Ночь Королей. Сражайся за свое сердце - Стелла Так

Это была чистая и непорочная сила.

Две разные способности, казалось, запульсировали у меня под кожей и соединились в нечто совершенно новое. В тот момент каждая из моих клеток наполнилась чем-то ранее неизвестным. Что-то нечеловеческое соединилось с проклятой землей и стало ее частью. Мои пальцы дернулись, и я почувствовала, как Чарльз глубоко, прерывисто вздохнул.

У него вырвался вздох. Он открыл глаза. Его мускулы задергались, голова поднялась, когда он открыл рот в беззвучном крике. Кости треснули.

Мои мышцы сводили настолько сильные судороги, что я не могла ничего сделать, кроме как присесть рядом с ним в руинах и надеяться, что боль, в конце концов, утихнет или смерть избавит нас от страданий. Мне уже казалось, будто я смотрю в ее глотку, чувствую ее холодное дыхание, в то время как все мое тело пульсировало. Я чувствовала, как каждая капля крови приливает к моим венам, ощущала биение сердца, от ритма которого сотрясался пол.

Чарльз взвизгнул, когда его кости болезненно вернулись на место. Наши руки сцепились, и наши новые знаки сошлись друг с другом. Чарльз взревел и уперся в балку, лежавшую на нем. Она заскрипела и разлетелась на тысячу кусочков. Они упали на землю, а мы с Чарльзом уставились друг на друга, тяжело дыша.

Я увидела свое отражение в его глазах.

Я моргнула.

Один раз.

Два раза.

Только тогда я поняла, что вижу.

Глаза Чарльза больше не были голубыми, они стали ярко-красными… точно такими же, как у меня. Я подняла руку, дрожа и тяжело дыша. На ней больше не было метки Черной Пешки. Теперь там красовался знак Королевы, красный, как мои глаза. На запястье Чарльза же появился Красный Король.

– Что… что это только что было? – выдохнула я.

– Я думаю, мы только что создали третий цвет, – прохрипел Чарльз.

Мы снова посмотрели друг на друга, и в следующий момент я крепко обняла его.

– Никогда больше не пугай меня так, хорошо? – прошептала я прерывистым голосом, зарываясь своими расколотыми ногтями в его волосы. – Ты – моя семья, а семья не умирает просто так.

Чарльз притянул меня к своей груди и обнял. Я почувствовала, как он уткнулся в мою шею и улыбнулся.

– Хорошо, я сделаю татуировку в виде французского горна, если хочешь, – прошептал он мне в волосы.

Я издала странный звук, одновременно напоминающий смех, хрюканье и рыдания.

– Совсем спятил, да?

Чарльз начал спорить, когда звук, похожий на хруст стекла, вернул нас к реальности – на игровое поле посреди земли, сотворенной из щебня. Мы разошлись, но ничего не было видно, кроме обломков и каменной фигуры. Мой взгляд поднялся вверх, и я увидела прекрасные, но мужественные черты лица и каменную шапку, которая наполовину закрывала измученное лицо.

– О, Хок…

Я встала. Несмотря на то что произошло, мои движения были такими изящными, как если бы я плыла. Я слышала, как Чарльз идет за мной. Дрожа, я остановилась перед Хокинсом и коснулась его каменной щеки. Сначала я только чувствовала, как холод просачивается сквозь черный камень, пока Чарльз тоже не положил руку на упавшего игрока. Камень немного нагрелся под моими пальцами, и красный дым, казалось, начал отделяться от моей кожи и просачиваться в Хока. Кровь стучала у меня в ушах так сильно, что я почувствовала соленый вкус на языке. Камень нагрелся и начал трястись.

– Ты чувствуешь это? – прошептала я.

Чарльз пробормотал что-то, что означало положительный ответ, – и вот оно. Похороненное глубоко в груди. Сердцебиение. Я сильнее прижала руку к камню, закрыла глаза и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Камень начал трескаться. Я с удивлением попятилась и увидела, как запястье игрока засветилось ярко-красным светом. По камню пробежали малиновые вены. Сначала их было совсем немного. Они, пульсируя, обвивали руки и забирались на плечи, но росли все больше и больше. Камень начал раскалываться все сильнее, и в следующее мгновение Хокинс тяжело вздохнул. Он пошатнулся. Я поймала его в мгновение ока, и смущенный взгляд Хокинса обратился ко мне.

– Что… что случилось? – спросил он, подняв руку, пребывая в явном замешательстве. На его запястье сияла красная метка Коня.

Мы посмотрели друг на друга, и я почувствовала, как по моему лицу расплылась улыбка. Хокинс уставился на меня, и его зрачки расширились.

– Элис? – спросил он.

– Ну, привет, – прохрипела я, быстро прочищая горло.

– Я никогда не видел ничего подобного, – пробормотал Чарльз, стоявший рядом со мной и изучавший Хокинса, будто подопытного кролика. Он не был полностью уверен, сработало это или нет.

– Что случилось? – снова недоверчиво прохрипел Хокинс, отстраняясь от меня и все еще глядя на свою красную метку Коня.

– Проклятие взяло над тобой контроль, как и над остальными. Ты это помнишь? – спросила я как можно спокойнее.

Он моргнул, побледнев, затем кивнул.

– Это было ужасно. Я думал, что сошел с ума. А потом я умер, не так ли?

Я кивнула, и он с шипением выдохнул.

– Я был мертв, а потом услышал твой зов… – Его взгляд метнулся к красной метке на руке. – Точно, я слышал твой зов, а после мне снова стало тепло. Как ты это сделала?

Чарльз и я быстро обменялись взглядами.

– Думаю, мы выяснили, на что на самом деле способны Рабы, – пробормотал Чарльз.

Мрачная улыбка расплылась по моему лицу.

– Я думаю, Проклятие в панике. В любом случае я нигде не вижу ни его, ни других игроков.

– Не стоит недооценивать Мадлен. Она определенно пытается защитить свое сердце, и у нее наверняка есть козырь в рукаве, – предупредил Чарльз.

– Что нам теперь делать? – спросил Хокинс, наконец оторвавшись от созерцания своей новой метки.

Мой взгляд скользнул сквозь руины за пределы поля. Начал подкрадываться туман. Я почувствовала запах страха в воздухе. Было мерзко и холодно.

– Мы сделаем как раз то, чего от нас требует Проклятие, – пробормотала я и двинулась в путь. – Мы будем играть. А для этого нам нужны игроки.

Наши шаги эхом разносились по мраморному полу. Когда-то здесь был густой лес. Если я еще не совсем сбилась с пути, то мы уже должны быть где-то посередине поля. Теперь здесь не было ничего, кроме пустоты и полной тишины. Все вокруг было мертвым и холодным, как каменная фигура, к которой мы направлялись.

– Привет, Регина, – сказала я.

Регина молча смотрела в ответ. Даже будучи каменной фигурой, она была красивой… и выглядела сердитой.

– Готов? – спросила я Чарльза.

Он кивнул, и мы вместе положили руки на каменную фигуру. Я сделала глубокий вдох. Пощупала ее пульс, сердцебиение… сердцебиение Регины, похороненное глубоко в камне и холоде. Густые красные нити поплыли, вырываясь из нашей кожи, и проникли в поры камня, пока он не начал трещать и трескаться. Хоть и прошло всего несколько мгновений, казалось, будто пролетела целая вечность, пока Регина не оказалась на свободе. Задыхаясь, она хватала ртом воздух. Ее глаза блуждали, затем она нашла меня.