Дьявол носит Прада - Лорен Вайсбергер

– Он засмеялся. Захохотал как ненормальный.Говорил, что я не иначе как террористка или перевожу наркотики. Сказал, что мнелегче увидеть без зеркала собственные уши, чем в такое время получить самолет спилотом, и ему было плевать, сколько я готова за это заплатить. Сказал, чтоесли я еще позвоню, то он будет вынужден сообщить о моей настырности в ФБР.Представляешь! – Она уже кричала. – Нет, ты представляешь?! В ФБР!

– Миранде это наверняка не понравилось?

– Нет, ей еще как понра-а-авилось! Двадцать минутона отказывалась верить, что достать для нее самолет невозможно. Я убеждала ее,что это не оттого, что все самолеты уже расхватали, а оттого, что просто ночь ссубботы на воскресенье – неподходящее время.

– И что же дальше? – Я уже знала, что ничегохорошего.

– В половине второго она наконец смирилась стем, что этой ночью она домой не попадет – страшного в этом, конечно, ничего небыло, потому что девочки были со своим родным отцом, да и Аннабель моглаподъехать в любое время, и тогда она велела заказать билеты на первый утреннийрейс.

Странное дело. Если ее рейс отменили,авиакомпания сама должна была отправить ее первым же утренним рейсом; памятуя оее супер-пупер-статусе и тех сотнях тысяч миль, которые она уже проделаласамолетами этой авиакомпании, я в этом даже не сомневалась. Я так и сказалаЭмили.

– Да, «Континентал» предоставила им места напервый же рейс, в шесть пятьдесят утра. Но Миранда где-то услышала, что кто-тополетит «Дельтой» в шесть тридцать пять, и пришла в ярость. Назвала менянекомпетентной идиоткой и снова и снова бубнила, что раз я не могу сделать дажетакой пустяк, как заказать частный самолет, значит, я никуда не годнаясекретарша. – Она всхлипнула и глотнула чего-то, наверное, кофе.

– Господи, я знаю, что было дальше. Скажи мне,что ты этого не делала!

– Я сделала.

– Да нет, ты шутишь! Из-за пятнадцати минут?

– Я сделала! Разве у меня был выбор? Она былатак расстроена, и все из-за меня… По крайней мере так казалось. На это ушло ещенесколько тысяч баксов, но какая разница! Под конец она была уже почтидовольна, так чего же еще надо?

И мы обе засмеялись. Я и без слов знала – иЭмили знала, что я знаю, – что она действительно приобрела два билета вбизнес-класс на рейс авиакомпании «Дельта», два дополнительных и совершенноненужных билета – только для того, чтобы заставить Миранду наконец заткнуться.

Я уже задыхалась от смеха.

– Подожди-ка. К тому времени, как ты нашламашину, чтобы отвезти ее в «Делано»…

– …было уже почти три утра, и с одиннадцати дотрех она позвонила мне на мобильник двадцать два раза. Водитель подождал, покаони примут душ и переоденутся, а потом повез их назад в аэропорт, на их раннийрейс.

– Перестань! Да перестань ты! – давилась я,смакуя каждое слово. – Ты все это выдумала!

Эмили перестала смеяться и притвориласьсерьезной.

– Да неужели? Так это все только цветочки. Тыеще не знаешь, какие были ягодки.

– Ох, давай, давай скорее ягодки! – Я была ввосторге оттого, что мы с Эмили наконец-то нашли общий язык. Наконец-то мы однакоманда, плечом к плечу против общего врага. Я вдруг впервые почувствовала, чтоэтот год мог быть совсем другим, если бы только мы с Эмили сразу подружились идоверяли бы друг другу, защищали и подстраховывали бы друг друга и вместедавали отпор агрессору. И вполне вероятно, жизнь тогда стала бы намного легче ирадостнее, но за исключением таких вот редких моментов, как этот, мы на всесмотрели разными глазами.

– Так тебе нужны ягодки? – Она помолчала,растягивая удовольствие. – Она этого, конечно, не знала, но хотя самолет«Дельты» улетал раньше, садился он на восемь минут позже, чем ее родной«Континентал»!

– Перестань! – застонала я, наслаждаясь этимновым известием, как великолепным вином. – Ты меня разыгрываешь!

Когда мы наконец распрощались, я былаудивлена, увидев, что мы проболтали больше часа, словно закадычные подруги.Конечно, уже в понедельник мы вернулись к привычной, едва скрываемой неприязни,но с тех пор я стала чуть теплее относиться к Эмили. Разумеется, до этогозвонка. Несмотря на вышеупомянутую тень симпатии, я вовсе не была расположенавыслушивать назойливые требования, которые она собиралась обрушить на мою беднуюголову.

– Ну и голос у тебя. Ты что, больна? – Ячестно попыталась придать голосу оттенок сочувствия, но вопрос прозвучалагрессивно и подозрительно.

– Да, – выдавила она и разразилась сухим,надсадным кашлем, – очень больна.

Я никогда не верила тем, кто утверждал, чтоони очень больны: если врач не определил какое-нибудь непосредственноугрожающее жизни заболевание, значит, на работу идти ты можешь. Поэтому, когдаЭмили перестала кашлять и заявила, что она очень больна, у меня и мысли невозникло, что в понедельник ее не будет на рабочем месте. Кроме того,двенадцатого октября она должна была лететь с Мирандой в Париж на весенниедефиле, а до двенадцатого оставалось всего четыре дня. Да и сама я перенесла наногах две ангины, несколько бронхитов, множество пищевых отравлений и привыклане обращать внимания на частые мучительные приступы «кашля курильщика».

Единственный раз я улизнула к врачу во времяангины, когда мне отчаянно нужны были антибиотики (я прошмыгнула мимо очереди ипопросила осмотреть меня сразу же, без предварительной записи, а Миранда иЭмили думали, что я поехала искать новую машину для мистера Томлинсона). Длякакой бы то ни было профилактики времени вовсе не оставалось. Я получила сдюжину многообещающих намеков от Маршалла, несколько записок от администраторовразличных курортов, которым бы секретарша Миранды оказала честь своимпосещением, и множество приглашений от специалистов по маникюру, педикюру имакияжу, но уже год не была даже у гинеколога и дантиста.

– И что я могу сделать? – спросила я,стараясь, чтобы это прозвучало непринужденно, но терялась в догадках, с чегоэто она звонит мне и говорит, что больна. Ведь мы и так обе знаем, что этосовершенно не важно. Больна или нет, а в понедельник она должна быть на работе.

Она тяжело закашлялась, и я услышала, какбулькает мокрота у нее в горле.

– Да, сейчас скажу. Господи, и ведь надо же,чтобы это случилось именно со мной!

– Да что? Что случилось?

– Я не могу поехать в Европу с Мирандой. Уменя мононуклеоз.

– Что?