Штурмуя небеса. ЛСД и американская мечта - Джей Стивенс

Другая книга, которую они восприняли как пророчество, был роман «Конец детства» Артура Кларка, английского фантаста, позднее написавшего знаменитую «2001: Космическая Одиссея». В основе романа Кларка лежала идея появления поколения сверхдетей, способности которых чувствовать и мыслить во много раз превосходили то, что их родители не могли себе представить даже в сказках. С рождением этих детей эволюционная линия Homo sapiens подошла к концу. В конце книги дети превращаются в Сверхбогов (читай богов) и покидают планету.

И, наконец, там был не очень понятный роман Теодора Стар-джена «Более, чем человек», в котором рассказывалась история группы социальных изгоев, которые вдруг обнаружили в себе телепатическую силу, способную создавать мощный сложный организм: Homo gestalt.

В этих книгах были идеи, которые давали Проказникам нужное направление. Используя ЛСД, они были способны «грокать» друг друга, проникать в ментальные сферы, что обещало неограниченную энергию и неограниченную мощь. Как дети в романе Кларка, они верили в свое особое предназначение. И подобно героям Стар-джена, они чувствовали себя на краю эволюционного шага к Homo gestalt. Каждую пятницу они собирались на инструктаж — это было словечко Бэббса, привезенное им из Вьетнама. Кизи подхватил этот термин. Начинался инструктаж с того, что Кен предлагал тему, забавную историю или какое-нибудь необычное переживание, потом присоединялись остальные, предлагая свои интерпретации ситуации, выделывая поэтические пируэты, в которых метафизика достигала заоблачных высот, пока, наконец, группа не синхронизировалась, и тезисы уже не имели значения — они пускались в свободное плавание… пока не покидали эту планету.

* * *

Соседи, озадаченные тем, что происходило по пятницам у Кизи, предполагали самое худшее, поскольку жилье Кизи воспринимали как раз как чужую планету. Проказники облюбовали себе местечко в лесу на одном из холмов. Люди, проезжая мимо, кричали им: «Эй, грязные битники» (слова, которые Кизи на дух не переносил), кто-то выстрелил в почтовый ящик Кизи и даже выбил пулей стекло одной из машин. Ходили так же слухи, что полиция взяла это место под наблюдение, и однажды, когда Проказники приехали на холм, они действительно обнаружили там кучу сигаретных окурков.

Проказники сносили эту растущую враждебность с обычной для них силой духа. Когда до них дошли слухи, что Уильям Вонг, офицер, всем хорошо известный непримиримой борьбой с наркотиками, планирует рейд на ранчо, они написали на стене дома огромное объявление: МЫ ЧИСТЫ, ВИЛЛИ. Но судя по всему, Вонг не удостоил эту надпись вниманием и 23 апреля 1965 года осуществил налет. Он обнаружил Кизи в ванной комнате, где (по версии Кизи) тот расписывал туалетный бачок цветами, а по версии Вонга, поспешно смывал в унитаз запасы нелегальной марихуаны.

В то время арест представлялся им не самой большой неприятностью в жизни. Исследуя действие группового сознания, Проказники интересовались, что они смогут сделать со своими новыми возможностями. Смогут ли завлечь людей в свое кино? И обучить отдаваться потоку? Через несколько недель после полицейской облавы Кизи получил приглашение на проходящую в Калифорнии ежегодную конференцию унитарианской церкви,[97]посвященную социальным изменениям в шестидесятых. Внешне это выглядело как неделя песен, лекций, прогулок на берегу океана, но у конференции была и скрытая цель. Разногласия между молодыми унитариями-радикалами и либерально настроенными пожилыми членами церкви беспокоили столпы общества. Возможно, приглашая Кизи и его друзей, кто-то надеялся, что это поможет найти общий язык с молодым поколением.

Кизи и его друзья действительно нашли общий язык с молодежью, но вовсе не со старыми либералами. Ситуация вышла из-под контроля сразу же — с того момента, как Проказники в своих пестрых одеяниях выпрыгнули из автобуса, они оказались в центре всеобщего внимания. В середине первого публичного обсуждения Кизи сорвал американский флаг и стал его топтать, иллюстрируя собственную точку зрения, что символы чьих-то эмоций не являются самой эмоцией. Унитарии в зале пораженно ахнули, но прежде чем кто-нибудь успел возмутиться, флаг был поднят и все запели «Америка Прекрасная».

Конференция продолжалась в головокружительном ритме, а для многих старых унитариев просто превратилась в ад. Половину времени молодежь проводила на пляже, обступив со всех сторон автобус и играя в игру «Власть». Смысл этой игры заключался в том, чтобы предоставить лидеру на полчаса безоговорочную власть над остальными игроками. В Ла Хонде, например, это приводило к тому, что Бэббс заставлял всех выставлять на аукцион свое имущество, здесь это привело к тому, что все сидели на досках для серфинга, моя друг другу ноги.

Не говорите ни о чем, просто делайте — вот что в основном хотел передать им Кизи. В качестве примера он провел целый день с заклеенным пластырем ртом — поступок, после которого все признали в нем учителя.

В подтверждение того, какое воздействие оказали Проказники на юных унитариев, полезно процитировать Тома Вулфа, который описывал эти события всего несколько месяцев спустя. Щеголеватый и циничный ньюйоркец Вулф, получивший степень доктора философии в Йеле, столкнулся с неожиданной вещью — у него в голове начало что-то клубиться: «Я словно слышал, как у меня голове открылся клапан и оттуда выходит какой-то пар, с таким громким шипением — «ссссс». Подобные ощущения испытываешь, если принять слишком много хинина. Не знаю, ощущал ли это еще кто-нибудь, кроме меня. Но во всем этом было нечто путающее и внушающее страх, нечто странное и похожее на колдовство, и я чувствовал, что не могу с этим справиться. Как будто прозвучал сигнал тревоги, и все вокруг скрылось в клубящемся облаке пара…»

Самое интересное, что к последнему дню конференции это мистическое «сссссс» уже слышали десятки людей.

По десятибалльной шкале унитарии в фильме Проказников играли примерно на пятерку — адекватно, но тяжеловесно и вряд ли надолго. В августе 1965 года Проказники выбрали объект, гораздо более подходящий для выяснения того, насколько работоспособно их групповое сознание: они решили проверить его на Ангелах Ада

Повивальной бабкой эксперимента выступил «свободный художник», писатель Хантер Томпсон, писавший неформальную историю движения Ангелов — вероятно, самых знаменитых (не считая мафии) головорезов в Америке.

Репутация Ангелов в этот момент была сильно подмочена предыдущим Днем Труда, когда они привели в ужас жителей берегового калифорнийского городка Монтеррея, проносясь по улицам, словно рой немытых шершней. Они олицетворяли собой темные стороны американского духа: типаж здорового, грубого, любящего выпить и поторчать психопата нон-конформиста. Как принято в любом настоящем братстве, Ангелом нельзя было стать, не пройдя особенного ритуального посвящения, включавшего в себя длительное ношение джинсов, предварительно замоченных в моче собратьев.

Единственное, чем Ангелы вот уже точно не были, так это либералами. Задолго до того, как они завоевали уважение традиционалистов, избив антивоенных демонстрантов, они никогда не отказывали себе в удовольствии отдубасить коммунистов. В свое время прошел даже слух, что правительство наберет из Ангелов отдельную военную бригаду, чтобы поправить дела во Вьетнаме. Но дело застопорилось, и Ангелы так и не встали на защиту американского флага за границей. Периодически они развлекались тем, что наезжали на интеллектуальные круги как на экзистенциальное воплощение всего чуждого и заграничного. Согласно Томпсону, летом 1965 года официантки «спиртного» бара внезапно стали свидетелями того, как парочка Ангелов заглянув к ним, уселась обсуждать, как правильно смотреть в хрустальный шар, после чего унеслась по автостраде на скорости 100 миль в час. Томпсон, который считался неформальным летописцем этой криминальной субкультуры, внезапно обнаружил себя в необычной роли социального руководителя: «Почему-то у всех возникло чувство, что я могу ими управлять. Это неправда, хотя иногда я действительно (если это было целесообразно) пытался удерживать их от чрезмерного потребления спиртного и определенных действий. Но в то же время я вовсе не хотел отвечать за их поведение. Их почетное место в списках неблагонадежности настолько очевидно, что стоит им этакой сверкающей вереницей ввалиться в чью-то жизнь, как на них сразу сваливают все мародерства, изнасилования и грабежи в округе».