Истребитель магов - Дмитрий Казаков

Зрелище было завораживающим.

– Чистая река, – с благоговением прошептал Харальд, и Берг поднял голову.

Противоположный берег был закрыт туманом, густым и белым, словно парное молоко. Сквозь него смутно проступали очертания деревьев.

– Надо переправляться, – скучным голосом проговорил Берг, осматривая берег в поисках подходящих бревен. Но за узкой полоской желтого, словно мед, песка начинались заросли кустарника. Больших деревьев видно не было.

Харальд ахнул. Берг мгновенно напрягся и ухватился за меч. Но зрелище, представшее глазам, заставило его отпустить ребристую и холодную рукоять.

Туман на противоположном берегу рассеивался. Он отползал в сторону, словно ширма из белесой ткани. Солнце, неожиданно прорвавшееся через прореху в тучах, залило реку и берега золотистым сиянием.

Деревья, вознесшиеся на берегу, оказались обыкновенными лиственницами. Только таких громадных Берг в жизни не видел. Они стояли точно исполинские зелено-желтые свечи, годные для освещения дома великана.

А за ними было пустое пространство. Из-за деревьев не удалось разглядеть, что именно там находится, но лес начинался только в сотне саженей от Чистой реки.

Бергу лиственницы показались уродливыми, хотя почему, он не смог бы объяснить Но сердце екнуло от отвращения, а в желудке объявилось ощущение тошноты.

* * *

Лиственницы были невыразимо прекрасны. Они словно возносились к небесам, всем видом говоря, что смертным такое вырастить не под силу…

Какое-то движение отвлекло Харальда от созерцания деревьев.

По водной глади навстречу путникам скользила пустая лодка. Изящная, точно плывущий лебедь, она легко вспарывала волны золотистыми боками, хотя не было видно ни весел, ни паруса.

Путников приглашали на тот берег.

Впервые за все время путешествия Харальд ощутил беспокойство. Он не мог понять, чем оно вызвано, но уж слишком легкой оказалась дорога. В лесу он ЗНАЛ, куда свернуть, чтобы избежать нежелательной встречи (один прокол не в счет) с варварами, ЗНАЛ, куда именно идти и какой дорогой следовать, чтобы выйти точно к цели. Словно кто-то незримый шептал в самое ухо.

А теперь ещё и лодка.

– Ну вот, проблема с переправой решена, – попытался улыбнуться Берг, когда прибрежный песок заскрипел под днищем лодки, но улыбка вышла невеселой.

– Отдай мне меч, – неожиданно попросил Харальд.

Светлые глаза мечника удивленно сверкнули, но он без вопросов отстегнул ножны и протянул их Харальду. На ощупь они оказались непривычно холодны, а заняв место на поясе, оттянули его вниз, словно весили пуд.

– Ну что, вперед? – спросил Берг. В голосе его звучало волнение, почти нерешительность.

– Вперед, – ответил Харальд и перенес ногу через невысокий борт.

Ступать грязными сапогами на девственно чистое дно лодки, которое белело, точно рыбье брюхо, казалось святотатством, но позыв разуться был и вовсе глупым, и Харальд невозмутимо уселся на одно из сидений.

Едва Берг занял место на другом, лодка вздрогнула и без малейшего усилия, не разворачиваясь, двинулась назад. Вода слегка шумела, расступаясь перед заостренным килем.

Теневой смотрел вниз, созерцая подводную жизнь, а Харальд не отрывал взгляда от приближающихся громадных деревьев. В голове мартовскими зайцами скакали мысли: неужели меня там исцелят, неужели я смогу избавиться от одержимости? Но что попросит бог в качестве платы или он настолько добр, что проведет исцеление безвозмездно?

В последнее верилось с трудом.

Лодка мягко ткнулась в берег и замерла.

Вздохнув, Харальд поднялся и одним движением оказался на земле. Хотя сидение в лодке было недолгим, заныли ноги. Захотелось выдернуть меч и совершить несколько разминочных движений.

От воды вела дорожка, выложенная розовым, с белыми прожилками камнем. Камень напоминал замороженное сало.

Шагать по камню было легко, и казалось, что лиственницы, стоящие по сторонам от дорожки, неодобрительно рассматривают пришельцев. Берг, судя по недовольному сопению, тоже ощутил нечто похожее.

За деревьями оказалась каменная стена высотой в несколько саженей.

Дорожка обрывалась у ворот, которые оказались распахнуты настежь. За створками виднелось обширное пустое пространство, усыпанное белым песком. «И тут живет бог?» – с сомнением подумал Харальд.

Сами створки покрывала искусная резьба, изображающая сцены исцелений. Признаки болезней были выполнены с чрезвычайным искусством. Даже Харальд, не являясь лекарем, понял, что этот человек, на лице которого написано судорожное усилие, а грудь выпячена, страдает легочной немочью, а этот держащийся за живот – поносом…

Картинок было много, чтобы осмотреть их все, понадобился бы не один день. Харальд решительно отвел взгляд в сторону и шагнул вперед, пересекая линию ворот.

Ударил гром, прикатившийся из ниоткуда, глаза резанула вспышка. На мгновение Харальд ослеп и оглох, а когда зрение и слух вернулись, то большого труда стоило сдержать вскрик удивления.

… Шелестел зелеными ветвями под ласковым теплым ветром прекрасный сад. Ни одного дерева Харальд не мог узнать, ни одно не походило на другое, и на каждом были либо цветы, либо плоды. От обилия сильных и сладких ароматов кружилась голова.

Далее был виден небольшой павильон. Колонны белого камня, плоская крыша, изысканная простота линий – Харальду показалось, что где-то он подобное строение уже видел…

Ахнул рядом Берг. Глаза его были выпучены, а в рыжая борода встала дыбом.

– Где мы? – спросил он, разевая рот, точно умирающий на берегу лещ.

– Вот уж не знаю, – ответил Харальд, разглядывая небо. Оно было опалового цвета, без туч и солнца, и свет лился сразу отовсюду, сильный и равномерный. – Пойдем туда и узнаем.

К павильону вела тропинка.

Одежда на путниках была зимняя, и Харальд сразу вспотел. Запах собственного пота казался до отвращения грубым по сравнению с ароматами сада. Меж ветвей порхали крупные, ярко окрашенные птицы. Золотой, багряный, малахитовый, сапфировый – все цвета смешивались в их оперении в самом странном беспорядке.

Птахи поглядывали на людей без удивления.

Странным было лишь то, что не было слышно птичьего пения. Только шорох листьев и шум шагов.

Около самого павильона оказалось небольшое пространство, свободное от деревьев. Когда путники ступили на него, то навстречу из тени колонн вышел человек.

Когда человек, словно соткавшись из воздуха, ступил на освещенное место, Харальд ощутил, что не в силах дышать. Уж такое существо он никак не ожидал встретить в обиталище божества…

Чужак был горбат и хром. На шишковатом черепе торчало несколько пучков волос. С головы сыпалась перхоть. Один глаз был закрыт бельмом, другой подслеповато щурился. Щеку украшал огромный лиловый лишай.