрыми взглядами поверх моей головы.

Проклятие насмешливо смотрело на нас десятками глаз, но говорило ртом Джексона:

– Ты не можешь убежать, это моя игра.

Винсент ответил прохладной улыбкой и шагнул вперед.

– Хорошо, Блэк Джек. Или, может, я должен называть тебя Проклятием? Что ж, давайте немного потанцуем.

Его тело задрожало. Воздух вокруг него мерцал. В голове возникло невероятно странное чувство. В ушах затрещало, у меня закружилась голова, и в следующее мгновение Винсент, казалось, увеличился вдвое, втрое, в пять или восемь раз. Он делал копию за копией, создавая стену из собственных тел между мной и Проклятием.

– Тогда иди сюда, – сказал Винсент со смехом, и Проклятие с лицом Джексона бросилось к копиям.

В тот же момент Чарльз схватил меня и оттащил.

– Что ты делаешь? – рявкнула я, пытаясь вырваться из его хватки.

Он мрачно посмотрел на меня.

– Мы используем время, которое дает нам Винсент. Мы убежим.

– Нет! – Я уперлась ногами в землю, вырвалась на свободу и покачала головой. – Я не брошу Винсента.

– Элис! – рявкнул Чарльз, но к тому времени я уже развернулась и увидела, как десятки Винсентов растворились в воздухе, чтобы материализоваться где-то еще несколько секунд спустя. Было практически невозможно узнать, кто из них был настоящим, и, вероятно, в этом была гениальность подобной тактики, поскольку Проклятие фактически боролось с воздухом. Я осмотрелась по сторонам и краем глаза заметила движение. Я инстинктивно пригнулась, и удар не причинил мне вреда.

Джексон был прямо передо мной. Мой пульс снова участился, когда я медленно начала отступать. Чарльз зарычал на Джексона, медленно приближавшегося к нам.

– Вы не можете выбраться отсюда. Сдавайтесь, – спокойно сказал он, изучая меня своими проклятыми черными глазами.

Я стиснула зубы. Мои пальцы дрогнули, и в следующий момент огонь, который все еще горел на бревне, прорезал уже обугленную землю и замкнул нас в защитный круг.