Роботы и Империя - Айзек Азимов

— Да, — сказал Дэниел, — ты кратко определил это.

— Однако земляне и поселенцы, похоже, охвачены мистической, иррациональной верой в святость и неприкосновенность Земли. Не окажется ли эта вера роковой в их развитии, как вера в роботов и долгую жизнь, связывающая космонитов?

— Не знаю, — сказал Дэниел. — Я не думал об этом.

— Если бы ты мог проникать в мозг, как я, ты бы не задумывался над этим. Итак, как же выбирать? — продолжал он с неожиданным чувством. — Человечество состоит из космонитов с их явно фатальной верой и землян плюс поселенцев с их тоже, возможно, фатальной верой. В будущем, вероятно, появятся и другие представители с еще менее привлекательными качествами. Выбор не будет трудным, друг Дэниел, если мы научимся разделять. Мы должны определить желательные элементы человечества и защищать их, и тогда нам не придется выбирать между нежелательными. Но как мы можем достичь желаемого, пока у нас нет психоистории, науки, о которой я мечтаю?

— Я не могу оценить, трудно ли обладать способностью чувствовать и влиять на мозг. Не может так быть, что ты знаешь слишком много, чтобы подчиняться законам роботехники беспрекословно?

— Такая возможность всегда была, друг Дэниел, но недавние события сделали ее актуальной. Я знаю, как происходит во мне процесс ощущения чужого мозга и влияния на него. Я десятилетиями тщательно изучал себя, чтобы узнать это, и мог бы рассказать об этом тебе, чтобы ты запрограммировал себя и стал похожим на меня, но пока сопротивляюсь этому побуждению. Хватит того, что я несу этот груз.

— Тем не менее, друг Жискар, если когда-нибудь ты посчитаешь, что благо человечества требует этого, я разделю с тобой твою ношу. Ведь, согласно Нулевому Закону, я буду обязан сделать это.

— Но пока такой разговор бесполезен. Похоже, что кризис надвигается, а мы до сих пор не знаем его природы…

— Ты не прав, друг Жискар, — перебил его Дэниел. — Теперь я знаю природу кризиса.

— Прошу тебя, друг Дэниел, продолжай.

— Термоядерная энергия, друг Жискар, была открыта на Земле еще до гиперпространственных полетов и, следовательно, когда люди жили только на одной планете, на Земле. Это хорошо известно. После того как эта возможность была впервые осознана и получила научное обоснование, потребовалось длительное время для разработки практического способа управляемого получения термоядерной энергии. Главная трудность при переходе от идеи к практике заключалась в достижении достаточно высокой температуры и плотности газа и сохранении их на время, необходимое для начала реакции термоядерного синтеза.

Но уже за несколько десятилетий до разработки способа получения энергии с помощью управляемого термоядерного синтеза существовали термоядерные бомбы, в которых осуществлялась неуправляемая термоядерная реакция. Но в обоих случаях ядерный синтез невозможен без высочайших температур — миллионы градусов. И если люди не могли добиться таких температур для овладения управляемым синтезом, то как этого им удавалось достичь в бомбах?

Мадам Квинтана сказала мне, что еще до осуществления ядерного синтеза люди на Земле знали и о другой разновидности атомных реакций — расщеплении ядер. Энергия при этом образуется за счет распада ядер тяжелых элементов, таких, как уран и торий. Я полагаю, что это могло стать одним из способов достижения высоких температур.

Энциклопедия, которую я листал сегодня вечером, содержит очень мало информации об атомных бомбах любого вида и, разумеется, не имеет реальных подробностей их устройства. Полагаю, эти сведения находятся под запретом на всех мирах, поскольку я не смог прочитать о подробностях даже на Авроре, хотя такие бомбы существуют и сейчас. Этой части своей истории человечество стыдится или боится, — возможно, верны оба варианта. По-моему, эти страхи обоснованы. Однако во всем, прочитанном мною о термоядерных бомбах, не отрицается, что для их детонации не использовались атомные бомбы. На основе этого отрицательного доказательства у меня возникло подозрение, что именно атомные бомбы служили пусковым механизмом для термоядерных.

Но тогда возникает вопрос — чем взрывали атомные бомбы? Они существовали еще до ядерных, и если атомные бомбы тоже требовали бы для взрыва сверхвысоких температур, подобно ядерным, то способа получения таких температур до них просто не имелось. Из этого я заключил — хотя в энциклопедии об этом не сказано ни слова, — что атомные бомбы могли быть взорваны при относительно низких температурах, возможно, даже при комнатной. Осуществить взрыв оказалось достаточно трудно, потому что путь от открытия реакций атомного распада до разработки бомбы потребовал несколько лет упорного труда. Однако какими бы ни были эти трудности, они не включали в себя проблему достижения сверхвысоких температур. Каково твое мнение, друг Жискар?

Пока Дэниел объяснял, Жискар неотрывно смотрел на компаньона, потом сказал:

— По-моему, в построенной тобою конструкции есть несколько слабых мест, друг Дэниел, и потому она может оказаться не вполне надежной — но даже если она полностью соответствует истине, то все равно не имеет никакого отношения к возможному наступающему кризису, сущность которого мы пытаемся понять.

— Прошу тебя проявить терпение, друг Жискар, я продолжу. Суть дела в том, что и деление, и синтез атомных ядер являются проявлениями слабого взаимодействия, одного из четырех типов взаимодействий, управляющих всеми событиями во Вселенной. Следовательно, ядерный усилитель, способный взорвать термоядерный реактор, с равным успехом взорвет и атомный.

Имеется, однако, и разница. Синтез протекает только при сверхвысоких температурах. Усилитель взрывает сверхгорячую часть топлива, активно вовлеченную в процесс синтеза, плюс некоторое количество окружающего топлива, нагретое до нужной температуры в момент взрыва — но тот же взрыв разбрасывает материал в пространстве и рассеивает выделяющееся тепло до такой степени, что оставшееся количество топлива уже не зажигается. Другими словами, часть топлива взрывается, но немалая его часть — возможно, даже большая — нет. Разумеется, взрыв и в этом случае достаточно силен, чтобы уничтожить сам реактор и его ближайшее окружение — к примеру, корабль, на котором реактор установлен.

С другой стороны, атомный реактор способен работать при низких температурах, возможно, не превышающих точку кипения воды — не исключено, что и при комнатной температуре. В таком случае аффект усилителя проявится в том, что все атомное топливо взорвется. И действительно, усилитель взорвет атомный реактор даже в том случае, если он не запущен. И хотя, по моим расчетам, атомное топливо выделяет меньше энергии на единицу массы по сравнению с ядерным, взрыв атомного реактора окажется более сильным, потому что взорвется большее количество топлива.

Жискар медленно кивнул:

— Все это хорошо, друг Дэниел, но есть ли на Земле атомные станции?

— Нет, ни единой. Так говорит Квинтана, и ее слова подтверждает энциклопедия. Действительно, на Земле есть устройства, получающие энергию от небольших ядерных реакторов, но нет ни одного — абсолютно ни одного — подключенного к атомному реактору любого размера.