Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают! - Фарход Хабибов

«Юнкерс» (может, Арадо какой, нам неважно, да хоть F-17) полетел от нас как-то вбок, отчаянно дымя, и рухнул в пределах видимости, остальные рванули подальше от опасного с воздуха ДОТа. Короче, отбой воздушной тревоги, тут кто-то крикнул:

– Танки с тыла!

Оббегаю ДОТ, в бинокль вижу, что с тыла, пыля меж деревьями, ползут восемь танков при сопровождении пехоты, три Т-I и пять «двоек», ну это не страшно, с нашими пушками мы справимся. Они бы еще кюбель-вагены[285]послали бы, даже двухбашенный «Т-26» (пулеметный) по сравнению с немецкой единичкой гений конструкторской мысли. И потому голосом чуть громче шепота говорю:

– Не стрелять, подпускаем ближе, они не знают, что у нас тут зарыты танки и БА, пусть будет сюрпризом, стреляем только по моей команде. Пулеметчики, первая очередь длинная, затем короткими прицельными очередями. Бойцы, что в танках, бронетехнику противника бьем прицельно, метров с пятисот, а пока молчим. Танкистам кричать бы надо, они подальше у леска, будут бить немчуру с фланга, но ребята и так свой маневр знают.

Немецкие танки ползут, солдаты тоже бегут, прикрываясь броней, они не ожидают, видимо, что их тут встретит, и вот до крайних пулеметных гнезд остается метров триста. Молчим, ждем, спешить некуда, пусть втянутся в центр нашего огневого мешка.

Немцы уже в двухстах метрах от края дуги, пора:

– ОООГОНЬ!

Почти одновременно бухают шесть пушек (четыре танковые и две БА), более опытные пушкари броневиков, тем более стреляя с фланга в упор, пробивают своих противников, танки же наши безногие, пока стрельнули вкривь и вкось. Но один умудрился повредить гусеницу своего крестоносного визави, плюс два горят (те, кого броневики обласкали), у немцев полные штаны сюрпризов, так как солистов-пушкарей поддерживает аккомпанемент из стрелкового оружия. Развивая успех, снова раздаются выстрелы, новички, сидящие в трофейных танках, уже исправляются и, приноровившись, поджигают еще один танк, три с половиной минус. Тут стреляют броневики, эти-то опытные и с 200 метров промаха не дают, их еще с довоенного времени учили, плюс опыт польского похода, да и с 22 июня парни воюют. То есть у немцев остался один танк на ходу и другой без гусеницы (хотя нет, гусеница валяется рядом), бедный немец на последнем танке разворачивается, но скорострельность пушек немецкой трешки и прицел не зря хвалят, в этот последний танк попадает сразу три снаряда из трофейных трешек. Полный аллес капут, какой-то абгемахт от разрыва боезапаса, башня делает кульбит (в корму башни сразу залетело три снаряда, немчура тут вам не там, ваши не пляшут).

Пока танкисты колотили немецкие танки, пулеметчики и стрелки тоже не менее успешно покосили пехоту, из четырех-пяти десятков наступавших немцев, разбежался десяток, остальные лежат. Правда, мертвы они или просто ранены, мы не знаем, из танка с рваной гусеницей выскальзывают танкисты и пытаются сбежать, но куда им, Акмурзин одной очередью из экипажа танка делает органическое удобрение. Все, можно прошвырнуться, совместить сбор оружия и трофеем с добиванием недобитых фрицев (победный каламбур), посылаю бойца позвать кого-нибудь из нечипоренковцев, чтобы гусянку на двойке заделать, и еще один халявный танчик прибавить к нашей бронеколлекции.

Бойцы во главе с Акмурзиным полезли крысятничать, ну и немцев дотушить, додавить. Прибывает Нечипоренко с экипажем и, сноровисто начав, быстро ставят гусеницу двушке на место, так-то она в полном наряде, тьфу в поряде. При таких темпах придется нам открывать в лесу танковое училище, а то танкеров уже нехватка. Ну, двойке гусянку починили, поврежденный трак заменили (запасной с борта этого же танка сняли) и Нечипоренко собственной персоной отогнал новый танк ДОН-16 в один из капониров, что в передней части ДОТа вырыты.

Акмурзинцы притащили штук пять МП и охапку карабинов, плюс десятка полтора немецких гранат, которыми можно даже гвозди забивать. И само собой, что патронов принесли от пуза, а танкисты еще пошли рыться в танках, там можно пулеметы снять, опять же снаряды и патроны, не во всех же боекомплект рванул.

Время уже три часа дня, обед из-за немцев мы пропустили, но дежурные разнесли еду по окопам и казематам, танкам и броневикам, и все быстренько поели, до вечера далече. А немцы скоро полезут, теперь, наверно, придумают какой новый макар, новый гешефт, каким нас захотят нагнуть, и потому мы должны быть готовы разогнуться и нагнуть их в ответ.

Но немцы так до вечера и не полезли, за это время саперы заминировали автомобильный мост, да не жалели авиабомб, целых четыре сотки потратили, уходя так рванем, что им мало не покажется, ну и само собой, черта с два восстановят, арийцы хреновы.

Так прошел день, наступил вечер, немцы ночером не воюют (комфорт любят гнидоразы), и нам можно расслабиться и спокойно поужинать. Ну, правда, и часовые стоят, где положено, и секреты выставлены, и танкисты-броневики в своих коробках сидят (ну или рядом, чтобы чуть что в коробку и огонь на заражение, то есть на поражение). После ужина еще часик посидели, потрындели, затем Ежуров начал концерт, типа Дидюля[286], и долго импровизировал, потом стал петь, ну и все тоже, кто мог петь, пели. За исключением таких бесталанных глухопердий, как я.

Все, на этом закончилось и 13 июля страшного для нашей родины года, воскресенье, однако.

14 июля 1941 года, где-то в Белоруссии (одно из укреплений УР-62)

С утра меня будят Круминьш с Ежуровым, смотрю на часы, время 5.00, чего это парни, с ума сошли, что ли? Немчура-то раньше 7–8 не попрет, у них же орднунг, епрст немецкую мамку через дышло, чтоб прямо вышло, а потом обратно зашло, да не в ту степь пошло.

– Ну чего вам, неугомоны? Меня раньше Онищук с Вахаевым вот так же долбали, теперь вы, новоявленные горе-разведчики. Но, наверно, есть основания, раз разбудили, да?

– Господин, ой товарищ старший лейтенант, мы ночью с Ежуровым и еще тремя красноармейцами провели разведку и, согласно данным разведки, разработали план.

– Артурчик, ты сперва данные разведки вашей расскажи, – изрекаю, умываясь.

– Немцы наплевали на орднунг и ночью сосредоточили вокруг нас войска, стянули их в кулак, чтобы по нас шарахнуть, видимо, сильно мы их тут достали. Это до батальона пехоты, но истины ради стоит подчеркнуть, что они не фронтовики, тыловые отщепенцы. Правда, десяток минометов 81-мм и два небельверфера у них есть. Кроме того, двенадцать танков, но и тут ничего особо страшного. Четыре «Т-26», причем три из них двухбашенные – пулеметные, затем два французских, три чешских и остальные двушки с единичками. Видимо, у немцев свободных сил нет, вот они и ограбили все ремонтные базы вокруг, кроме того, согласно подслушанным разговорам, фашисты ждут подкрепления. Завтра вечером должен прибыть какой-то страшный полк. Его специально в нашу честь сняли с фронта и перебрасывают сюда. Информация от довольно говорливого покойного фрице-унтера, свои же его шалой (может, шальной?) пулей прикончили.