Место под названием "Свобода" - Кен Фоллетт

Бальный зал был невелик, но пол для танцев все еще оставался в отличном состоянии, и имелся специальный балкончик для музыкантов. Двадцать или тридцать пар кружились в ярких нарядах из сатина. Мужчины надели парики, женщины – кружевные шляпки. Две скрипки, барабан и французский рожок наигрывали менуэт. Огни десятков свечей придавали праздничный вид заново окрашенным стенам и украшениям из цветочных гирлянд. В других комнатах первого этажа гости играли в карты, курили, пили и флиртовали.

Джей и Лиззи перемещались то в бальный зал, то в столовую, улыбаясь своим гостям и раскланиваясь с каждым. Джей облачился в новый костюм из шелка оттенка зеленого яблока, купленный перед самым отплытием из Лондона. Лиззи предпочла пурпур – ее любимый цвет. Джей опасался, что их с женой одежда будет выглядеть нескромно блестящей в сравнении с лучшими нарядами приглашенных, но был искренне удивлен тем, насколько обитатели Виргинии следовали критериям последней лондонской моды.

Он позволил себе выпить достаточно много вина и находился в превосходном настроении. Обед успели подать раньше, но сейчас на столах выложили смену угощений: бутылки с вином, блюда с желе и пирожными, взбитые сливки, фрукты. Прием обошелся в целое небольшое состояние, зато и удался на славу. Все, кто хоть что-то собой представлял в местном обществе, не преминули приехать.

Единственный диссонанс в радостные ощущения Джея внес надсмотрщик Соуэрби, избравший именно этот день, чтобы потребовать погасить задолженность по причитавшемуся ему жалованью. Когда Джей сказал ему, что это было невозможно до того, как они продадут первый урожай табака, Соуэрби имел наглость спросить, каким образом в таком случае хозяин мог себе позволить закатить вечеринку на пятьдесят человек. Но правда как раз состояла в том, что Джей не мог себе ее позволить. Все пришлось взять в кредит. Однако гордость не позволила признаться в этом своему управляющему. А потому он лишь велел ему попридержать язык. Соуэрби это не просто разочаровало, но и заметно обеспокоило. Уж не появились ли у него какие-то реальные денежные затруднения? – подумал Джей, но расспрашивать ни о чем не стал.

В столовой трое ближайших соседей Джеймиссонов стояли у камина и лакомились пирожными. Это были три пары: полковник Тумсон с женой, Билл и Сьюзи Делахай, а также двое братьев-холостяков Армстедов. Тумсоны действительно занимали важное положение в местном обществе. Полковник входил в число членов ассамблеи и держался с серьезным видом, исполненный чувства собственного достоинства. Он отличился, сражаясь в рядах британской армии, а потом в отрядах виргинской милиции. После выхода в отставку начал выращивать табак и активно участвовать в управлении колонией. Джей решил, что именно с Тумсона ему следует брать пример.

Разговор зашел о политике, и Тумсон счел нужным прояснить ситуацию.

– Губернатор Виргинии умер в марте прошлого года, и мы до сих пор ждем того, кто прибудет ему на смену.

Джей напустил на себя вид человека, хорошо осведомленного о тайнах лондонского двора.

– Король назначил новым губернатором Норборна Беркели, барона де Ботетурта.

Основательно подвыпивший Джон Армстед хрипло рассмеялся.

– Ничего себе имечко!

Джей окинул его ледяным взглядом.

– Насколько мне известно, барон собирался покинуть Лондон вскоре после нас с женой.

– Президент совета ассамблеи временно взял на себя функции исполняющего его обязанности.

Джей стремился, кроме того, показать, как много он знает о положении дел и в Виргинии тоже.

– Видимо, именно поэтому ассамблея не проявила достаточно мудрости и поддержала «Массачусетское письмо».

Речь шла о письме с протестом против повышения налогов. Его направила ассамблея штата Массачусетс в адрес короля Георга. А затем и законодатели Виргинии приняли резолюцию в поддержку письма. Джей, как и большинство лондонских тори, считал и само письмо и резолюцию ассамблеи Виргинии проявлениями нелояльности к монархии.

Тумсон явно не был согласен с подобным мнением. Крайне сдержанно он высказался:

– Я отнюдь не нахожу это проявлением недостатка мудрости.

– Но именно так письмо расценил его величество, – заметил Джей.

Он не стал пояснять, откуда ему стали известны мысли короля по столь сложному вопросу, но оставил собеседникам полную возможность думать, что король лично поделился с ним своей точкой зрения.

– Что ж, мне крайне жаль слышать об этом, – сказал Тумсон без малейшего намека на сожаление в голосе.

Джей уже чувствовал, как вступает на весьма опасную почву, но уж слишком велико оказалось желание поразить этих людей своей осведомленностью и прозорливостью.

– Я абсолютно уверен, что новый губернатор незамедлительно потребует отзыва принятой здесь резолюции.

Это он действительно успел узнать перед отъездом из Лондона.

Билл Делахай, который был значительно моложе Тумсона, пылко заявил:

– Члены ассамблеи откажутся подчиниться. – Его миловидная жена Сьюзи предостерегающе положила ладонь ему на руку, но чувства супруга оказались слишком искренни и горячи, а потому он добавил: – Их долг как раз и состоит в том, чтобы сообщать королю правду, а не бросаться пустыми фразами, чтобы только доставить удовольствие его подхалимам из консервативной партии.

Тумсон предпочел выразиться более тактично и смягчить остроту разговора:

– Разумеется, мы не считаем всех тори королевскими лизоблюдами.

– Если ассамблея откажется отозвать резолюцию, губернатор может пойти на ее досрочный роспуск.

Родерик Армстед, остававшийся заметно трезвее брата, вставил свое слово:

– Вы поразитесь, насколько мало значения в наши дни имеют подобные решения.

– То есть как это? – спросил изумленный и заинтригованный Джей.

– Парламенты в колониях то и дело в силу разных причин официально распускают. А они преспокойно продолжают собираться и функционировать в неформальной обстановке – в какой-нибудь таверне или в доме одного из своих членов.

– Но в таком случае принятые ими акты не имеют никакой юридической правомочности! – с протестующим тоном провозгласил Джей.

Ему ответил полковник Тумсон:

– Они пользуются поддержкой народа, которым управляют, и этого оказывается вполне достаточно для легитимности их действий.

Джею и раньше доводилось слышать такого рода суждения от людей, начитавшихся книг по философии. Идея, что правительства обладают законной властью лишь благодаря поддержке населения, была чепухой, причем крайне опасной. Тем самым подразумевалось, что короли не имели права властвовать вообще. Нечто подобное на родине постоянно твердил тот же Джон Уилкс. Тумсон начал всерьез злить Джея.

– В Лондоне за подобные высказывания человек может сесть за решетку, полковник, – не сдержался он.