Миллион за теорему! - Елена Липатова

– Почему вчетвером? – не понял Гриффин.

– Кристоф, мы с Беррингом и… – Стив церемонно поклонился креслу, в котором дремала Бекки. – Нет, я не уповаю на её хвалёную память. Забыла – и слава богу! Просто нам с Беррингом уже по двадцать три года, Кристофу и того больше… А все знаменитые открытия делаются до двадцати!

– Э-э-э… Постойте, господа, – слабо возразил Гриффин. – Вы забываете, что игра окончена! Девочка должна вернуться в школу, где она получит образование, соответствующее её… ммм… положению. Вы же сами понимаете, карьера учёного для неё закрыта. Ну, поиграете вы с ней ещё какое-то время, а дальше что? Разбитые иллюзии? Испорченная жизнь? Подумайте об этом, господа.

– Ну зачем так мрачно? – не согласился Стив. – По давней традиции (а традиции в Ньютоне блюдут свято!) победитель автоматически становится студентом академии и получает стипендию и грант на обучение. Ведь так?

Услышав невразумительное «м-м-м», он удовлетворённо кивнул:

– Так! А раз так, кто помешает мне, профессору академии, пригласить самого яркого студента к себе в творческий семинар? Кто?

– Э-э-э… – попытался остановить этот блестящий монолог ректор. – Вы забываете, что существует иная… традиция. Не было, не было такого прецедента в истории академии! Женское образование имеет свои особенности и нормы. Я уверен, что попечители…

Ректор говорил долго и нудно. Он согласен, что на традициях держится мир. Особенно в Ньютоне. Никакой его ректорской власти не хватит на то, чтобы изменить цвет штор в собственном кабинете! А вы просите… Однако, господа, ситуация неоднозначна. Что мы имеем? Две традиции, отрицающие одна другую. Таким образом…

– Минус на минус даёт плюс! – потряс рукой Стив с пылом пятиклассника, которому не терпится поразить преподавателя своими знаниями.

– Э-э-э… – неохотно возразил ректор.

Но ему не дали договорить.

Сквозь дремоту в сознание Бекки ворвался тихий голос круглолицего детектива. Что-то он говорит такое… странное. Нужно проснуться, нужно просну…

Томас Логман не махал руками, как Стив, и не повторял «э-э-э…», как ректор. Но едва он произнёс ключевые фразы, как наступила тишина. Даже часы на стене перестали тикать.

Даже часы на стене перестали тикать!

Кто бы мог подумать, что этот круглолицый Логман вовсе не сыщик, а… То есть он, конечно, частный детектив и всё такое, но кражи, ограбления и даже взлом капсулы интересуют его лишь отчасти. На самом деле Томас Логман, знаменитый на весь Ньютон детектив, состоит на королевской службе и вот уже четыре года безуспешно занимается поисками пропавшей дочери королевы.

В этом месте Логман прервал рассказ и многозначительно посмотрел на Бекки.

– Да, так и не удалось. Зато при совершенно случайных обстоятельствах открылось нечто иное. Помните гидросфигмограф? Детектор лжи. Он, Логман, и раньше догадывался, что так называемый Арон Кросс причастен к похищению письма. Но когда прибор отреагировал неожиданным образом на вопросы Стива, у сыщика появились соображения иного рода. Нет, в тот момент ему и в голову не пришло связать факт о самозванстве с делом о пропавшей принцессе. Занялся он этим курьёзом скорее из любопытства. За Ароном Кроссом установили наблюдение и очень скоро убедились в том, что имеют дело с девицей.

– А как вы… – начал Берринг.

– Элементарно. Просто никто не брал на себя труд вглядеться. Да вот, далеко за примером ходить не надо!

Логман скомкал газету.

– Бекки, брось, пожалуйста, этим «мячиком» в меня.

– Зачем?

– Брось – и всё.

– Пожалуйста…

Бекки отвела руку в сторону и вниз и неловко толкнула бумажный комок.

– Видите? – обрадовался сыщик. – Мужчина обычно кидает мяч броском из-за головы, а женщина – снизу вверх. А если вам этого мало… Скажите, сколько раз в день вы, господа, смотритесь в большое зеркало в вестибюле академии?

– Разве там есть зеркало? – удивился Стив. – Что-то не замечал…

– Именно! Не замечал! А вот некий Арон Кросс умудрился заглянуть в него двадцать семь раз. И это только за полдня.

– Я не… – начала Бекки и замолчала.

Хм… Неужели правда двадцать семь?!

– Ну, хорошо. И что же из всего этого последовало? – спросил Стив.

– Что последовало? А вот что…