Развлекающие толпу - Розмари Роджерс

Во-первых, из-за Анны, а во-вторых – из-за «контролирующего устройства», как, смеясь, называл его Сал Эспиноза.

– У этого парня, Дэнни Феррано, было, судя по всему, очень богатое воображение. Помимо того, что это «контролирующее устройство» оказалось нам очень полезным, оно еще и сделало из нас вуайеристов, разве не так?

После свидания с Клаудией Эспиноза вернулся в просмотровую комнату. Из них всех он был самым спокойным и беспристрастным. Для него это прежде всего была игра, соревнование. Наверное, это был тот же самый азарт, который заставлял его рисковать жизнью, участвуя в различных авторалли. Будучи типичным плейбоем, он обладал деньгами, связями и властью. Как спортсмен, он пользовался заслуженным международным признанием, его везде принимали. Даже несмотря на его немалую личную заинтересованность в их нынешнем совместном предприятии, Эспиноза все равно вел себя как сторонний наблюдатель.

Гаррис относился к этому несколько по-другому. Для него это было уже не просто предприятие или тщательно разработанный проект, а давно поставленная цель, которая наконец достигнута. Правление элиты. Союз больших денег и большой власти. Для них не существует национальных границ. Гаррис вспоминал свои разговоры с отцом. Тогда он был слишком молод и глуп, чтобы понимать все до конца. Могущество, которое дает деньги. Безграничные возможности для манипулирования другими людьми. Он долго выжидал, шаг за шагом приближаясь к заветной цели. Он знал, что в конце концов его усилия и долготерпение будут вознаграждены. Осталось совсем недолго. К концу недели сюда приедут Кэрол и Маркхем. До выборов еще довольно далеко, и сенатор пока не очень стеснен в своих передвижениях. Предполагалось, что он проведет эти выходные в Сайпресс-Поинт, играя в гольф со своим ближайшим другом и соратником Бобом Парментером. Парментер, так же как и Эспиноза, был спортсменом международного класса. Мультимиллионер и глава огромной корпорации, он был также известным яхтсменом и теннисистом, великолепно стрелял и играл в гольф. Кроме того, Парментер был председателем совета директоров международной компании, владеющей многочисленными скотоводческими ранчо в Техасе, Аргентине и Австралии. Лишь очень немногие знали, что первые шаги Парментера финансировало ЦРУ, на которое он до сих пор и работал. А у ЦРУ были свои счеты с Риардоном.

Риардон… Анна. Гаррис нахмурился. Анна была единственным кусочком головоломки, который упорно не хотел становиться на место. Гаррис знал, что Эспинозе и Рэндаллу не дает покоя вопрос о том, насколько она для него важна. Он и сам этого не знал. Анна оказалась гораздо сложнее и глубже, чем ему показалось вначале. Несмотря на то что ему удалось сделать ее своей любовницей, она по-прежнему оставалась для него загадкой. Может быть, вся беда в том, что он слишком привык к легкодоступным женщинам, ослепленным его именем, положением и богатством. Интересно, какова будет реакция Анны, когда она до конца поймет все, что происходит? Гаррису хотелось, чтобы она была потрясена, восхищена, безоговорочно доверяла и отдавалась ему. Причем не только физически, но и духовно.

Прошедшей ночью она была еще более холодна, чем обычно. Перед тем как раздеться, она поинтересовалась, снимают ли их в данный момент на пленку, и выключила свет. Он нежно поцеловал ее и ушел. Наступит день, когда она наконец сможет оценить то, что он предоставил ей полную свободу выбора. Она поймет, как они похожи, и осознает, что ее увлечение Уэббом Карнаганом – не более чем слабость плоти. Ведь Карнаган лишь использует ее в собственных целях…

Съемки проходили на улице. День был довольно облачным, с моря дул холодный ветер. Все дрожали от холода. И даже операторы надели теплые куртки.

Анна с сожалением подумала о том, что не может закутаться так же, как и они. Правда, работая моделью, она привыкла рекламировать легкие и воздушные летние платья промозглой английской весной. Стоило ей подумать об этом, как в памяти тотчас всплыли съемки в Суррее, улыбающееся лицо Уэбба и она сама, бегущая ему навстречу в развевающейся на ветру юбке. Анна порвала все суррейские фотографии, хотя не раз потом пожалела об этом.

Снимая серию коротких эпизодов, Ив извел всех своей дотошностью. Пытаясь хоть как-то согреться, Анна и Сара жались друг к другу, а он в это время снимал бесконечную вереницу подвод – испано-мексиканских carretas, медленно продвигающуюся вперед на фоне синего калифорнийского неба. В сопровождении отцовских vaqueros и перебежчика-американца Глория возвращалась домой с юго-запада. Ей необходимо забыть обо всем и снова стать Глорией. Анна сделала глоток горячего кофе с коньяком, но даже это не помогло согреться.

– Бр-р!

У Сары тоже зуб на зуб не попадал.

– Я даже не могла себе представить, что в солнечный день может быть настолько холодно.

Сара была, как всегда, очаровательна, и Анна старалась не вспоминать о них с Джиной в объятиях друг друга. В конце концов, это их личное дело. Интересно, Джина сегодня пришла посмотреть на съемки или испугалась резкого ветра и осталась в доме?

Наконец все было готово к съемкам эпизода, в котором Глория тайно убегает к небольшому ручью, спрятавшемуся среди деревьев, чтобы искупаться. Был полдень – время сиесты.

– Постарайся расслабиться, дорогая, – Сара нежно поцеловала ее в лоб и ушла.

Лежа в крытом фургоне, Анна подумала о том, что теперь, когда она поняла суть актерской игры, ей с каждым разом становится легче и легче входить в роль. Ив сказал, что она должна, считая про себя, определенное время пробыть в фургоне, потом выглянуть и, осторожно осмотревшись по сторонам, выбраться наружу. Главное – придерживаться сценария и не забегать вперед! Ив сегодня был не в самом благодушном настроении и удовлетворился только третьим дублем.

– Очень хорошо. А теперь…

Казалось, что он даже повеселел в предвкушении предстоящей сцены.

«А теперь, – подумала Анна, дрожа от холода, стоя в тоненькой шелковой сорочке по пояс в ледяной воде и делая вид, что ей это очень нравится, – я должна стоять здесь и ждать его!»

Тело настолько онемело от холода, что мозг тоже напрочь отказывался воспринимать окружающее. Ей было совершенно наплевать, что намокший шелк абсолютно ничего не прикрывал. Лишь бы все это поскорее закончилось!

«ДЖЕЙСОН НАБЛЮДАЕТ ЗА КУПАЮЩЕЙСЯ ГЛОРИЕЙ. КРУПНЫЙ ПЛАН – ЛИЦО ДЖЕЙСОНА. ОН В ЯРОСТИ…»

Согласно сценарию, она почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Согласно сценарию, он схватил ее за плечи и встряхнул. После этого все стало настолько же реальным, как в тот памятный жаркий день во внутреннем дворике.

Если бы под рукой оказался нож, она бы снова ударила его. Но на этот раз она бы нанесла удар точнее. Пытаясь вырваться, Анна поскользнулась и упала. Он рывком поднял ее на ноги и поцеловал. А потом… Потом холод сменялся жаром. Его прикосновение зажгло внутренний огонь, который в очередной раз полностью испепелил ее волю. Но такой же огонь зажегся и в нем самом. Она это поняла, а точнее, почувствовала, когда они опустились на влажную зеленую траву. Мокрый шелк затрещал под его руками.