Стокгольм delete - Йенс Лапидус

– Ты можешь выйти на большую рыбу, если оставишь в покое мальков.

– Вот оно что… – Мюррей замолчал.

Оказывается, у него не только борода седая. Голова тоже: тут и там видны серебряные волоски.

Николе даже стало его жалко. Рано поседел, бедняга. Не успел повидать в жизни ничего стоящего – а уже седой. Только и делает, что ждет очередную порцию лапши на уши от таких, как Никола. Пашет на государство и даже мечтать не решается о жизни делюкс.

– Что скажешь?

– Обещать ничего не могу. Но если расскажешь, даю слово: останется между нами.

Шаг сделан. Надо только решиться. Это не плести байки о самом себе. То, что он делает, – это донос. Собирается настучать.

Но: можно ли тактический ход в войне расценить как стукачество?

– Автомат. Штурмовой карабин 7,62 RK. Лежит у меня в подвале. Не мой, но ты можешь его взять. Обнаружить, так сказать. А если сделаешь обыск у одного человека, найдешь много чего. Там настоящий схрон.

– Откуда ты знаешь?

– Неважно. Знаю, и все. А то, что ты найдешь у меня в подвале, – это малек. Червяка не стоит.

– А где схрон?

– Сначала посмотри мне в глаза и скажи: договорились или нет?

Самолет «САС» на Пальма-де-Майорка вылетает через полчаса. Остров мечты свенссонов уже пятьдесят лет. Рейсы чуть не каждый час.

Рядом с ней, в кафе напротив тринадцатого выхода, сидит Тедди. Смузи и кофе – девяносто четыре кроны. За эти деньги в городе можно съесть хороший ланч. Но что сделаешь: аэропорт – это аэропорт. Если бы она так не спешила, если бы не головная боль, наверняка побродила бы между баночек и бутылочек с парфюмерией, полок с алкоголем, электронными причиндалами. И купила бы что-нибудь. Такое уж место – аэропорт. Так и подмывает купить какую-нибудь абсолютно не нужную тебе финтифлюшку.

Она позвонила Тедди два часа назад. На этот раз скрыла номер. Он не знал, что это она, – и ответил.

– Надо встретиться и поговорить, – сказала она.

– Может быть… но сейчас я в Арланде. Через два часа улетаю на Майорку.

– Что тебе там делать? Не в отпуск же летишь?

– Как тебе сказать…

– Сейчас приеду.

Эмили сама не смогла бы объяснить свой импульс. Может, просто устала от всего. У нее свободный день, к тому же мучит похмелье после вчерашнего праздника у Магнуса Хассела. А самое главное – ей нужно увидеться с Тедди.

Билет купила прямо в аэропорту. Бешено дорогой бизнес-класс – других не было.

Тедди рассказал, что виделся с Лиллан. И с Кумом.

– Думаю, ваша встреча обошлась без глупостей.

– С ним бывало и хуже, – усмехнулся Тедди. – Но теперь он развел меня почти на все деньги Маклауда.

В эти короткие минуты, когда пассажиры на скамейках лихорадочно тыкали в свои мобильники, они попробовали разобраться в том, что удалось узнать.

Самолет медленно вырулил на стартовую площадку. Шел проливной дождь. Небо – серее кашемирового костюма Магнуса Хассела. Капли дождя взрывались на асфальте, как маленькие бомбы. «Фермеры в родном Йончёпинге наверняка прыгают от счастья», – подумала Эмили.

Места у них были разные. Во всем бизнес-классе, кроме нее, было еще трое. Место рядом с ней свободно. Она уже хотела пригласить Тедди, но раздумала – он и так, наверное, проклинает ее за назойливость: с чего бы это она сорвалась и полетела с ним на Майорку?

Она откинула голову на удобный подголовник. Попробовала задремать. Тяжелые, болезненные удары в голове, точно туда вшили литавру.

Утром нашла в себе силы и позвонила Магнусу. Получился короткий разговор – может быть, слишком короткий.

– Спасибо за вчерашнее. Было замечательно.

– Спасибо вам. Как сегодня? Бывает лучше, а? Катер вас довез без приключений?

– Замечательно! – у нее будто других слов в запасе не было, кроме этого дурацкого «замечательно». Надо было сказать «потрясающе».

Тут же вспомнила, как ее вырвало в его бассейн. Йоссан пожертвовала собственной кофтой, чтобы выловить из хрустально-прозрачной воды ее невольный вклад. «Я ее купила в сетевом магазине с 70-процентной скидкой, жалеть не о чем», – улыбнулась Йоссан. Чу́дная все-таки девка.

– Я подумала о вашем предложении насчет Нью-Йорка.

– Ну и? – тон выжидательный.

– К сожалению, не получается. Другие планы на лето.

– Что это за такие важные планы?

– Работа подвернулась. Я обещала, еще давно.

– Понимаю… давить на тебя не стану. Но, думаю, зря. Эти курсы прямо по тебе скроены, и потом – Нью-Йорк… Я обожаю Нью-Йорк, а ты?

Через четыре с половиной часа, в половине шестого вечера, они приземлились. Вышли из аэропорта Пальма-де-Майорка и будто уперлись в стену влажного горячего воздуха.

Тедди заказал отель, но поселяться не стали – ни у того, ни у другого ничего не было, кроме небольшой дорожной сумки. Если все пройдет удачно, они встретят нужного человека уже сегодня вечером, переночуют и завтра с утра улетят домой.

– Я привлекаю тебя как свидетеля, – сказала Эмили. – Никола звонил тебе в тот вечер. Он собирался навестить дядю, а не взрывать сейфы.

– Разумеется. Но я могу подтвердить только то, что было на самом деле, – мне звонил Никола. Точка.

– А что ты ожидал? Что я заставлю тебя врать?

– Ты же адвокат. Для вас, адвокатов, справедливость – это игра. Не больше. А пациент для врачей – объект. Вроде тачки. Либо можно починить, либо ремонту не подлежит.

Два мира: с одной стороны – гигантский кафедральный собор, живописные старинные дома в центре, с другой – купающийся в щедром солнечном свете туристский рай. Сангрия-бары, мороженое, прохладительные напитки. Чуть подальше – изъеденные временем домишки, перемежающиеся с трех-, а скорее всего с беззвездными отелями. Налево – лодки, яхты и катера. Зум: они ехали на запад, катера и яхты становились все больше и шикарнее. Рыболовные баркасы и лодки постепенно сменялись большими и хвастливыми семейными катерами и огромными яхтами, которые больше напоминали финские паромы.

– Тедди… почему ты избегаешь меня в последнее время?

Теперь настала очередь Тедди отвернуться и любоваться на плывущие за окном виды.

– Потому что ты меня отшила после истории с гаражом и Маклаудом.

Эмили попыталась обдумать ответ, сказать что-то взвешенное, разумное и тактичное. А выпалила первое попавшееся:

– Я на тебя разозлилась! И до сих пор злюсь! И знаешь почему?

И, не дожидаясь ответа:

– Потому что меня предавали в жизни раз сто! Люди, которые думали только о себе. И с тобой тоже… я-то всерьез думала, что ты покончил со старым. Изменился. Что можешь держать себя в руках…