Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер

Мои глаза плачут. Во мне все горит.

Мы не увидимся больше никогда; мне будет так Вас не хватать.

Надеюсь, Вы будете счастливы.

Я говорю себе, что Вы и я — это был сон, а теперь пора просыпаться.

Мне будет не хватать Вас всю жизнь.

Прощайте. Я люблю Вас так, как больше не буду любить никогда.

— Научитесь любить свои поражения, Маркус, ведь именно они выкуют вас. Только поражения дадут вам в полной мере почувствовать вкус победы.

В день, когда мы приехали в Портленд к сестре Лютера Силле Калеб-Митчелл, стояла прекрасная солнечная погода. Это было 18 июля 2008 года. Семейство Митчелл обитало в прелестном доме неподалеку от холма, на котором располагался центр города. Силла приняла нас на кухне; к нашему приезду на столе уже дымились две одинаковые чашки кофе, а неподалеку лежала стопка семейных альбомов.

Гэхаловуд дозвонился ей накануне. По дороге из Конкорда в Портленд он мне рассказал, что, когда она взяла трубку, ему показалось, что она ждала его звонка.

— Я представился, сказал, что я из полиции, расследую убийство Деборы Купер и Нолы Келлерган и что мне надо встретиться с ней и задать несколько вопросов. Обычно, как только люди слышат слова «полиция штата», они начинают волноваться, спрашивают, что происходит и какое они к этому имеют отношение. А Силла Митчелл только и ответила: «Приезжайте завтра в любое время, я буду дома. Нам нужно поговорить, это важно».

На кухне она сидела напротив нас. Красивая женщина лет пятидесяти, мать двоих детей, прекрасно выглядит и держится необычайно изящно. Ее муж тоже присутствовал при разговоре, но стоял поодаль, словно боялся показаться навязчивым.

— Так что, все это правда? — поинтересовалась она.

— Что именно? — спросил Гэхаловуд.

— То, что я читала в газетах… Все эти жуткие вещи про убитую девочку из Авроры.

— Да. Пресса немного все исказила, но факты именно таковы. Миссис Митчелл, вы, кажется, не удивились моему вчерашнему звонку…

Она погрустнела.

— Я уже говорила вам вчера по телефону: имена в газете не названы, но я поняла, что Э. С. — это Элайджа Стерн. А его шофер — это Лютер. (Она достала вырезку из газеты и прочитала вслух, словно хотела понять то, что ей непонятно.) «Э. С., один из богатейших людей Нью-Гэмпшира, посылал своего шофера в центр города за Нолой, и тот отвозил ее к нему домой, в Конкорд. Спустя тридцать три года одна из подруг Нолы, в то время еще девочка, расскажет, что однажды присутствовала при встрече с этим шофером и что Нола уезжала с ним как на смертную казнь. Юная свидетельница опишет шофера как страшного человека с могучим торсом и изуродованным лицом». Судя по описанию, это мог быть только мой брат.

Она замолчала и подняла на нас взгляд. Она ждала ответа, и Гэхаловуд выложил карты на стол:

— Мы нашли дома у Элайджи Стерна портрет Нолы Келлерган, в более или менее обнаженном виде. Стерн утверждает, что его написал ваш брат. Судя по всему, Нола согласилась ему позировать за деньги. Лютер отправлялся за ней в Аврору и отвозил в Конкорд, к Стерну. Что там происходило, точно неизвестно, но так ли иначе Лютер написал ее портрет.

— Он много рисовал! — воскликнула Силла. — Он был очень талантливый, он мог бы сделать прекрасную карьеру. А вы… вы подозреваете его в убийстве этой девочки?

— Скажем так, он входит в список подозреваемых, — ответил Гэхаловуд.

По щеке Силлы скатилась слеза.

— Знаете, сержант, я вспоминаю день, когда он умер. Это было в пятницу, в конце сентября. Я только что отметила день рождения, двадцать один год. Нам позвонили из полиции и сообщили, что Лютер погиб в автокатастрофе. Я хорошо помню, как зазвонил телефон и мать взяла трубку. Рядом были мы с отцом. Мама ответила и шепнула нам: «Это полиция». Внимательно выслушала и сказала: «О’кей». Никогда не забуду эту минуту. На другом конце провода полицейский сообщил ей о смерти сына. Сказал что-то вроде: «На меня возложена тяжкая обязанность сообщить вам, что ваш сын погиб в автомобильной катастрофе», а она отвечает: «О’кей». Потом вешает трубку, смотрит на нас и говорит: «Он умер».

— Как это произошло? — спросил Гэхаловуд.

— Он упал с тридцатиметровой высоты, с прибрежных скал в Сагаморе, в Массачусетсе. Говорят, он был пьян. Дорога там извилистая и ночью нет освещения.

— Сколько ему было лет?

— Тридцать… Ему было тридцать лет. Мой брат был хороший человек, но… Знаете, я рада, что вы приехали. По-моему, я должна вам рассказать одну вещь, которую надо было рассказать тридцать три года назад.

И Силла срывающимся голосом поведала нам сцену, случившуюся примерно за три недели до несчастного случая. Это было 30 августа 1975 года.

30 августа 1975 года, Портленд, Мэн

В тот вечер вся семья собиралась пойти поужинать в «Подкову», любимый ресторан Силлы, чтобы отметить ее двадцать первый день рождения. Она родилась 1 сентября. Отец, Джей Калеб, решил сделать ей сюрприз и забронировал отдельный зал на втором этаже; он пригласил всех ее друзей и нескольких родственников, всего человек тридцать, включая Лютера.

Калебы — Джей, Силла и ее мать Надя — пришли в ресторан к шести часам вечера. Все гости уже ждали Силлу в зале и, когда она появилась, весело поздравили ее. Праздник начался — музыка, шампанское. Лютер еще не приехал. Отец сначала думал, что его что-то задержало по дороге. Но в половине восьмого, когда подали ужин, сына по-прежнему не было. Привычки опаздывать он не имел, и Джей забеспокоился. Он попытался позвонить Лютеру домой, в его комнату в пристройке у Стерна, но там никто не брал трубку.

Лютер пропустил ужин, пирог, танцы. В час ночи Калебы вернулись домой, молчаливые и встревоженные. Лютер ни за что на свете не пропустил бы день рождения сестры. Дома Джей машинально включил в гостиной радио. В новостях сообщали о масштабной полицейской операции в Авроре: пропала девочка пятнадцати лет. Название «Аврора» было им хорошо знакомо. Лютер говорил, что часто ездит в Аврору ухаживать за розами, поскольку у Элайджи Стерна там роскошный дом на берегу океана. Джей Калеб подумал, что это совпадение. Он внимательно прослушал остальные новости, потом новости еще нескольких радиостанций, чтобы узнать, не было ли в округе дорожных происшествий; но нигде ни о каких ДТП не упоминали. Охваченный тревогой, он долго не спал этой ночью, не зная, что ему делать — звонить в полицию, ждать дома или ехать в Конкорд. В конце концов он уснул на кушетке в гостиной.

На следующий день, ранним утром, по-прежнему пребывая в неизвестности, он позвонил Элайдже Стерну и спросил, не видел ли он его сына. «Лютера? — ответил Стерн. — Его нет. Он взял отпуск. Разве он вам ничего не сказал?» Вся эта история выглядела очень странно. Почему Лютер куда-то уехал, не предупредив их? Джей Калеб, в смятении, не в силах больше ждать, решил отправиться на поиски сына.