Тебе держать ответ - Юлия Остапенко

Адриану всё ещё было тяжело идти со стёртыми ногами, но Том теперь шагал немного медленнее, и у Адриана получалось за ним поспевать. Он дивился, с чего бы это Тому сбавлять скорость именно теперь, когда они шли так хорошо, но помалкивал — какая разница, в конце концов, главное, что Адриан больше не тащился в хвосте, спотыкаясь и валясь с ног. Теперь они шли рядом и, при желании, даже могли бы поговорить, да только разговор не клеился — на любые вопросы Том отвечал односложно и советовал поберечь дыхание. Адриан пытался расспросить про Анастаса, но так толком ничего и не выпытал, поэтому в конце концов отстал от Тома и просто шагал, не тратя силы на болтовню и сберегая дыхание.

Уже светало, когда они подошли к очередному пролеску. Том объявил привал, они сели у обочины и некоторое время утоляли голод и жажду. Адриан обнаружил, что доел свою часть хлеба. Том разломил оставшуюся у него краюху и протянул Адриану половину. Тот принял её, благодарно кивнув, — и вспомнил, как Том поделился с ним хлебом вот так же, когда они сидели в сарае в деревеньке недалеко от замка Эвентри. И двух месяцев не прошло с тех пор.

— Том, почему ты решил отвести меня к Анастасу?

Том прожевал хлеб, запил водой из фляги, утёр рот тыльной стороной ладони и пожал плечами.

— Не знаю. Что ещё с тобой делать?

— Ну, я ведь серьёзно спрашиваю…

— А я серьёзно отвечаю.

Какое-то время они молча ели. Потом Том сказал:

— Возможно, я и совершаю ошибку. Но в одном я точно уверен: лучше уж тебе быть с ним, чем с ней.

Адриан замер. С ней?.. Не имело смысла переспрашивать, кого он имеет в виду. За всё время Адриан не задал Тому ни одного вопроса про Алекзайн. О чём угодно спрашивал, только не о ней.

Да он о ней и не думал, если уж на то пошло.

И вот подумал теперь — белая кожа покатых плеч, облепленных красными и чёрными прядями, — и спросил совсем не то, что собирался:

— Почему у неё такие странные волосы?

— Странные? Ты имеешь в виду седину? Это давнее дело…

— Нет, не седину! Разве у неё есть седина? Я имел в виду, что они двух цветов, будто пополам разделены…

— Двух цветов? — удивлённо переспросил Том.

— Ну… — у Адриана мелькнула нелепая мысль, что они говорят о разных женщинах. — Наполовину рыжие, наполовину чёрные. Вот так. — Он провёл ребром ладони по пробору у себя на голове, показывая, где проходит граница цветов в волосах Алекзайн. Том смотрел на него в изумлении, потом это выражение исчезло с его лица, и он кивнул.

— Чёрные?.. А-а. Да. Она, вероятно, выкрасила седую половину в чёрный цвет.

— Выкрасила?!

— Алекзайн рыжеволосая, Адриан. Но половина её волос поседела за одну ночь, когда ей было пятнадцать лет. Я не знал, что она стала это скрывать.

У Адриана отвисла челюсть. Красит волосы?! Как же так?! Как могло быть что-то искусственное, что-то ненастоящее в этом дивном существе?

И тогда он задал вопрос, который должен был задать первым, — самый просто и самый важный:

— Кто она такая?

Том откусил от краюхи и принялся жевать.

— Том!

— Сейчас не время для этих разговоров, Адриан.

— Да ты всё время так говоришь! Тому не время, этому не время! Всё равно ведь придётся рассказать, рано или поздно. И ты же не знаешь, сколько я ещё с тобой пробуду…

Том насмешливо посмотрел на него.

— Это угроза?

— Понимай как знаешь, — выпалил Адриан.

— Ну, ну, не злись. Пожалуй, ты прав. — Адриан разинул рот при этом невероятном заявлении, а Том как ни в чём ни бывало продолжал: — Только учти, это длинная история, на которую сейчас у нас нет времени, поэтому я расскажу только главное.

Он отряхнул с рук хлебные крошки, вытащил трубку и, скрестив ноги, принялся набивать её. Адриан сглотнул, едва не попросил поделиться, но вовремя прикусил язык. Том глубоко затянулся, пустил ноздрями дым.

— Я сам знаю о ней не так уж много. Она должна была стать жрицей в храме Яноны. Её отдали туда в раннем детстве и готовили для посвящения в день совершеннолетия. Она не очень-то хотела этого, как я понимаю. Ей не нравилось то, что она там видела.

— Жертвоприношения?

— И это тоже. Наверное, что-то ещё — нечто такое, в результате чего она поседела. Мы никогда не говорили об этом. Расспросишь её сам, если захочешь… Знаю только, что она нашла там что-то, в этом святилище. Какие-то старые свитки, в которых вычитала древнее пророчество о Том, Кто в Ответе. И поняла, что способна определять Того, Кто Отвечает.

— Определить? Что это значит?

— Если б я знал, парень, — вздохнул Том. — Факт тот, что она знает, где ты, знает, о чём ты думаешь, и воображает, что ты принадлежишь ей. Дескать, Янона возложила на неё обязанность следить за… за такими, как ты, и направлять их дар в нужное русло.

— Но она же отказалась служить Яноне!

— Дражайшая Алекзайн — достаточно противоречивая дама, — криво улыбнулся Том. — У неё с Яноной какие-то запутанные отношения, я, признаюсь, особо не вникал. Опять же, за дополнительными вопросами — к ней.

— И как я это сделаю, если ты меня от неё увёл? — тихо спросил Адриан.

Лицо Тома затвердело, улыбка сбежала с губ.

— Позволь напомнить, что я тебя от неё не уводил, — сухо сказал он. — Ты ушёл сам. И правильно поступил, как по мне. Но только не забывай, что это был твой собственный выбор. Никогда об этом теперь не забывай.

— Да я стараюсь, — буркнул Адриан, вертя в руках флягу. — Так она поэтому меня нашла, когда… когда я от тебя сбежал? Она меня… чувствовала?

— Думаю, да. Впрочем, она нашла бы тебя, даже если бы ты оставался со мной. Хотя тогда, может, и с меньшим успехом запудрила бы тебе мозги.

— Почему ты всё время так о ней говоришь?! Она… она… — Адриан хотел объяснить, какая она, потом выпалил то, что было наиболее безопасным и уж точно неоспоримым: — Она спасла мне жизнь!

— Не сомневаюсь, — кивнул Том. — Мне тоже. И не один раз. У неё это хорошо получается.

Адриан непонимающе посмотрел на него. Том глядел в сторону, выдыхая облачка дыма, и его глаза слабо поблескивали в темноте.

— Адриан, я не знаю, что именно она тебе наобещала, но из этого не вышло бы ничего хорошего. Поверь мне, пожалуйста. То, что говорит Алекзайн… я знаю, это сладкий мёд. Да только добыть этот мёд ты должен сам, сунув голову в улей и слизывая его с сот, пока разъярённые пчёлы будут жалить твой язык.

— А разве не так надо добывать мёд, чтобы заслужить право его есть? — с вызовом спросил Адриан.

Том вытащил трубку изо рта и посмотрел на него с изумлением. Потом откинул голову, и ночную тишину огласил его резкий звонкий смех.