Роботы и Империя - Айзек Азимов

Раздались аплодисменты, и на балконе кто-то кому-то сказал:

— Она заставляет их радоваться короткой жизни. Космонитка чертовски нахальна!

Эндрю не обратил внимания на эти слова. Он разговаривал с Д. Ж.:

— Всю эту историю с вами, видимо, выдумали для того, чтобы переправить двоих людей на Землю.

— Но я же не знал, — сказал Д. Ж. — Я мог думать только о спасении леди Глэдии и моего корабля. Где они высадились?

— Неизвестно. Они не могли высадиться ни в одном космопорту города.

— Верно.

— Впрочем, это не имеет значения, — сказал Генеральный секретарь. — Неприятно, конечно. За прошедшие несколько лет было множество высадок такого рода, правда, ни одна так тщательно не готовилась. Однако ничего никогда не случалось, и мы не беспокоились. В конце концов, Земля — открытый мир. Это дом человечества, и любой человек из любого мира может свободно приезжать и уезжать — даже космониты, если пожелают. Д. Ж. поскреб бороду.

— Тем не менее их намерения не обещают нам ничего хорошего.

А Глэдия в это время говорила:

— Я желаю вам всем добра на этой родине человечества, в этом чудесном городе. — И с удовольствием слушала аплодисменты, улыбалась и махала рукой.

Эндрю заговорил громче:

— Каковы бы ни были их намерения, они ни к чему не приведут. С тех пор как космониты ушли, на Земле царит мир, а поселенчество крепнет. Уже многие десятилетия сумасбродные головы уезжают в Поселенческие миры, так что типа вроде вас, капитан, который рискнул бы уничтожить два корабля в пространстве Солнечной системы, на Земле не найти. На Земле больше нет серьезных преступлений, нет насилия. Полицейским приказано контролировать эту толпу, но без оружия, потому что оно не нужно.

Пока он говорил, кто-то в толпе поднял бластер и тщательно прицелился.

Все случилось почти одновременно.

Привлеченный каким-то движением, Жискар быстро повернулся к толпе. Дэниел взглянул туда же, увидел бластер и, не задумываясь, прыгнул. Его реакции были быстрее человеческих.

Раздался выстрел.

Люди на балконе на секунду замерли, а затем громко завопили.

Д. Ж. схватил Глэдию и оттащил ее в сторону.

Дэниел прыгнул на Жискара и повалил его на пол.

Луч бластера прожег дыру в потолке комнаты за балконом и, если бы Жискар не упал, угодил бы прямо ему в голову.

— Это не человек, — прошептал Жискар. — Это робот.

Помогая Жискару подняться, Дэниел быстро огляделся вокруг.

Высота балкона составляла метров шесть, пространство перед ним было пусто. Охранники пробивались к тому месту в толпе, откуда стреляли.

Дэниел перемахнул через перила балкона и побежал к толпе. Его металлический каркас словно поглотил потрясение, с которым не сразу справились люди.

У Дэниела не было выбора. Он никогда еще не встречался ни с чем подобным.

Во что бы то ни стало нужно было добраться до робота с бластером прежде, чем его уничтожат, и, думая об этом, Дэниел обнаружил, что впервые за все свое существование пренебрег обязанностью не наносить индивидуальным человеческим существам вреда. Он готов был расталкивать их. Он на самом деле расталкивал их, зычно крича:

— Дорогу! Дорогу! Типа с бластером надо допросить!

Охранники, бежавшие сзади, наконец нашли его, лежавшего на земле и, похоже, избитого. Земляне, которые так гордились, что у них на планете нет насилия, пришли в бешенство. Стрелявшего повалили, били кулаками и ногами. Его могли бы разорвать на части, но толпа оказалась настолько густой, что попытки сделать это успехом не увенчались.

Охранники с трудом отогнали толпу. Рядом с поверженным роботом лежал бластер.

Не обращая внимания на оружие, Дэниел опустился на колени рядом с нападавшим.

— Ты можешь говорить? — спросил он.

На Дэниела уставились светлые глаза.

— Могу, — ответил террорист негромко, но совершенно нормальным голосом.

— Тебя сделали на Авроре?

Ответа не последовало. Дэниел быстро сказал:

— Я знаю, что на Авроре. Это был лишний вопрос. Где твоя база на этой планете?

Снова молчание.

— Где твоя база? — повторил Дэниел. — Ты должен отвечать. Я приказываю.

— Ты не можешь приказывать мне. Ты — Р. Дэниел Оливо. Я слышал о тебе и повиноваться тебе не должен.

Дэниел поднял глаза и дотронулся до ближайшего охранника.

— Сэр, спросите этого типа, где его база.

Испуганный охранник пытался говорить, но из его горла вырвалось какое-то хриплое карканье. Он смущенно откашлялся и рявкнул:

— Где твоя база?

— Мне запрещено отвечать на этот вопрос, сэр, — ответил террорист.

— Ты должен, — твердо сказал Дэниел. — Спрашивает планетарный чиновник. Сэр, прикажите ему отвечать.

— Я приказываю тебе отвечать, пленник, — сказал страж.

— Мне запрещено отвечать на этот вопрос, сэр.

Охранник хотел было схватить его за плечо, но Дэниел быстро сказал:

— Бесполезно применять силу, сэр.

Он оглянулся вокруг. Шум толпы почти смолк. В воздухе повисло напряжение: множество людей тревожно ожидали, что сделает Дэниел. И он обратился к нескольким охранникам, стоявшим вокруг:

— Не очистите ли вы мне дорогу, господа? Я отнесу пленника к леди Глэдии. Она, наверное, сможет заставить его отвечать.

— А как насчет медицинской помощи пленнику? — спросил один из них.

— Это не понадобится, сэр, — ответил Дэниел. И не стал ничего объяснять.

— Как такое могло случиться? — грозно спросил Эндрю.

Губы его дрожали. Он глянул на дыру в потолке — свидетельство только что происшедшего. Наверху уже слышались шаги и стук: дыру латали.

Справившись с дрожью в голосе, Глэдия сказала:

— Ничего не случилось. Я невредима. Нужно только заделать дыру и, может быть, отремонтировать комнату. Вот и все.

— Не все, — сказал Эндрю. — Все ваши планы относительно завтрашнего выступления перед землянами рухнули.

— Как раз наоборот, — возразила Глэдия. — Планета будет с большим вниманием слушать меня, раз я чуть не стала жертвой покушения.

— Но ведь может быть предпринята вторая попытка.

Глэдия слегка пожала плечами:

— Это означает, что я на верном пути. Генеральный секретарь Эндрю, я недавно обнаружила, что у меня есть цель в жизни. Мне не приходило в голову, что достижение ее сопряжено с опасностью. Но после того, что случилось, я думаю, что гораздо большая опасность грозит мне, если я останусь дома. И коли опасность — цена моего успеха, то я рискну.