Завет Сургана - Владимир Михайлов

– Помолчи хоть немного. Говорлив больно стал… Если бы мы могли перекачать эти заряды в одну батарею…

– Невозможно, – прервал его пилот.

– Это мне известно. Однако если, повторяю: если бы мы могли сделать это, то этой мощности хватило бы, чтобы помочь одному из нас взобраться даже и по вертикальной стене, а если говорить точнее – просто взлететь на гребень в самом низком месте. Мы не можем объединить заряды, согласен. Но можем все аппараты отдать одному, и он взлетит.

– Ага, – кивнул Мори. – Один, выходит, спасется. Как – будем соломинку тянуть? Пойду, соберу…

– Сидеть! – прикрикнул Онго. – Я еще не закончил. Соломинки не потребуются: взлетит самый легкий. Керо или Було.

– Ага. И пойдет-побежит искать помощь? По лицам прошли невеселые улыбки.

– Помощи он тут не найдет. Наберитесь-ка терпения, вы еще на военной службе, соблюдайте порядок. Что он сделает там, наверху? Сразу же поставит батареи под зарядку. Здесь, –. Онго указал вверх, – солнце появляется за полчаса до полудня и через час уже прячется за скалы. А там, на гребне, оно от зари до зари. Батареи зарядятся еще до вечера. Полностью.

Он сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха – единственного, что здесь имелось в избытке. Этим воспользовался пилот:

– Даже с полным зарядом кошелек человека не поднимет. Он и не рассчитан на это. Что же толку?..

– А толку вот что, – возобновил Онго. – Зарядив, он сбрасывает все аппараты нам. Свяжет вместе, включит один на плавный спуск – только надо будет хорошо отрегулировать вертикаль. А уж тут мы примем на руки. Семь полных зарядов – они поднимут самое малое двоих, а то и троих, мы все тут не тяжеловесы. Наверху – дозарядка, это уже на следующее утро. И то же самое еще раз. В результате все мы – наверху.

– Послезавтра, во второй половине дня, – прикинул Нито. – Но кому-то придется тут солоно без воды, особенно на третий день.

– С водой будем делать вот как. Первый наверху, как только расправит батареи для зарядки, станет искать лед. Высота тут такая, что он обязательно найдется. Наколет, сколько сможет, и сбросит вниз. Что-нибудь да долетит до нас.

– У меня личная палатка с собой, – предложил неразговорчивый Соки. – В нее увязать, все и долетит.

– Верно. Ну, а что дальше – будем думать, когда все окажемся наверху.

Там осмотримся – увидим. Вот такое решение я принял.

– Ты – командир, – только и сказал Мори, остальные промолчали.

Керо медленно поднялся, собрал все антипады, стал нанизывать на широкий жесткий ремень. Не закончив, топнул ногой, крикнул:

– Ну почему я? Хуже всех я?

– Потому что легковесен, братец, – усмехнулся массивный Нито. – Нет у тебя того веса в обществе. Вот и порхай теперь.

Только пилот сохранял на широком лице скептическое выражение.

– Даже будь у нас три мощности, – проговорил он, когда остальные замолчали, – их не хватило бы для старта. Недаром на всяком агрике стоят, кроме маршрутных, еще и стартовые, толчковые движки. Без них ни один не взлетит. Не подумал об этом, флаг-воин? А зря.

– Ты не один пилот в мире, – ответил Онго. – Подумал. Конечно, толчковых у нас нет. Зато есть мы сами. Вшестером неужели не подбросим его шагов на пять? А в движении они его уже и подхватят.

Пилот пожал плечами. Но спорить не стал. Пробормотал лишь: "Может быть, конечно…"

– Давай, Керо, – поторопил Онго. – Время уходит. Хорошо бы ты еще дотемна сбросил нам ледку, мы бы хоть чайку попили…

– Я готов.

– Проверь, как все подогнал.

– Вы что, спросил пилот, – уже стартовать готовитесь? Ну, и зря. На нем семь кошельков вокруг пояса, а рук только две. Пока будет их нашаривать – десять раз успеет упасть.

– Значит, надо включить заранее.

– Не знаю, как вы, но я не соглашусь стоять под ним, когда семь антипадов заработают на полный. Это уже почти как агрик-двойка. Опасно.

– Какая у тебя идея?

– Задержаться на полчаса.

– И что?

– Вскрыть все стартеры и подключить к одному. Чтобы одной кнопкой включались все.

– Я уже подумал, – махнул рукой Онго. – Только чем соединять? Проводов у нас нет. Не запаслись.

– Думаешь? Только я заметил – самое малое у трех ваших рукоятки кинжалов обмотаны проволокой в изоляции.

– Ну да, – кивнул Мори. – Нам этот фирменный пластик не по душе. Ладони потеют. А с проводом получается мелкий рубчик – то, что надо.

– Всем снять проволоку! Получаса действительно хватило.

– Встали в кружок! Всем – руки в замок, в два этажа. Присели. Керо, залезай. Становись. Главное – держи баланс. На счет три – общий рывок вверх.

Керо утвердился на площадке из сплетенных рук. Чуть пригнувшись, придерживался за головы товарищей.

– Ты только мою голову с собой не захвати, – попросил Було.

– Внимание! Раз… два… три!

Керо швырнули, рывком разогнувшись, вверх. Одновременно он вытянулся в струнку и нажал кнопку стартера. На мгновение, казалось, завис в воздухе.

Оставшиеся внизу, разбежавшиеся в стороны, затаили дыхание. Кто-то даже тихо охнул.

Но Керо уже двинулся вверх – медленно, потом быстрее…

– Садись там осторожно! – крикнул вдогонку пилот, напутствуя.

Непонятно было, услышал ли Керо. Его фигура все уменьшалась, одновременно смещаясь к западной, как велел Онго, стороне амфитеатра. С него не сводили глаз. И когда увидели, как он встал на ноги там, на казавшемся недостижимым верху, – одновременно, не сговариваясь, крикнули привычное "Орро!".

Ко всему, наверное, можно привыкнуть, даже к тому, что работаешь на противника, и этот противник тебе улыбается и временами хвалит за исправную службу. И ты в ответ улыбаешься ему, а на душе в это время противно, отвратно, смрадно.

Однако те свиры, что налаживали тут всю эту систему, поработали на совесть – Сури никак не мог не признать, что были они прекрасными специалистами. Он имел в виду даже не техническую сторону – в конце концов смонтировать все могли бы и аккуратные техники, – но уровень сохранения секретности и защиту от ее нарушений, случайных или намеренных. Тот свирский офицер, что вводил его в курс дел, а теперь регулярно навещал и наблюдал за работой, не врал, предупреждая: даже обладая тем оборудованием, что здесь имелось, то есть высшего уровня, было невозможно установить никакую нелегальную связь. Сури предпринял несколько попыток – очень осторожных, правда, таких, чтобы в случае чего можно было объяснить их случайной ошибкой в программе, а ошибки случаются даже у лучших мастеров, хотя бы просто из-за усталости. Однако все попытки срывались в самом начале: для перехода от создания файла к его передаче куда бы то ни было, даже на контрольный блок, то есть этому же самому ОСС-офицеру, нужно было ввести пароли, не менее двух; Сури была доверена лишь эта пара, выводившая его на контроль, дальше все переправлялось оттуда или же не переправлялось – этого знать Сури никак не полагалось. Он понимал, что и все остальные пароли существуют, и уже на второй день пребывания здесь запустил программу, с чьей помощью надеялся быстро подобрать все нужные для выхода в большую сеть ключи; программа бесследно исчезла, не успев как следут начать работу, – похоже, существование таких программ было заранее предусмотрено, они воспринимались системой как вирусы и незамедлительно уничтожались в момент обнаружения. И нейтрализовать антивирусные программы Сури никак не удавалось: он даже не мог установить, где они прятались, ни в одном меню они не фигурировали. С немалым сожалением он убедился в том, что подготовка его, которую дома считали вполне приличной, если не более, на самом деле была явно недостаточной для такого рода самостоятельной работы. Слишком много времени уделял он всяким необязательным делам, в том числе и ухаживанию за Онго. Не будь ее и всего, что с нею (теперь уже с ним) связано, может, Сури и не оказался бы в группе, а тем более, в этом плену. Чем дальше, тем больше подозревал он, что его направление в группу никак не обошлось без вмешательства Онго, но если раньше мысль эта его радовала – она означала, что для Онго он по-прежнему что-то значил, – то теперь он уже толком не знал, как к этому относиться. Но пусть бы чувство привело его даже к ненависти, оно никак не отразилось бы на его убеждении в том, что работать против своей страны нельзя и что во всяких обстоятельствах необходимо искать возможность быть ей полезным. В частности, здесь.