Тихий центр - Тамара Лисицкая

Хорошо, что стандартно много забот. Завтра с утра надо развести сибирских гостей, потом успеть в офис, потом к адвокату, потом в мастерскую, потом еще куда-то, а потом куда-то еще. Надо сейчас сосредоточиться и вспомнить, куда еще.

Вадим обернулся за телефоном, за заметками, и тут — компаньон.

— Иваныч, ну мы, короче, все! Поехали!

— Вы?

— Ну, мы с Таней! Я конверт подарил, невесту поцеловал, рыбу-фиш попробовал… мы поедем, чего время терять?

— Уезжаете? — мир вокруг Вадима стал руинами. — Куда?

— Ну, там решим… Гостиничку снял на день… Ну, я ж тебе больше не нужен? А Танюська ждет, волнуется… В понедельник увидимся! Ну, все!

Вадим встал, чтобы видеть. И видел.

Вот компаньон подошел к Тане, обнял ее, уводит.

Вот Таня оборачивается. Смотрит на Вадима.

Вот компаньон прижимается губами к ее уху, отчего Таня уже не может смотреть на Вадима.

Вот они идут к выходу.

Вот компаньон кивает Вадиму, машет ему рукой — пока-пока.

Вот их уже нету.

И только в висках стучит рефреном — нувсе-нувсе-нувсе…

— Настя! Я тебя люблю! — крикнул Алешенька в диджейский микрофон. — Ты мой лучший друг!

— Горько! — крикнул кто-то из гостей. И Настя Вторая подбежала к своему смешному жениху, и обняла его круглую голову крепко-крепко, и поцеловала в макушку.

— Я сейчас! — Вадим кивнул Лилии Степановне. — Я скоро.

Он обежал столовку, присмотрелся к отъезжающим машинам. Нет, это не то. А вон кто-то за углом шуршит.

— Таня?

— Чего?

Из тени вынырнуло румяное Митино лицо:

— Какая я те Таня, чувак?

— Таню не видел?

— Не видел. Хочешь пыхнуть? Трава-мурава… Как завещал великий Боб Марли…

Но Вадим уже бежал дальше.

Куда они делись?

До Юльки удалось дозвониться не сразу. Оля все время забывала номер, все время путалась в пальцах.

— Юлька…

— Что случилось, Олька? Что с голосом?

— Юлька…

— Да что с тобой?

Оля замолчала, дыша в трубку. На том конце провода произошло шевеление, слышно было, что Юлька кому-то что-то кричит, причем на тему Оли.

— Олька? Але! Олька!

— Да…

— Что с тобой? Говори давай! Слышишь? Что случилось?

— Все очень плохо…

— Что плохо? Что конкретно?

— Все…

— Вот дура! А я тебя предупреждала! Я тебе говорила, что твои заскоки просто так не пройдут! Дура! Тупая лошадь! С тобой все нормально?

— Я не знаю…

— Хватит реветь! Раньше надо было думать! Где ты сейчас?

— Не знаю… Где-то…

— Встань, вымой морду, выпей кофе и собирай вещи! Все! Ты возвращаешься назад, в Москву!

— Юлька…

— В Москву! Господи, не хватало мне геморроя… В Москву, блин! Слышишь?

— Но у нас развод только через месяц!

— Приедешь через месяц и разведешься!

— А где я буду жить, Юлька? Как я буду жить?

— Ой, Господи, наказал подругой… Поживешь у меня, потом выдам тебя замуж, дуру! Вот тупая, а? Все имела и все потеряла!

— Юлька…

— Короче, чтоб первым же поездом! Или самолетом! Как хочешь, хоть на лыжах! И только попробуй мне еще раз взбрыкнуть и уйти от нормального мужа! Все люди как люди! Все живут, тихо трахаются на стороне, не путают личное с семейным! Одной ей, корове, романтики захотелось!

— Я больше не буду…

— Ясен пень, не будешь! Все! Конец связи! Кофе, ликер, ванна, комедию перед сном, пока будешь вещи собирать, — и в люлю! Утром звонишь, докладываешь!

— Хорошо, Юлька! Спасибо! Ты… Настоящий друг…

— Дура!

Вот и такси, быстро.

— Ну, все. — Таня обернулась к компаньону. — Можете не провожать, я сама. Спасибо.

— Эй, куда? Куда это мы собрались? — компаньон встал между такси и Таней. — Куда это моя Золушка сорок восьмого размера решила сбежать?

— Возвращайтесь в зал.

— Не понял? А как же ночь страсти? Мы договорились! Нехорошо обманывать старших!

— Возвращайся в зал! Я уезжаю!

Компаньон чуть-чуть пошел в атаку, хватая Таню за все, что попадалось. Таня чуть-чуть его отталкивала, особенной борьбы никто не предполагал, но было мерзко.

— Остынь, — сказал голос Вадима рядом, и компаньона сильно дернуло. — Иди прогуляйся!

— Ты чего, офигел, Иваныч? — компаньон потирал плечо. — Ты больной? Ты чего, поругаться хочешь? Так давай поругаемся! Давай! Только тебе хуже будет, не мне! Смотри, чтобы не очканул!

— Иди отсюда…

— И что, из-за нее, да? Ты из-за нее сейчас со мной так? А ты хорошо подумал? Нет? Да? Смотри, я могу обидеться, и все!

— Обижайся.

Вадим жестом показал Тане — садись. Таня, ничего не понимая (да нет, все понимая!..) нырнула внутрь.

— Иваныч! — бушевал компаньон. — Ты не понял, я смотрю! Если я обижаюсь, то со мной вместе обижаются налоговая и другие контролирующие органы!

— Давно хотел сказать, — Вадим уже и сам садился в такси. — Все как-то не успевал… Ты уволен.

Захлопнул дверцу. Машина тронулась.

Компаньон бежал еще за машиной, пинал воздух, показывал разные знаки. Потом исчез в весенней ночи, бесследно, растворился.

— Куда вас? — таксист посмотрел в зеркало заднего вида.

— Куда нас? — спросил Вадим.

Таня улыбнулась, покачала головой. Как же хорошо…

— Не знаю, — сказала. — Туда, где тихо…

— Куда-нибудь везите… — перевел Вадим.

Таксист вздохнул, включил счетчик. Ну, что? Повозим, поищем, где тихо, никаких проблем. А по ходу можно подсмотреть в зеркало, как на заднем сиденье целуются? Да, целуются. Точно, целуются! Ну, и хорошо.

Светлана Марковна проснулась рано, как обычно. Сны у нее были короткие, очень экспрессивные. В каждом — несколько сцен, все мелко нашинковано, плотно ужато, раз-два, быстрая перемотка, выпученные глаза, жесты, обрывки фраз — жизнь. В ужасе проснулась, полежала, поворочалась. Снова уснула, снова просмотрела кино.

Истории были о ней, хотя она сама в них главные роли почти никогда не играла. Но то, что тени и неопознанные монстры из прошлого перемалывали ее судьбу — стопроцентно. Отсматривали каждый эпизод, что-то урчали, как-то анализировали, а потом стирали, уничтожали, освобождая в пространстве место для чьих-то новых историй…