Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

«Джуди остановилась на трапе, – вспоминал Фрэнк. – По-видимому, она не поняла моей команды. Ее вопрошающий взгляд и виляющий хвост говорили: она ожидала того, что я снова заберу ее. Но, как всегда, когда я отдавал команду, она смирно направилась в порт и прыгнула в грузовик карантинной службы»[1].

Джуди снова стала пленной. И на этот раз ей придется нести бремя плена в одиночку.

Но жизнь в карантинном питомнике Хэкбридж в Суррее, примерно в 25 минутах езды на поезде от Лондона (пассажиров, садящихся на поезд на вокзале Хэкбридж, вели к ближайшему питомники звуки собачьего лая), была намного приятнее, чем жизнь в разных лагерях или даже на борту нескольких кораблей, которые она считала своим домом. По прибытии Джуди тщательно проверили на болезни и почистили так, как ни разу не чистили с момента начала войны в Тихом океане, а может быть, и никогда. Фрэнк приезжал часто, и семьдесят сотрудников питомника, узнав историю Джуди, изо всех сил старались ублажить ее.

В питомнике Хэкбридж, построенном после Первой мировой войны для приема спасенных и взятых на континенте собак, можно было содержать 600 животных, но когда там находилась Джуди, их было намного меньше. В целях соблюдения карантинного режима контакты собак исключались. Они не могли даже тренироваться вместе, так что у каждой собаки имелось собственное пространство. Расположенный среди роскошных полян и живых оград Суррея питомник предлагал Джуди самые богатые возможности для исследований. Нормирование пищи во время войны в Хэкбридже не распространялось на собачьи сухари, а теперь вокруг можно было поискать и другие лакомые кусочки, в том числе свежие овощи по сезону. Джуди нескончаемый поток еды, ежедневно доставляемой именно ей, должен был казаться невероятной роскошью. Судя по фотоочерку, опубликованному в журнале Illustrated London News в 1938 году, собаки (и, надо полагать, кошки) дважды в день принимали «солнечные ванны» для акклиматизации к холодным английским зимам, хотя в статье не объясняли, почему для этой цели были выбраны солнечные лучи, а не установка, разбрызгивающая холодную воду[2].

Судя по очерку, опубликованному в журнале Tail-Wagger, Джуди выпускали в ее индивидуальный барьер на полчаса побегать, пока ее место в питомнике убирали после восьми утра. В 11 утра ей задавали главную дневную кормежку, «неотразимую для собачьего взора». В очерке говорилось, что еда собаки была или сухой, или «покрытой вкусной мясной подливкой». Во второй половине дня Джуди снова гуляла, спала и принимала посетителей, которые чистили ей уши. Потом был легкий перекус сухарями, последняя прогулка на свежем воздухе, а в семь вечера в питомнике гасили свет. В общем, хорошая собачья жизнь.

Но она оказалась непростой. Выжить в джунглях было невероятно тяжело, но там Джуди была свободной. В питомнике, несмотря на все подачки и долгие прогулки, свобода, которой пользовалась Джуди в Азии, и независимость, которую собака проявляла с тех пор, как щенком прорыла лаз из питомника в Шанхае, исчезли. Частые визиты Фрэнка, а также множества других вернувшихся в Англию пленников с Суматры, старых друзей по службе в ВМФ и простых любителей собак помогали Джуди скоротать дни, но заточение должно было казаться ей странным.

Несмотря на крайне необычные условия пребывания Джуди в карантине, оно не было бесплатным: от Фрэнка ожидали оплаты расходов по содержанию собаки в питомнике, составлявших примерно 12 фунтов стерлингов, что было эквивалентно почти 50 долларам США (или почти 600 современным долларам)[3]. Выплата жалованья, которое Фрэнк не получал во время пребывания в плену, должна была скоро прекратиться, и, чтобы помочь ему, Клуб журнала Tail-Wagger в декабрьском номере своего журнала опубликовал уведомление о том, что клуб «открывает небольшой фонд для оплаты расходов на содержание Джуди в карантине. Если в фонде останутся какие-то средства, они будут выплачены владельцу Джуди в качестве помощи на ее содержание в будущем».

На призыв откликнулось много читателей. Следующий номер «официального органа» клуба сообщил подробности поступивших взносов: 18 фунтов, 18 шиллингов и 8 пенсов (более 1000 современных долларов США), поступивших от 61 человека. В последующие месяцы денег приходило больше, в том числе два канадских доллара от эмигранта из Британской Колумбии. Общая сумма пожертвований, в конце концов, достигла 35 фунтов. Этого было более чем достаточно.

Для Фрэнка и его любимицы шесть месяцев тянулись долго, но 29 апреля 1946 года Джуди вернули под опеку Фрэнка. Фрэнк приехал в питомник в щегольской форме ВВС. Джуди лоснилась и была хорошо ухожена. В ожидании великого воссоединения ее выкупали с особой ванне с пузырьками. Встреча Фрэнка и Джуди оказалась настолько радостной, насколько это можно представить. Фрэнк вспоминал: «Она превратилась в сплошные лапы и язык». Хотя разлука и была мучительной, она определенно принесла Джуди какое-то благо: собака занималась только тем, что ела, отдыхала и играла на площадке, что способствовало ее восстановлению.

После освобождения Джуди из карантина состоялась церемония, на которой присутствовали фотокорреспонденты. Председатель Британского клуба собачьих питомников Артур Кокстон Смит вручил Джуди медаль клуба «За доблесть», а Фрэнку – чек на 22 фунта стерлингов, один шиллинг и четыре пенса (что в 1946 году было равно примерно 90 долларам США; в сегодняшних ценах – примерно 11 тысячам долларов). Эти деньги были разницей между поступлениями и расходами фонда, учрежденного Клубом журнала Tail-Wagger. Журнал отметил «просьбу м-ра Уильямса передать его благодарность всем людям, которые так щедро вносили деньги на оплату расходов по содержанию Джуди в карантине». Представитель компании Spratt’s Patent Limited, производившей собачью еду, также надел на шею пойнтера новый ошейник. Она носила вместе с прежним, на котором все еще стоял ее номер как военнопленной – 81-А. На новом ошейнике была надпись «Вручен побывавшей в японском плену Джуди компанией Spratt’s»[4].

* * *

Пока Джуди находилась в питомнике на карантине, Фрэнк занимался множеством дел. Вскоре после того, как он передал Джуди чиновникам, он отправился из Ливерпуля на базу ВВС, находившуюся примерно в 180 километрах в глубине Англии в Косфорде, графство Шропшир. В Косфорде находился Центр приема военнослужащих № 106, который работал с людьми, попавшими в плен на Европейском театре военных действий. Когда реальная численность служивших в ВВС людей, возвращавшихся в Англию, в полной мере оценили, Центру № 106 довольно неожиданно приказали обслуживать бывших военнопленных с Дальнего Востока.

Если население Англии помнило все подробности войны с немцами, страдания тех, кто воевал на Тихом океане, оставались вне поля зрения и за пределами понимания англичан. Кошмар террора, которому японцы подвергали военнопленных, в Англии только-только начали осознавать.

«В задачу центра входят прием, экипировка, медицинское обследование и составление документов на всех побывавших в плену военнослужащих», – гласил составленный Военным министерством регламент Центра приема военнослужащих. «После всех перечисленных выше действий бывшие военнопленные получают отпуск на 42 дня, после которого возвращаются в Центр приема военнослужащих для полного медицинского обследования».