Валентин Катаев - Валентин Петрович Катаев

двадцати шагах от него, на скале стояла Елена и смотрела в океан.

XVII. Чудеса начинаются

У Джимми перехватило дыхание. Он страшно покраснел и, сняв с головы кепи, подошел к Елене.

— Елена, — сказал он.

Елена вздрогнула и с удивлением посмотрела на него.

— Похоже на то, что вы обознались, — сказала она.

Джимми весело улыбнулся.

— Вы приказали мне быть здесь, и, видите, я беспрекословно исполнил ваше желание.

Елена сердито нахмурилась.

— Слушайте, молодой человек, может быть, у вас здесь и принято приставать к незнакомым девушкам, только предупреждаю, что у нас в Лос-Анжелосе это не практикуется.

— В Лос-Анжелосе? Елена, я не понимаю вас.

— Посмотреть на вас — действительно невинный теленочек!

Елена весело захохотала и прибавила:

— Меня зовут Роза, а не Елена. Впрочем, не подумайте, что я хочу с вами познакомиться. Мне наплевать на это. За мной ухаживало около полудюжины лучших парней — и ни один не пришелся мне по вкусу. Так что не воображайте!

Джимми открыл рот и сел на кактус.

Елена фыркнула.

— Ай да кавалер! Как раз угодил на кактус! Ну, как вы себя чувствуете?

— Как на иголках, — бледно улыбнулся Джимми.

Елена захохотала еще пуще, присела от хохота на корточки, затем вскочила и бросилась бежать в глубину острова, утирая подолом юбки выступившие на глаза слезы.

Джимми бросился за ней и вдруг остановился в полном недоумении. Он увидел, что остров был заселен людьми. Мало того, он увидел довольно большие дома, бараки, ограды, какие-то вывески… Одним словом, перед ним был строящийся город, один из тех городов, которые в несколько месяцев возникали в позапрошлом веке в Калифорнии, в эпоху золотой горячки. Но этот строящийся город возник в течение одной ночи.

Не будь Джимми сыном архитектора — он бы, несомненно, посчитал это за чудо или, в лучшем случае, за галлюцинацию. Но человеку, хорошо знакомому с современной строительной техникой, возникновение за одну ночь нескольких десятков больших бетонных домов не могло показаться чудом.

Дома в разобранном виде были привезены на пароходах, которые стояли кольцом вокруг острова. Джимми видел, как между морскими гигантами и островом двигались электропаромы, как по острову громыхали тракторы с гусеничной передачей, как фыркали моторы, приводящие в движение феноменальные краны, которые ворочали в воздухе бетонные стены и даже целые уже отмеблированные квартиры, как игральные карты.

Всюду кипела работа. Монтеры в кожаных куртках передвигали рубильники на мраморных распределителях, шоферы правили грузовиками, плотники вкладывали бревна в пыхтящие станки, откуда они выползали распиленными, обтесанными и полированными. Несколько архитекторов с треножниками астролябий спешно наносили на кальку план тут же строящегося города и справлялись по записным книжкам — не забыли ли поставить где-нибудь дома или стены.

Мимо Джимми быстро прошел какой-то взволнованный инженер, который, размахивая планом, кричал кучке монтеров:

— Эй, вы, ослы! А где же питомник поэтов, черт вас возьми? Вот он по плану. Вместо него я вижу почему-то хранилище хлебных пород и общежитие кинозвезд! Олухи! А где, я вас спрашиваю, конденсатор номер сто восемьдесят девять рабочих горной промышленности?

Инженер подошел к монтерам, и его желтый, плоский карандаш быстро зачертил по плану. Монтеры почесали затылки.

Джимми тоже снял кепи и почесал затылок.

Вокруг него ходили люди, но на него никто не обращал внимания.

Джимми закурил и увидел профессора Гранта, который шел по берегу, изредка поднимая плоские камешки, хорошо обточенные прибоем, и пуская их рикошетом. Всякий раз, когда камешек скользил по воде удачно, профессор Грант хлопал себя по коленкам, восклицая:

— Ай да здорово, старина Джонсон! Ну-ка еще разок!

Джимми побежал к профессору и, остановившись возле него, взволнованно сказал:

— Добрый день, мистер Грант!

Профессор Грант оглядел Джимми от каблуков до пуговички на кепи и сказал:

— Молодой человек, вы, наверное, обознались. С вашего позволения, я мистер Джонсон, специалист по молочному делу и заведующий коровьей секцией этого острова. Очень приятно познакомиться.

— Этого не может быть! — воскликнул в отчаянии Джимми. — Вы меня просто дурачите. Вы профессор геологии Грант.

Профессор Грант самодовольно захохотал.

— Что я профессор — это, пожалуй, недалеко от истины. Если бы где-нибудь имелся молочный университет, то будьте уверены, что я был бы там профессором корововедения. А вот что касается того, что моя фамилия Грант, так это вы извините. Я родился Джонсоном, Джонсоном же надеюсь и умереть.

Джимми схватил его за рукав.

— Умоляю вас, — пролепетал он. — Довольно. Вы и ваша дочь сведете меня с ума.

Профессор Грант поднял очки-консервы на лоб и хлопнул себя по коленке.

— Ах, проклятая девчонка! Теперь я все понимаю. Она уже успела вам, кажется, вскружить голову и наговорить всякой чепухи. Ох уж эта кокетка Роза! Но вы, молодой человек, не огорчайтесь. Надейтесь. Вы мне нравитесь. Вероятно, мы с вами еще встретимся. А пока до свидания. Меня ждут коровы.

Джимми посмотрел в глаза профессора Гранта. В них был такой же точно странный огонек, как и в глазах Елены.

— Здесь что-то неладно, — прошептал Джимми. — Вокруг меня происходят странные вещи. Странные и, может быть, даже опасные.

XVIII. Эрендорф — конструктор острова

Получив письменные распоряжения и радпопредписания от Матапаля, пятнадцать секретарей, восемьсот миллиардеров, тысяча королей по профессии и девять королей по рождению, восемьдесят два президента, шестьсот одиннадцать профессоров, триста беллетристов, поэтов-конструктивистов, композиторов и оперных певцов, такое же количество кинорежиссеров, чемпионов бокса и шахмат, изобретателей и эстрадных звезд, не считая отборнейших экземпляров лакеев, кинонатурщиков, операторов, сыщиков, шулеров, омолаживателей и многих сотен людей других, менее почтенных специальностей капиталистического общества, сохраняя строжайшую конспирацию, ринулись со всех концов Штатов на остров.

Эта импровизированная мобилизация была проведена с исключительной быстротой и успехом.

Громадное количество трансатлантических гигантов, зафрахтованных в разных частях света разными людьми, располагавшими неограниченными суммами, немедленно нагрузились всем необходимым и пришли к острову.

Более сотни лучших воздушных кораблей всех систем, тяжелее и легче воздуха, слетались с металлическим жужжанием к этому острову, как стая пчел к только что распустившейся розе, обещающей сладкий нектар и нежный отдых.

Все это громадное количество избранных людей, машин и продуктов, сконцентрированное вокруг острова, было, конечно, незаметной каплей в общей сумме людей, машин и продуктов земного шара.

Поэтому их исчезновения никто не заметил.

Остров находился в стороне от воздушных и океанских коммуникаций.

Матапаль и Эрендорф в обществе преображенного Гранта, Елены и доктора Шварца прибыли на остров во главе своей эскадры, которая привезла некоторые дома, машины, питомники, — одним словом, все главнейшие элементы будущей культуры, предназначенной для восстановления жизни на новых материках перерожденной земли.